Просроченное завтра

Стараниями Стаса к двум часам в офисе остались лишь Алёна и Александр Сергеевич, который в его отсутствие не перекинулся с новой сотрудницей даже одним словом и вообще не отрывал взгляда от монитора. По треску, с которым он нажимал «пробел», Алёна могла оценить степень взвинченности хозяина. Степень опьянения оценить оказалось сложнее — даже узел галстука он не расслабил, не снял пиджака и вообще выглядел абсолютно занятым деловым человеком, но пустая бутылка лежала в ведре — Александр Сергеевич выпил почти что натощак почти что два стакана водки. Алёна вспомнила пьяного брата и содрогнулась.

— Лена, открой Стасу, — не поворачивая головы, приказал Александр Сергеевич. — Ты ещё на рабочем месте, если вдруг забыла.

Алёна подскочила — как она умудрилась проспать звонок?! Стас преградил ей дорогу, уперев руку в стену, и прошептал, почти коснувшись губами её уха:

— Я попытаюсь его заткнуть, но если он всё же сболтнёт лишнее, я надеюсь на твою воспитанность. Он очень нервничает.

Алёна кивнула, и рука сразу исчезла.

— Саша, можем ехать…

Александр Сергеевич предупреждающе поднял руку и вернулся к печати.

— Лена, сделай мне кофе. Стас, полчаса максимум. Дома у меня не будет на это времени.

— Саша, ты уверен, что сейчас для этого время?

— Стас, я абсолютно трезв. Ну, почти… Дали козлам повод списать долги. Законный, вашу бабушку. Не мешай — я подарил тебе два часа к тем, что ты взял без спроса. Имей совесть. Твоя благодарность прямо-таки зашкаливает!

Стас промолчал. Алёна постаралась не шуметь, и пять минут в офисе слышался лишь звук закипающего чайника. Когда она осторожно поставила полную чашку на край стола, Александр Сергеевич повернулся к ней вместе с креслом.

— Для начала следовало спросить — пью ли я с сахаром. Нет?

— Саша! — тут же подал голос Стас. — Не надо на ней срываться. Она даже неделю у нас не проработала, а опыт нарабатывают годами. И кофе не входит в список её обязанностей. Это дружеский жест.

— А я вообще не видел списка её обязанностей! — взвился Александр Сергеевич. — Я даже не был в курсе, что ты разместил вакансию. Возможно, у меня нашлась бы кандидатура получше этой малолетки, но ты уведомил меня постфактум.

— Саша! — Стас отодвинул Алёну от стола и опустил руку на монитор. — Офисом занимаюсь я. У нас чёткое разделение обязанностей, и я сомневаюсь, что сейчас подходящее время для подобных разговоров. Я даю тебе пятнадцать минут. Потом ты берёшь такси. Понял?

Александр Сергеевич откинулся на спинку кресла и закинул руки за голову.

— Четыре дня она всего отработала, говоришь? Три с половиной, если быть точным, а какой прогресс в отношениях с шефом! Эта девчонка далеко пойдёт!

— Лен, пошли в крестики-нолики сыграем.

Стас крепко сжал её запястье и увёл к Катиному столу, который стоял последним, у самого окна. Алёна села и уставилась в тёмный экран. Стас подкатил кресло сестры, взял из подстаканника две ручки, и расчертил лист для игры.

— Или ты предпочитаешь «морской бой»?

— Я не умею в него играть.

— Только не говори, что всю школу проучилась, даже не прогуливая? Правда, что ли? Тогда у меня нет с тобой никаких шансов!

Алёна поджала губы и уставилась в лист, на котором Стас вывел чётким, но с наклоном в левую сторону почерком: «Не принимай ничего на свой счёт. Он пьян».

— Твой ход.

Алёна осторожно подписала: «Спасибо!» и поймала ответную улыбку, после которой Стас поставил всё же крестик, и из десяти партий Алёна не выиграла ни одной.

— Много учиться вредно, — бросил он, скомкав листы, когда Александр Сергеевич наконец соизволил выключить компьютер.

До машины они шли молча, но обе двери, что в здании, что в машине, хозяин придержал сам, опередив Стаса. Кофе, видимо, подействовал, и он поначалу молчал, а потом тихо спросил, не заглянул ли Стас и на их могилу тоже?

— Я не был на кладбище. Альбина мне сообщила. Поеду уже по факту, когда они всё сделают.

Алёна сидела за креслом водителя и потому прекрасно видела лицо Александра Сергеевича, который при дневном свете скинул лишние года, хотя и продолжал выглядеть намного солиднее Стаса. Возможно, из-за большого, хотя и с тонкими крыльями, носа и уложенных гелем волос. Он держал руку у рта, пытаясь подавить зевок, и Алёна радовалась, что часы остались на другой — она никак не могла избавиться от мучительного чувства брезгливости к их владельцам. Будь часы не золотыми и с меньшим циферблатом, как у Стаса, она бы не обратила на них никакого внимания.

— Елена, — позвал Александр Сергеевич там неожиданно, что она вздрогнула. Правда, успела порадоваться, что смотрела в это время на руку Стаса, переключавшую скорости. — Ты знаешь уже, где мы с ним познакомились?

— Саша, Лена ничего обо мне не знает, — перебил Стас, но тут же получил кулаком в плечо.

— Слушай, я тебе не баба, чтоб трепаться! «Москва слезам не верит» смотрела? — Алёна кивнула. — Ну, и, где лучше всего знакомиться? — Ответ не находился. — Лен, ну я уже столько подсказок дал. Что ты, настолько тупая? Ну, на кладбище, конечно.

— Саша, успокойся! Я тебя высажу, если не заткнёшься!

— Я же о тебе ни слова не сказал, твою мать! Чё ты такой нервный? Я сейчас только о себе говорю. До твоих баб мне нет дела! Меня мои собственные зае… Лена, закрой уши! — добавил он, не обернувшись. — Мать тёщу пригласила на чашечку кофе обсудить нашу ситуацию. Мне потом обе мозги вынесли! Я их обеих ненавижу!

— Саша, Лене это не интересно.