Просроченное завтра

— Нет! — отрезал он. — Твое дело сидеть дома и ждать меня.

— Я не дом твой сторожу, я на тебя работаю, кажется, — возмутилась Алена в голос.

— Кажется, Леночка. Ты же официально безработная. И уже даже не студентка.

— Стас, дай мне приехать! Бумажки уж я могу поперекладывать. И кофе взбить, с пенкой.

— Ты мне мозги вчера взбила, тебе мало? Давай, Лен. Грей постель. Я очень хочу в неё попасть сегодня. Ну, на крайняк, завтра рано утром.

Он пришёл в третьем часу. Усталый и злой, но от поцелуя не увернулся.

— Ну зачем тебе ко всем проблемам ещё и я? — спросила Алена между поцелуями, хотя мечтала замять продолжение разговора в машине.

— Знаешь, что я ответил Светлову? — он прищурился, хотя света в спальне не было никакого без всякого там одеяла на голове. — Я ее люблю. Тебе этого не понять. И тебе тоже, Лена, этого не понять. Но я могу наглядно показать. Только по-быстрому и спать. Мне к восьми кровь из носа надо быть обратно в офисе.

Но ведь были же безопасные дни, были… И прервал он демонстрацию своей любви на самом интересном месте.

— Лена, ты будешь спать на диване или в спальне? — спросил Думов, держа руку на выключателе.

— Здесь, — простонала Алена. — До туалета ближе.

— Спокойной ночи, малыши… — усмехнулся Дима и ушел спать в спальню.

Алена подтянула к носу плед, потом чуть выше — на мокрые глаза. Год беременности, год кормления — когда она снова приедет, Степе будет четыре с половиной года. Признает ли он ее? Нет, даже не узнает. Она спряталась под плед с головой. В доме тепло, это ее колотит от еле сдерживаемых слез.

— Лена, я тебя одну не отпущу в Сакраменто, — заявил Дима через день, когда они назначили встречу с адвокатом, чтобы оформить бракоразводные документы. — Поедем втроём. В столице нашей родины есть паровозный музей. Покажем Степке паровозы.

Алена кивнула. Дима согласился оформить ребёнку паспорта. Он привезёт ей сына в Питер на две недели. Мало — да, тяжело будет малышу с часовыми поясами — да, но это их реальность.

— А если он меня совсем забудет? И если он увидит братика или сестренку, подумает, что мама его променяла.

Она глотала слезы, но Дима не пожалел ее и сказал:

— Так это правда. Ты его променяла на мужика.

Они поставили апостиль сразу на все документы: на свидетельство о рождении Стефана и на свидетельство о разводе. Фамилию Алена не стала менять — слишком большая волокита со всеми американскими документами будет. В русском консульстве им пообещали сделать паспорт ребёнку за месяц. Американцы — за три недели, но больше Алениной подписи нигде не требовалось.

— Ты чего натворила?! — орал на неё Стас так громко, что пришлось даже убрать телефон от уха. — Это ты после нашего разговора? Да я просто вспылил! Меня Светлов выбесил! Как ты могла у меня за спиной?! Сдурела! Отказаться от ребёнка! Лена, я не приму эту жертву! Господи, сколько стоит адвокат у вас? Можно же ещё что-то поменять?

— Нет! — отрезала Алена, впечатывании телефон в щеку. — И билет я менять не буду. Хочу эти две недели побыть со Степкой…

Глаза заволокли слезы, голос дрогнул.

— Лена, когда купить тебе обратный билет? Побудешь со мной месяц и полетишь назад к сыну. Снимешь отель. Ну что, он тебя к сыну не пустит?

— Стас, я хотела при встрече. Не по телефону. Я даже коробочку для тебя сделала, — Алена размазывала слезы по щекам. — Но я тебе скажу так, чтобы ты не злился.

— Я не злюсь! — закричал Стас. — Я бешусь. Твой Думов скотина… Тварь! Как он мог с тобой так…

— Стас, у тебя тоже будет ребёнок! У нас с тобой, — попыталась перекричать его Алена.

— Ты с ним договоришься, думаешь?

Он ничего не понял. Алена вытерла нос и произнесла четко:

— Станислав Витальевич, вы снова станете папой в январе. Я беременна.

— Что? Лена, как…

— По-быстрому не получится. Только через семь месяцев…

— Ты уверена?

— Что ты папа или что я беременна? Уже два месяца. У меня даже фотка с УЗИ есть. Я тебе пришлю.

— Лена, я… Спасибо! Но это адвоката не отменяет… Лена, у тебя есть кто-то на примете? Плевать, сколько стоит.

— Стас! — она кричала на всю улицу. — Я отдала Стефана. Все. Его у меня больше нет.

Пауза. Мучительная. Он ждал, чтобы она что-то сказала, а она искала силы, чтобы не разрыдаться, упав на ровно подстриженный газон перед домом.

— Если ты мне разрешишь, я буду пару раз в году на неделю летать в Штаты.

— Лена, это сумасшествие, — едва слышно выдохнул Стас.

— Ты хотел бы, чтобы я сделала аборт и осталась с ним? — отчеканила она шепотом. — Только скажи, и я сделаю это. Ты же его ещё не видел. Даже картинки с УЗИ, для тебя его ещё пока нет. Это только я чувствую…

— Господи, Ленка! Как я ненавижу твою память! Может, ты записываешь? Ну не можешь же ты помнить все глупости, мною сказанные. Лена, я дурак! Я дурак во всем… Лена, но Степка… Ну как же так? Как ты будешь жить с этим?

— Я ещё не знаю. Пока я плачу. Я целый день плачу. Смотрю на него, плачу. Не смотрю, тоже плачу…

— Лена, прекрати реветь! Оставайся с ним ещё на год.

Алена замерла.

— У тебя же там хороший врач. Я приеду к тебе. Ненадолго, но приеду. Ты только выясни, какие от меня требуются документы.