Просроченное завтра

Дома Алёну ждал скандал. Макс настолько подготовился с речью, что с каждой новой фразой всё больше и больше Алёне хотелось обернуться, чтобы узнать, кого же это Макс смешал с грязью и напророчил столько бед. Алёна даже разуться не успела — впрочем, Макс говорил настолько громко, что уединение в комнате не спасло б от прилюдного бичевания. Тётя Маша с дядей Колей ушли к себе, едва она перешагнула порог. Они явно приложили руку к накручиванию Макса.

— Что я теперь должен сказать матери?! — орал он. — Ты бы хоть о ней подумала!

Выходит, тётя Маша позвонила домой, как и грозилась. Сердце сжалось, но тут же отпустило — она не сделала ничего такого, чего нужно было стыдиться.

— Скажи ей, что я устроилась на работу, — произнесла Алёна почти шёпотом свою первую фразу. До этого говорил только Макс.

— Что?

Макс явно опешил, но позиций сдавать не собирался.

— Ноги в этот раз помогли?

— Понятия не имею! — Алёна повесила на вешалку плащ и не стала одергивать юбку. — Директор не приехал на собеседование. Меня взяли, потому что я знаю английский и потому что никто другой не согласился работать так далеко в офисе-складе. Съел?

Да, она хотела поставить точку в этом разговоре. Стас разглядывал её совсем не так, как оценивал тот кот в сером костюме. Станислав Витальевич больше был шокирован её видом, чем заинтересован. Во всяком случае, из перебранки с Александром Сергеевичем она сделала вывод, что Стасу нужен именно английский, и он бы взял на работу даже её маму. Тем более, у него есть Марина, и, может, она спит с ним вовсе не за работу, а любит. А ей самой просто повезло — возможно, будь директор на месте, он бы устроил ей экзамен почище, чем в вузе. Но завтра Александр Сергеевич, возможно, будет к ней более снисходителен. Но готовиться к встрече всё равно надо. Алёна даже зашла на Невском в «Дом книги» за руководством по ведению деловой переписки на английском языке. Книга не толще школьной тетради. Значит, в ней минимум воды — однако, бессонная ночь обеспечена.

— Ну-ка, рассказывай всё быстро.

На сей раз Макс хотел спровадить сестру в комнату, но Алёнка ухватилась за телефонную трубку, как утопающий за соломинку.

— Дай маме позвоню. Идиот, чё вы там ей наплели?!

Он, наверное, ничего не говорил, а тётю Машу Полина вывела из себя так, что Алёне точно вменили в вину якшание с местной шалавой. Да-да, скорее всего, именно так соседка и выразилась.

— Мам, да всё со мной нормально… Я не знаю, что нашло на тётю Машу. Я взяла костюм у Полины, потому что не успевала постирать свой… Это тётя Маша сериалов пересмотрела, ты же знаешь… Да всё хорошо, говорю тебе. Я завтра выхожу первый день на работу…

Алёна начала нудным голосом описывать офис и его обитателей. При этом Стас выступал только в роли Станислава Витальевича, и кофе с пенкой в рассказе не фигурировало. Алёна бросала испытующие взгляды на брата, но лицо Макса оставалось непроницаемым, и всё же Алёна надеялась, что он не станет допрашивать её по новой.

— Мам, там нет хачиков, точно нет… Ну, мам, какие новые русские… Ты бы их офис видела… Мам, нормальные родители ребёнка Стасиком не назовут… Мам, ну там одни девушки работают. Мам, ну уж Александр Сергеевич точно русское имя… Мам, ну это же знак. Ну, Пушкин. Мам, я тебе завтра позвоню… Мам, это не нужно. Я взрослая. Максу не надо меня пасти. И вообще меня предупредили, чтобы никаких гостей. Мам, ну ты чего… Ничего они не скрывают. Там склад, а не проходной двор. Мам, ну хватит психовать… Да, у меня будет достаточно времени на учёбу. Да, я предупредила их о коротком дне. Мам, достаточно. Для первой работы зарплата не имеет значения.

Фу, наконец Алёна смогла положить трубку. Телефон аж раскалился от злости на услышанное.

— Я всё равно пойду с тобой, — объявил Макс тут же. — В тебе что-то энтузиазм зашкаливает.

— Макс, отвали! Я взрослая, понимаешь? Меня люди взяли на работу. Работу, андестенд? А я припрусь в первый же день с братиком, будто в детский сад!

Макс на секунду сжал губы, но потом нашёлся с ответом:

— Знаешь, если они нормальные люди, как ты их описываешь, то всё поймут, а если кретины, то тебе валить оттуда надо, ферштейн?

У Алёны аж руки зачесались съездить братцу по физиономии, но она догадалась, что это всё от голода. Сладкий кофе давно перестал действовать, а про печенье Полины живот забыл и подавно. На ужин были остатки вчерашней варёной картошки, селёдка и хлеб. Макс замешкался с мытьём рук, и Алёна поспешила сунуть нос в мешок с газетами, чтобы наконец внимательно прочитать объявление про фирму «Ева», но тётя Маша, похоже, сделала с газетой «Профессия» то, что грозилась, — почистила на ней селёдку. Придётся узнавать заработную плату уже из договора. В любом случае, это будет больше нуля, который имеется у неё сейчас. Но Макс продолжал пилить сестру — лучше бы он не ждал её к ужину. Заткнуть его особо нечем, только если сообщением, что ей нужно подготовиться к первому рабочему дню. Макс еле удержался от комментария, и Алёна запретила мозгу фантазировать по поводу невысказанного. Она собралась надеть брюки и блузку. Главное, что у той широкие рукава. Хвост и никакой косметики. Будет такая же серая мышь, как и все остальные. Главное, чтобы Станислав Витальевич не переслащивал кофе, а то проблем в женском коллективе не оберёшься. Хотя проблемы сейчас как раз в домашнем коллективе.

Утром бутерброд не лез в горло — тётя Маша глядела на неё хуже, чем на Полину. Кому-то телевизор явно противопоказан. Она бросала на Макса многозначительные взгляды, чтобы тот поторопился. Она же объяснила, что идти долго, а вдвоём они не поместятся в «Форд». Стас чётко сказал, что их без неё утром четверо.