Страница 21 из 60
— Так я тебе и поверил.
— А мне плевать, веришь ты мне или нет.
Она подняла велосипед и подкатила к прилавку. В глубине кухни продавщица помешивала на огромной сковороде рис с морепродуктами, держа наготове две пенопластовые коробочки.
— А ты уверена, что это съедобно? — покосился на нее Денис, увидев выловленную из общей массы куриную ножку.
— Уверена. Мы с Тьерри здесь…
Белка ухватилась зубами за нижнюю губу — не иначе, ветер через уши выдул все мозги. Она быстро отвернулась от Дениса и не увидела, что тот тоже закусил губу. Наконец на прилавке выросла двухступенчатая пирамидка из коробок. Денис сказал «мерси». Белка схватила салфетки и пластиковые вилки и отошла к обочине, не зная, что теперь делать. Они собирались поесть на пляже. Денис по дороге даже прикупил полотенце в качестве скатерти-самобранки, но у них не осталось воды. Последние капли в ее бутылке они разделили, не брезгуя, по-братски.
Денис сунул обе коробки ей в руки и сказал, что сейчас вернется. Белка до конца пока не оценила его английский, но из соседнего ресторанчика он вскоре вышел с полуторалитровой бутылкой воды, которую держал подмышкой, и двумя стаканчиками для кофе. Только что-то подсказывало Белке, что в них налита иная бодрящая жидкость.
— Пей, пока холодная.
Белка в растерянности стояла в обнимку с коробками. Денис скользнул по ним взглядом и вернулся к железному прилавку, а через секунду опять к ней:
— Эта дура не понимает английский. Как будет пакет по-французски?
— Сак пластик.
Теперь он выучил еще одно французское слово и, сунув коробки, салфетки и вилки в пакет, повесил его на ручку велосипеда, который Белка бедром удерживала в стоячем положении. Затем протянул ей один из бумажных стаканов, пирамидкой зажатых в одной его руке. Белка сделала глоток — холодная и вкусная, как и положено быть пляжной сангрии.
Денис тем временем свободной рукой потянул велосипед на себя.
— Ну как? — спросил он, не сделав пока глотка из своего стакана. — Я взял мартини на всякий случай. Можем поменяться.
— Нет, я предпочитаю сангрию.
На самом деле она предпочла бы сейчас воду, но раз настырному типу невтерпеж вернуть долги, пусть возвращает. И проваливает… Да, поездка на велосипеде только утвердила ее в желании расстаться с владельцем мазерати и как можно скорее. Пока она цела. Так что до машины он пойдет пешком. Ей до дома три шага. Сейчас расправятся с паэльей и чао.
Похоже, ее взгляд прекрасно передавал мысли, потому что Денис надолго утонул взглядом в стакане и, сделав наконец глоток, перевесил мешок на ручку, чтобы толкнуть велосипед к пешеходному переходу.
Они устроились на каменном парапете спиной к дороге, лицом к пляжу. Белка заблаговременно сорвала пакет с руля, чтобы, превратив расстояние между ними в каменный стол, выиграть немного личного пространства. Велосипед лег на песок. Белка набивала рисом рот, чтобы Денис ни на секунду не подумал, что она может говорить. И вот уже десять минут он только молча забирал из ее рук пустые ракушки от мидий и кожицу от огромных креветок, и его молчание бальзамом ложилась на завравшуюся душу Белки.
— А все-таки хорошо, что мы не пошли в ресторан, — вдруг нарушил молчание Денис, и Белка удивленно повернула к нему голову. — Ты бы пыталась есть курицу вилкой и ножом.
Она покачала головой.
— Пыталась бы, пыталась.
— Сказала же, что нет! — Белка ухватилась за салфетку, чтобы вытереть масляные пальцы. — Я из поколения любителей гамбургеров и картофеля фри.
Она ухватилась за бумажный стакан и обнаружила, что тот давно пуст. Денис тут же протянул ей свой. Абсолютно полный. Она встряхнула его в руке и вернула хозяину.
— Дай мне воду.
Денис улыбнулся и поставил стакан обратно на парапет. Затем перекинул вперед рюкзак, в карман которого засунул бутылку, и отвернул крышку.
— Думал, напою тебя, и ты подобреешь, — улыбнулся он, протягивая полную бутылку, из горлышка который на голые коленки Белки полилась тонкая струйка холодной воды.
Она припала губами к горлышку и отпила почти что стакан. Денис не сводил взгляда с ее шеи. Белка заметила это и вдруг, против воли, улыбнулась:
— А хочешь я действительно тебя нарисую?
Он тут же кивнул и только потом добавил «Хочу». Белка запихнула обе коробки с грязными салфетками в пакет и, пока Денис относил его до урны, достала из рюкзака все необходимое для рисования. Ветерок теребил волосы и жары почти не чувствовалось. Белка давно скинула сандалии и теперь спокойно оседлала парапет. Денис устроился напротив в такой же позе, только предварительно водрузил свою бейсболку на голову Белки. Художница не сопротивлялась. Она уже обдумывала композицию и теперь давала позирующему ценные указания по поводу взгляда и посадки головы.
— Никакого в профиль! — запротестовал Денис громко. — Даже если в фас я смотрюсь ужасно, я хочу смотреть на тебя, — он улыбнулся и добавил: — На то, как ты рисуешь. Пожалуйста. Хоть волосатым монстром меня изобрази, но я хочу и буду смотреть на тебя. В конце концов, клиент всегда прав!
Белка вынужденно согласилась и набросала на листе разметку, к которой постепенно добавился нос, рот, овалы глаз и вихры волос. Она бросала на него короткие взгляды, а он смотрел на нее безотрывно. Точно приклеился взглядом к ее носу. Пять минут, десять, дольше. У нее затекло все тело от неудобной позы. Белка со стоном подтянула к парапету ногу, вытянула как в йоге, едва не достав пальцами до Дениса, и замерла. Еще минута, две… Карандаш затупился. Белка бросила его в пенал и схватила другой. Так даже лучше, больше точности. Она перешла к глазам. Пусть и в черно-белом варианте, но они в портрете самое главное, в них настроение и жизнь персонажа. Но глаза неожиданно исчезли.
— Денис! — возмутилась Белка и нагнулась вперед, демонстрируя прекрасную растяжку. — Смотри прямо.
Она хотела ухватить его за подбородок, чтобы вернуть голову в исходное положение, но пальцы соскользнули с бороды и оказались в руке Дениса. Теперь он смотрел ей в глаза, а она в его, и видела, как он осторожно поднес ее руку к губам, развернул и коснулся центра ладони горячим языком. Белка вырвала руку, и Денис машинально отпрянул, но она и не думала его бить. Глупо… Он играет с ней, так почему бы не поиграть с ним в ответ.
— Сиди смирно! — скомандовала она точно собаке и демонстративно вытерла следы поцелуя о коленку, затем подхватила с листа карандаш и снова сосредоточилась над рисунком. Она вкладывала в портрет все свое мастерство. Восхищение ее работой будет для Дениса посильнее любой пощечины. Да и за что его ругать? Он в первый же день сказал, что ему от нее нужно… Теперь его настырность более чем понятна. Тот, кому так жестоко отказали, не примет отказа от той, кто по законам его мироздания обязана была прыгнуть ему на шею в первую же секунду знакомства. Не примет отказа добровольно. Но через час или два он будет вынужден проглотить ее отказ, а пока пусть наслаждается синицей в руках. За журавлем ему все равно не взлететь. Папины миллионы камнем тянут вниз.
Белка улыбнулась своим мыслям. Денис улыбнулся своим. Так они и улыбались друг другу в те мгновения, когда художница поднимала на модель глаза. Пять, десять минут… Белка скользнула взглядом по своей ноге. Денис наощупь отряхивал ступню от невидимых песчинок, не опуская глаз от лица Белки, а та смотрела теперь только на его пальцы. Вдруг Денис резко поднял ее ногу к губам, и Белка почувствовала мягкое прикосновение его бороды, а затем и самих губ. Дерни она ногой, он останется без носа, и она замерла. Только чуть приоткрыла рот для вопроса:
— Что ты делаешь?
— А ты разве не видишь? — он прошелся носом вдоль всей ее ступни. — Я больше не в силах позировать. Отпусти меня, пожалуйста.
В его голосе звучала настоящая театральная мольба, и Белка тут же бросила карандаш. Ее затрясло от злости и от легких прикосновений его губ.
— Это ты меня держишь…
Белка изловчилась и вырвала ногу, не ударив его. Ступня горела так сильно, что спрыгнув на раскаленный песок, Белка не почувствовала особой разницы. Даже не взглянув в альбом, Денис протянул руки к ее талии, но она увернулась.