Страница 37 из 42
- "Дом Периньон" - в этой глуши? Однако... Часом, не в Майями брали?
- Точно так. А где тут еще найдешь приличную выпивку?
- Само собой...
Тут Кусто бросает взгляд на часы, галантно извиняется перед обществом и отбывает, прихватив с собой Робингуда - потолковать о делах. Девушка с интересом глядит на Подполковника:
- А почему вы спросили его про шампанское, Александр Васильевич?
- Просто я знаю ребят, что гонят в Майями этот самый "Дом Периньон", рассеяно отвечает тот, явно думая о чем-то своем. - Да вы пейте спокойно, Елена: людей, что отличат его от настоящего, найдется не так уж много...
Потом оборачивается к Ванюше и как бы между делом интересуется:
- Кстати, после всех этих перекладных - как у нас насчет оружия?
- Никак, товарищ подполковник. Вообще-то - я сам по себе оружие...
- Это правильно, - всё так же рассеяно кивает Подполковник.
- О чем это вы, товарищ подполковник?
- Так... Мысли вслух.
108
Робингуд и Кусто шагают по коридорам субмарины, направляясь к центральному посту (центральный пост на подлодках, если кто не в курсе это по типу как капитанский мостик на надводных кораблях).
- Круто ты, как я погляжу, развернулся, - вертит головой спецназовец.
- Это ты про посудину? - так она не моя, - хмыкает подводник. - Я - не ты, из меня хозяина заводов, газет, пароходов не вышло. Как был командиром корабля на твердом жаловании, так и остался, только что жалованье повыше... не буду говорить, во сколько раз.
- Так хозяин всей этой лавочки - не ты?
- Нет, конечно. Я контрактник - такой же, как твои парни, что летают в Анголе и Конго. А с хозяином сейчас познакомишься... ну, не с самим, конечно, а так, с приказчиком.
Растворяет дверь; в помещении центрального поста их ожидает крутой парень латиноамериканской наружности, вполне себе мачо; широкоскулое лицо его выдает заметную примесь индейской крови. Он учтиво приветствует Робингуда - на хорошем русском, только согласные произносит с неистребимой испанской жесткостью:
- Приветствую вас и ваших товарищей на борту нашей субмарины, майор Радкевич. Считайте себя гостями Медельинского картеля и лично председателя его правления сеньора Эскобедо.
109
- Между прочим, мы с вами могли встречаться в России. Нет-нет, не сейчас, а в те, героические, времена, - слово "героические" мачо произносит со странной интонацией, в которой причудливо смешаны ирония, ностальгия и еще что-то еще, трудно определимое словами. - Я ведь с 13 лет сражался в отрядах М-19. Говорят, мы были "марксистами"... не знаю. Индейцы - люди темные, в моей деревушке было принято так. Потом я учился в Москве, в Лумумбарии - вы будете смеяться, но на врача... не доучился - надо было возвращаться партизанить. Потом опять оказался в России - теперь уже меня учили воевать не абы как, а всерьез, инструктора из спецназа ГРУ... Так что вы вполне могли бы оказаться одним из моих учителей - по стрельбе, я не путаю?
- Весьма возможно, - вежливо кивает Робингуд. - А что было потом?
- Потом - как обычно. Ваша страна продала нас оптом - вместе со всеми прочими союзниками и попутчиками... Впрочем, что я говорю - продала! Сдавать союзников - дело обычное: "бизнес есть бизнес", "ничего личного" и всё такое, - но у России во всём свой, особый путь, верно? Вы ведь не скаредные гринго, чтоб продавать друзей - вы их сдали за так, а иных еще и с приплатой; я так понимаю, в этом и состоит широта русской души ?
- Да, это было ошибочное решение, - вновь кивает Робингуд. - "Это хуже, чем преступление, это - ошибка". Я - увы! - вопреки обыкновению, не участвовал в том заседании Политбюро; не помню точно - то ли катался на виндсерфинге в Гонолулу, то ли лежал под капельницей в клинике Института тропической медицины с висцеральным лешманиозом, он же - "лихорадка дум-дум"... Может быть, мы закончим с лирическими воспоминаниями и перейдем к делу?
- Никаких дел, собственно, нет, сеньор Радкевич: поверьте, ни у кого и в мыслях нет склонять вас к сотрудничеству или требовать ответных услуг, уперев наган в поясницу - ваше отношение к нашему бизнесу ни для кого не секрет... Однако ликвидировав этого упыря-беспредельщика, мистера Бишопа, вы оказали Картелю неоценимую услугу - а мы не привыкли оставаться в долгу, это вопрос принципа; будем считать, что мы с вами в расчете, о'кей? Ваш сеньор Викентио связался через посредников с сеньором Эскобедо, и наша субмарина, возвращаясь с задания в американских территориальных водах, эвакуировала вас - вот и всё.
- Есть лишь одна проблема, она касается яхты "Птицелов", - продолжает мачо; а поскольку собеседник всем своим видом демонстрирует полнейшее незнакомство с этим названием, он, вздохнув, пускается в более подробные объяснения: - Похоже, вам тогда крупно повезло, что вертолет упал в море. На яхте вас уже ждал американский морской спецназ под началом лейтенанта Кларка. Они требовали от капитана, чтобы он сдал контрольные фразы для радиообмена с вами; капитан предпочел умереть... Не знаю, как у вас, а у нас в таких случаях положено обеспечить семью погибшего...
- Нет вопроса. Но у нас положено не только это, - тон Робингуда абсолютно бесстрастен, слова - как ледяные кубики из фризера, которые он задумчиво складывает во фразу-башенку. - Капитан Сатирос был абсолютно чист по любому закону, и его убийство - это БЕСПРЕДЕЛ. А БЕСПРЕДЕЛЬЩИКОВ - хоть в наколках, хоть в погонах - надо гасить, иначе жизни не будет вовсе... У вас есть какая-нибудь информация на этого самого Кларка?
- Разумеется, есть, - чуть заметно усмехается мачо. - Боюсь только, чуток подустаревшая...
110
По телеэкрану бежит косая светлая рябь - мачо проматывает видеопленку, внимательно следя за танцем неоново-голубых штрихов на счетчике метража. Дождавшись нужных цифр, тычет в клавишу "Play".
...Удавленники всегда смотрятся неважно, и викинг в черном комбинезоне без знаков различия - не исключение; кому охота - откройте Леонида Андреева, "Рассказ о семи повешенных", и почитайте насчет "опухшего синего языка, который, как неведомый ужасный цветок, высовывался среди губ, орошенных кровавой пеной", а мы - обойдемся. Висельная агония крутого лейтенанта Кларка явно пришлась на предыдущий, тактично промотанный мачо, кусок пленки - а теперь рубчатые подошвы морского спецназовца мерно, в такт легкому волнению, раскачиваются в паре метров над палубой "Птицелова".