Страница 2 из 3
–Отвратительное у Вас самомнение,– как фурия прошипела Джоэн.
Он опешил:
–Это ты кому, мне отказала? Да я тебя силком поволоку! Накажу плетьми!
–А мне дадут какое-либо оружие отбиваться от назойливого маньяка?
У барона отвалилась челюсть. Он остолбенел.
Девушка радовалась: вот он знаменательный момент! Рентон наконец-то сообразил, что неприятен ей!
А она ещё поучала его!
–Ведите себя, сеньор, соответственно своему Высокому положению! Что о Вас люди подумают? Вы же знатный, Вы же лучше простых людей.
От души говорит или вновь издевается?
–Своеобразный комплемент…– прорычал Нелвин сквозь зубы, его ущемлённая гордость просто выла, он настаивал,– Не нарывайся, ступай за мной.
–Вам бывает стыдно?
–Никогда,– отвечал бескомпромиссный барон,– Я веду себя соответственно рангу!
–А я веду себя соответственно незамужней девушки. Сейчас орать начну, и Вас осудят, а если не осудят, то крестьяне бунт подымут.
Мужчина смотрел с тихим бешенством. Вдруг сделал к ней шаг. Джоэн замерла и боязливо захлопала глазами. Она всей кожей почувствовала теплоту его тела, хотя барон стоял не вплотную. Нелвин быстро чмокнул её в губы под гомон толпы. Девушка пугливо отскочила на несколько шагов. Но мягкость его губ и интимность момента потрясла, будто на мгновенье она и он оказались в неком волшебном мире только вдвоём.
С непониманием и яростью Джоэн говорила:
–У Вас, Ваша Милость, жена есть, вот и ступайте к ней!
–Я тебе отомщу, недотрога!– зловеще пообещал барон.
Джоэн убежала.
Нелвин Рентон сидит в своём кабинете. По всем стенам полки с книгами, чей низ оформлен шкафчиками с дверцами. Паркет квадратами. Над массивным столом, что с вензелями по бокам, весит медная люстра. На столе огромная свеча в медном подсвечнике. Барон перебирает бумаги с отчётами старост деревень.
Мужчина глянул в окно. Закат. Размазанная по небу серая туча, не торопясь, застыла у горизонта. Сумеречные лучи солнца проходя в промежутках мкжду облаками, ещё дарили своё сияние этому миру.
Рентон зажёг свечу.
В комнату вошла жена в домашнем простом льняном платье.
Женщина узнавала:
–Кого это ты чмокнул в губы на празднике?
–Просто красивую девчонку,– зло ответил и нервно пожал плечами Нелвин, воспоминания о непослушной крестьянке жгло обидой.
–Замарашку?!!
–Это тебя оскорбляет? Может, тогда мне своих младших сестёр для забав привезёшь? А то ты вечно болеешь! Как ещё сына успела родить между своими вечными болезнями…– вымещал на жене своё плохое настроение муж.
–Ну и шутки у тебя, Нелвин…– она томно потянулась.– Знаешь, мой гардероб мне так надоел…
–Так ходи голой. Фигура позволяет.
–Не смешно,– капризным голосом отозвалась женщина.
–Эти твои кудри, которые ты завиваешь, так вульгарны…
–Кудри всегда привлекают мужчин…
–Тебе-то зачем внимание мужчин? Ты ж замужем!
–И наплевать на себя теперь, да? Ходить в старых платьях, без причёски? Ты и так уже не восхищаешься мной.
–Тэмзин, да, началась жизнь без любви. С уходом твоей красоты, ушла и любовь.
–Жесток…А была ли любовь? Посватал, получил приданое, увёз к себе…
–Хотел же тебя.
–А я до сих пор хочу тебя. Пойдём в мою спальню?
–Прости, что-то я интима не хочу.
–Да что с тобой?! Только состязания и конные прогулочки на уме! Изнуряешь тело длительными тренировками с мечами и гирями, уже, как Геракл, об отдыхе совсем забыл!
–Мне нравится так жить. Тебе нравится болеть, сиди дома.
–У сына давно был?
–Я не люблю тискать маленьких детей, они пахнут молоком и отрыжкой. Хорошо, хоть после восьми лет брака, наконец, родила…
Недовольная Тэмзин развернулась и ушла.
Утро у Джоэн сразу не задалось. Подгорел кусок курицы, который она собиралась взять на поле.
Мать была в хорошем расположении духа, утешила:
–Подгорело мясо? Значит – жених будет брюнетом.
–Пока даже братья Джейлин на меня не смотрят… Приданого-то у меня нет.
–Смотрят не всегда на приданое…Короче: кому надо – полюбит.
В свои 37 лет вдова Никола Валлард была ещё лакомым кусочком, вот только из-за их бедности и наличия двух детей, охотников на её руку не было, но женщина, не смотря на это, отличалась весёлым нравом и стойким духом.
–Пойду разбужу Теодора,– сказала мать дочке.
Затем семья Валлард ехала на телеге. Девятилетний Теодор лежал и смотрел в ещё сумрачное небо.
Ребёнок восхищённо произнёс:
–Будто мы летим меж звёзд.
Сестра бухнулась рядом с ним на подстилку и тоже залюбовалась красотой.
Фантазировала:
–Будто мы – драконы…И летим жечь злых рыцарей…
Рассвет нагрянул быстро, и женщины с ребёнком жали овёс на своих угодьях. Вдали соседи принялись за свой урожай.
Никола весело вещала:
–Весна красна цветами, а осень снопами!
Теодор пугливо узнавал:
–Мама, а вдруг дождь пойдёт? Все снопы намокнут, сгниют и мы будем голодать?
Женщина убеждало чадо:
–Летом, чтоб выжать из тучи влагу, нужен ветер. Без ветра дождя не будет. Туча погрозит, погремит, да и уйдёт.
–Осень скоро, а у нас дров мало,– напомнил заботливый будущий хозяин.
–Вот завтра с Джоэн и пойдёте в лес за хворостом. Ещё успеют за сентябрь подсохнуть и дрова. Напилю маленьких веток да тоже стаскаю в сарай.
День был жарким.
Мать окликнула:
–Сбегай к ручью с кувшином. Вода закончилась.
Джоэн отложила серп, взяла кувшин и углубилась в лес, который рос у их надела земли. Знакомые приметы привели к ручью. Девушка положила кувшин, подняла подолы юбок, скинула ботинки и вошла в прохладную воду.
В кустах зашуршало. Она вскинула голову. Из кустов её разглядывал барон Нелвин Рентон в коричневом кожаном костюме для верховой езды! Невдалеке заржал его чалый конь.
–Как ты кстати! У нас дельце незаконченное есть,– язвительно и зловеще заметил он.
–Идите к чёрту, милорд,– остолбенела Джоэн, испуганно прижимая к груди руки.
–Кто тебя научил так грубить сеньору?– давил своим благородным титулом барон.
На его лице играло коварство, когда он приближался к ней.
–Благородством от Вас и не пахнет,– шок от неожиданности прошёл и крестьянка решила быть грубой до конца.
Нелвин скривился, слова ему явно не понравились.
Девушка выскочила из воды и наспех надевала ботинки, за потерю обуви мать изобьёт!
–Заставлю за дерзость на своих полях лишний месяц отрабатывать,– сулил расправу сеньор.
–Эксплуататор,– прозвучал хлёсткий ответ девицы, её пальцы путались в шнурках.
–Всенепременно,– вместо злобы довольно мурлыкнул барон.
–Не имеете права так наказывать!
–Новый закон издам,– пожал плечами Нелвин, перепрыгивая ручей.
–А вот возьму на себя смелость и пошлю Вас в поле ромашки собирать!
–Ро-о-омашки?– навис над ней мужчина, надсмехаясь.
Она, наконец, справилась со шнурками, вскочила, отпрянула, подхватила кувшин.
Рентон наступал.
Он хрипло басил:
–Хочу тебя немедленно! У меня даже в глазах темнеет от желания!
–Ага, сейчас сама лягу и ноги раздвину! Подходи, бери, кто хочет!– иронизировала Джоэн.
У девушки сдали нервы, она запустила кувшин в сеньора. Но тот увернулся! И в следующий миг напрыгнул на неё! Джоэн беспомощно взмахнула руками и повалилась на траву вместе с Нелвином. От пряного мужского аромата часто забилось сердце. Мужчина провёл указательным пальцем по её губам. Это было щекотно… и возбуждающе. Оказывается, губы очень чувствительны. Далее правая рука барона стала огибать её руку и щупать грудь, и девушку взволновало поглаживание. Глава Нелвина молили о снисхождении к его желанию.
–Перестаньте смотреть на меня так, как будто я кусок пирога!– выдохнула девушка,– Отпустите меня.
Но из сладкого плена Джоэн выпускать не собирались. Рентон вдыхал аромат её волос, а губы дотянулись до её мочки уха и стали играть ею, то целуя, то кусая, то щекоча языком.