Потустороннее

Люций, я умоляю тебя! – Через всхлипы, прошептала я, молясь о его милости, но он был непреклонен. Люций схватив маму за волосы, посадил на колени и вытащив спрятанный за поясом нож, прижал его к её горлу. – Я умоляю тебя!

Скажи прощай! – Жёстко бросил он, и задрав ей голову, резко провел лезвием по горлу.

НЕ-Е-Е-Т! – Завопила я, пытаясь выбраться из сдерживающих меня оков. – НЕТ! НЕТ! НЕТ! – Истеричные крики вырывались изнутри, но ничего не могли изменить. – Я сама приговорила её к смерти.

***

НЕТ! НЕТ...

Котёнок, проснись! Это всего лишь сон! Прошу проснись!

Я чувствовала, что меня что-то сдерживает, и пыталась вырваться, пихая, толкая и царапая того, кто это делал.

Нет! Отпусти! Нет! – Я распахнула глаза, но перед ними была только ужасная картина смерти матери.

Ш-ш-ш-ш. Любовь моя, это сон! Это всего лишь страшный сон! – Я чувствовала, что меня начинают покачивать. – Котёнок. – Судорожно хватая ртом воздух и быстро моргая, я пыталась понять где нахожусь и что чёрт возьми происходит. Эти сильные объятья и такой нежный голос заставляли вернуться в реальный мир. Во всяком случае, в тот, в котором я так хотела находиться. – Всё Котёнок, уже всё. – Картинка прояснилась, и я сконцентрировала свой взгляд на голубых глазах, смотрящих прямо на меня. – Вот так Котёнок, это сон, это всего лишь страшный сон. – Нежно и который раз повторил он.

Сон… – пронеслась лихорадочная мысль. – Да, это был всего лишь сон. Но почему несмотря на это, в душе остался такой жуткий остаток?

Крис поцеловал меня в лоб, а затем прижал к своей груди ещё крепче. Я только сейчас обратила внимание на то, что на ней виднелись уже затянувшиеся царапины и рассасывающиеся синяки. Несмотря на это, он положил мне подбородок на макушку, стал медленно разжимать стальную хватку, в которую я была закована. Только вот я этого совсем не хотела. Я была готова провести в ней вечность. Прям здесь, на этом самом месте, чтобы эти сильные руки никогда не отпускали меня.

Котёнок, ты чего? – Выдохнул он, как только я спрятала лицо под его подбородком.

Прошу, дай мне просто посидеть вот так. – Прохлюпала я, после чего с новой силой принялась рыдать.

Конечно. – Его объятья немного сжались, создавая впечатление, что никто на всём белом свете не сможет пробиться сквозь них. – Только прошу, не плачь. Не могу чувствовать себя бессильным остановить твои слёзы. Ведь я так сильно люблю тебя.

Это были безумно ласковые слова, от которых вся ледяная грязь от сна начала потихоньку таять.

Я хочу позвонить домой. – Заикаясь, прохрипела я.

Зачем?

Просто хочу услышать голос… мамы.

Крис не стал больше задавать лишних вопросов, лишь потянулся к ночному столику, забрал свой телефон, после чего протянул его мне.

Номер помнишь?

Да. – Шмыгнув носом, и начав набирать номер трясущимися руками.

Я пару раз промазала мимо нужных цифр и Крис взяв из моих рук телефон, поцеловал пальчики, после чего сев вместе со мной поудобней, набрал номер и прислонил трубку к моему уху.

Гудок-второй-третий.

Да, кто это?

Ма-м. – Выговорила я, попытавшись придать голосу спокойный ровный тон. Разумеется, ничего не вышло. Меня вновь словно волной захлестнула жуткая картина.

Кара, детка, что случилось? Что такое? – Испуганно залепетала она. – Этот монстр что-то тебе сделал? Он обидел тебя? – Её испуг сменился гневом. – А я же говорила, что все они…

Нет мам, Крис меня не обижал. – Шмыгнув носом и прижавшись к нему ещё крепче, если это вообще было возможно. – Я просто соскучилась.

О-о-о, детка, я тоже по тебе соскучилась. Очень-очень. – Я протёрла глаза, но слёзы всё бежали и бежали. – Хочешь, я приеду? – Неожиданно спросила она, вогнав меня в ступор.

Первый и последний раз, когда она приезжала к нам после свадьбы, прошел не очень гладко. Мы с ней пару раз серьёзно поругались, и она бросила такую фразу, что никогда больше не приедет к нам. В тот момент я была этому неописуемо рада, но пройдя какое-то время, поняла, что и я и она и так наломали слишком много дров в наших отношениях, чтобы ещё завозить пален. Но даже несмотря на всё это, мне каждый раз при общении было противно вспоминать, как она на полном серьёзе убеждала меня заиметь любовника человека, чтобы я наконец поняла, чего на самом деле лишаюсь, продолжая отношение с Крисом. Ведь даже не смотря на то, что как-то она сама сказала, что он действительно является неописуемо красивым представителем мужского пола, я должна была почувствовать теплоту и нежность того, кто по своей сущности не является машиной для убийств.

Я даже не знаю… – я  взглянула в глаза мужа, который сделал бы всё на свете, лишь бы я была счастлива и убедившись в том, что он не против сама себе кивнула.

Что значит, не знаю? Ты хочешь, чтоб я приехала или нет?

Да мам, хочу.

Тогда решено. Завтра поговорю со своим начальством, и прилечу на выходных. Если ты помнишь, которые будут через четыре дня.

Невесело засмеялась, я поняла, что ничего в ней не изменилось. Но с другой стороны это радовало.

Хорошо мам, я встречу тебя.

Отлично, только своего клыкастого муженька держи от меня подальше.

Крис фыркнул, видимо вспомнив как она однажды огрела его старинной и очень дорогой вазой по голове, когда тот зажав меня на веранде, присосался к шее, заставляя задыхаться от собственных вырывающихся криков и попутно с этим разрывать надетую на нём майку. Ну что на это можно сказать? Не стоило ей подглядывать за обезумившими от любви новобрачными.

Хорошо мам. Он… Вообщем договорились.

Я люблю тебя Кара.

Я тоже тебя мам.

С этими словами я отключилась и протянула телефон мужу.

Через четыре дня у нас дома появится страшный монстр, думаю в сопровождении не такого страшного телохранителя – ну если Диму отпустят, а если такое случится, то ещё и Костика с собой прихватят (моего младшего брата, рожденного ими в браке) – и их маленького отпрыска. – На последнее слово, Крис отвёл тут же погрустневший взгляд, а я прикусив себе язык, поняв причину его поведения. Крис хотел детей, я это по глазам видела, но также он знал, что не может их иметь, так как уже давно переступил через этап становления вампиром. Это удручало его, заставляло завидовать людям. – Крис, я люблю тебя, больше всего на свете. – Врятли это могло заставить его забыть о детях, но вот отвлечь...

Я провела ладонью по его щеке и скользнув ей по волосам, притянула ближе для поцелуя. Крис взглянул на меня, и его глаза стали мутнеть. От этого, моё сердце застучало быстрей. Он нежно дотронулся до моих губ, а когда я настойчиво потребовала более решительных действий, раздалось шипение, и мне прокусили язык, став сосать из него потёкшие капли. Я начала задыхаться от того, что забыла, как надо дышать. На это, Крис прокусил свой язык, затянув мои ранки, и дав силы для последующих действий. Он стал опускаться ниже, по направлению моей шеи и я громко застонала, когда Крис уложил меня на спину, а его клыки скользнули по шее до ключицы, нещадно царапая кожу. Потом стянув с меня майку, он прошёлся обжигающими поцелуями вниз, до самой груди, покусывая и дразня затвердевшие от возбуждения соски.

Моё сердце заколотилось ещё сильнее, но это врятли можно было назвать последствием его голодных ласк. Создавалось такое впечатление, будто я только что испытала боль. Ещё одну боль утраты. Крис тут же почувствовал мою безучастность и вскинув голову, взглянув на меня.

Что случилось Котёнок?

Я не знаю. Просто что-то не так. – Вздохнув, прошептала я. – Это не относится к тебе, что-то не так со мной. – Крис смотрел на меня чёрными глазами, не зная, что на это ответить, или сделать. – Ты на меня не сердишься?

Котёнок, как я могу на тебя сердиться? – Улыбнувшись и обняв, перекатившись на спину. Он закутал нас в одеяло, прижимая под ним к своей мускулистой, широкой груди. – Если чувствуешь, что что-то не так, то надо к этому прислушиваться… Хочешь чего-нибудь горячего?