Жена тьмы

Он стонал каждую секунду сладкой разрядки. По его телу прошлась последняя волна, и он осторожно извлек пенис из моего рта. Дахару не хотелось, чтобы я испортила ему такую редкую возможность расслабиться. Однако вместо того, чтобы надоедать ему с разговорами, я застенчиво улыбнулась и отвернулась, ища свои трусики. Дахар не спускал с меня глаз, пока я суматошно приводила себя в порядок. Я подобрала нижнее белье, и тогда он нехотя проворчал:

— Оставь их, — вальяжно протянув руку, он потребовал вложить в нее трусики

Удивившись, я повернулась и посмотрела на него. Ничего не понимая, медленно, почти дрожа от пережитого шока и сильнейшего возбуждения, которые пережила мгновения назад. Еще раз нарываться не хотелось, и я послушно приблизилась к мужчине.

— Сэр? — с округленными от шока глазами я рассматривала его холодное выражение лица.

— Принеси их сюда, — Вейн вздохнул и еще раз требовательно тряхнул рукой.

Я протянула ему свои трусики и потрясенно вытаращилась, когда принц начал перебирать их пальцами, пока не нашел центр. Он погладил влажную ткань, а я покраснела, словно свекла. Боги, что происходит с этим сумасшедшим миром?

— Можешь идти, — добавил он, засовывая трусики себе в карман. — Полагаю, ты никому об этом не расскажешь?

На его лице промелькнуло знакомое угрожающее выражение, которое я видела все время своего пребывания во дворце. Я просто потеряла дар речи. В голосе принца не было ни злости, ни сожаления. Скорее, в его тоне чувствовалась… усталость. Я отрицательно покачала головой. Отпустив меня ленивым взмахом руки, он протянул напоследок:

— Идите спать, мисс Майорад.

Я послушно встала и направилась к двери его личной гостиной, с трудом веря, что ночные события приняли такой крутой поворот. В моей голове набатом звучала кровь, а в голове царил настоящий хаос. Я никак не могла собраться с мыслями и переварить все произошедшее.

— В вашу собственную постель, мисс Майорад! — прилетело мне в спину. — Я наложил иллюзию на ваши юбки, даже крохотной искры силы вам хватит, что ее поддерживать

Безропотно подчинилась и повернулась к противоположной стене. Медленно чеканя каждый шаг, все ближе была к спасительному выходу из этой ловушки. Я уже взялась за дверную ручку, но внезапно приостановилась и повернулась к нему с улыбкой:

— Благодарю вас, принц. Кажется, я усвоила урок, — и пока Дахар не успел обернуться, позволила ему услышал звук захлопнувшейся двери.

— Всегда пожалуйста, — удовлетворенно хмыкнул он с той стороны двери. — Приятно было вас учить.

Я же стояла и глупо улыбалась. Никогда бы не подумала, что мое желание рассказать этой глыбе льда правду обернется таким невероятным приключением. Сердце гулко билось в груди, между ног разливалось томление, но я ни о чем не жалела. Это было лучшее событие, которое со мной произошло за последнее время. Не стоит плакать над пролитым молоком. Самое главное, что я осталась на свободе, и, кажется, Вейн остался полностью удовлетворенным. А значит, у меня есть шанс выбраться из этой передряги почти невредимой.

ГЛАВА 6

Отшлепанная задница красноречиво напоминала о себе и моей глупости в стремлении поведать своему мужу правду о его брате. Вот не зря говорят, молчание золото, а умение держать язык за зубами — благо. Так нет же, где там. Я его катастрофически распускала по поводу и без. Вообще не осознавая, что сама творю и вытворяю. Теперь мне наглядно объяснили, позволив прочувствовать всю глубину мудрости наших предков. Нет, чтобы замолчать и невинно похлопать глазами, зачем? Я добилась того, что принц отшлепал меня самым позорным образом, а я при этом готова была сама умолять его о большем.

Вот не зря мама меня предупреждала, что чем сильнее маг, тем притягательнее он для меня будет. Вейна хотелось облизать всего целиком, и желательно сделать это во время того, как он медленно будет…

Нет! Хватит! Айса, возьми себя в руки и не позорься перед нормальными людьми, а уж, тем более, перед собственной родительницей. Жена тьмы называется, перед первым же сильным магом на задних лапках начала скакать и хвостом вертеть. Такое поведение не красит молодого специалиста с даром некроманта. Да, боги, кого я собственно пытаюсь обмануть? Меня к мужу тянет, словно огромным магнитом. Между нами искры так и летают, от этого никуда не скрыться и не спрятаться. Мама четко дала понять, что выбирать не только головой нужно, но и всеми остальными частями бренного тела. А оно сейчас просто вопит о том, что ему срочно нужен наш муж, желательно без лишней одежды и уже вполне готовый к совершению акта супружеского долга, который он мне так ни разу и не возместил. Действительно, вопиющая несправедливость, с которой немедленно надо что-то делать и как можно быстрее.

Сейчас в голове был туман, а в низу живота медленно томилось возбуждение. Я даже не представляла, что такое может быть. Все это сводило с ума и пьянило не хуже, чем крепкое вино. Любое движение отдавало тягучим волнением и напоминанием о моей глупости. Пятая точка горела огнем и жарким вкусным томлением. Алые полосы от пальцев, небольшие синяки от крепкой хватки отражались в зеркале и дразнили меня, воскрешая в памяти все события прошедшего вечера. Словно уже не прошло пару часов, и я не ворочалась в постели в одиночестве. Нет! Я как будто была вновь в кабинете, на твердых коленях и ощущала, как нежно и невесомо сильные пальцы ласкают покрасневшую кожу ягодиц. Это так пьянило даже трезвую меня.

Ночная мгла медленно опускалась на королевский дворец, укутывая его в свои объятия. Вот почему все не так просто в этой жизни? Зачем судьба постоянно показывает свои кривые зубы, и заставляет нас плясать под страшную арию безумия? Это сводило с ума и заставляло меня лежать, практически не дыша. Не осознавая, что именно происходит, и к чему собственно мне стоит готовиться. Это было ужасно и невыносимо. С другой стороны именно это и заставляло меня чувствовать себя живой. Кровь, бешено бежавшая по венам, позволяла не потеряться в этом бесконечном водовороте событий и эмоций. Они лавиной обрушивались на меня и не давали сделать спасительный глоток онемевшими от страха и паники губами.

Теперь же я ощущала, как под кожей начинают бегать мурашки. Словно магические разряды небольшой мощности, которые стали неотъемлемой частью моей сущности. И такое мне было ощущать странно и непривычно. Я как будто рухнула в бездну и не собиралась воскресать. Вся жизнь в одно мгновение перестала иметь значение. Жизнь перевернулась на сто восемьдесят градусов и неожиданно показала себя с новой, неизвестной для меня стороны. Это никак не хотело укладываться у меня в голове и принимать форму чего-то упорядоченного. Все только сильнее запутывалось и превращалось в клубок неразрешимых проблем и дилемм. От этого не было спасения!

Ночью мне долго не спалось, и я продолжала вертеться с боку на бок. Там, на улице, Дахар поцеловал меня. И пускай это было не впервой, но никогда прежде он не делал этого настолько естественно. Будто имел право, будто поцелуй — самое обыденное, что есть в наших отношениях, будто он позволяет себе подобное десятки раз. И никогда прежде я не отвечала так пылко на его поцелуй, никогда не открывала призывно губ, никогда не ласкала в ответ, никогда не прижималась к его телу настолько тесно. Никогда прежде! Только в этот день, когда целоваться под серым, тяжелым небом казалось единственно верным решением. У Вейна были холодные губы и холодные руки. И глаза у него были холодные, тревожные и грустные, но в тот момент мне самой было невыносимо жарко. Хорошо. Шикарно. Правильно. Это был еще один сознательный и ужасно неверный выбор.

Я не была глупа. Знала, что эта дорожка не приведет меня к счастливому финалу — долго и счастливо. Это не моя история, и не мне в ней быть главной героиней. Но ведь эту дорогу выбрала не я! Меня сознательно толкнули на этот путь! И пусть теперь не винят, что я выживаю так, как умею…

Я, кажется, задремала. Потом как-то резко проснулась, словно вынырнула из-под темной толщи воды. Я и сама не знала, что встревожило гулко колотящееся сердце, ведь в замке было тихо, только размеренное тиканье старинных часов на стене нарушало покой. Я попыталась заснуть вновь, повернулась на бок, натянула одеяло повыше и не смогла. Какая-то смутная тревога не давала покоя. Такое случалось и раньше: дворец, будто организм, жил собственной жизнью, его стены пропитывались злом, которое можно было почувствовать неприятной горечью на языке и нервной дрожью по позвоночнику. Обычно я ощущала себя так волнительно в те ночи, когда Дахар велел не покидать пределы моей спальни: я ворочалась и вздрагивала от любого шороха. Но сегодня он не говорил мне ничего, хотя мы долго находились наедине, и возможностей у Вейна было более, чем достаточно. Единственное, что я запомнила, это обжигающий жар его пальцев.