Лимоны из Ментона, или Пять дней привычной жизни

– Куда ты?

– Домой!

– Зачем?

– Как зачем? Слушай, как мы тут оказались?

– Ну ты даешь, Сережа! Ничего не помнишь, что ли?

– Помню! Ресторан, речи за столом в честь твоего папаши… Остальное смутно… Понимаешь, я ведь практически не пью…

– Ну ты орел! Так разошелся, в любви мне признавался… А потом решили на дачу поехать. На последней электричке приехали. Так что давай кофейку выпьем. А может, что-нибудь покрепче желаете? Тут всего хватает. Коньяк, водка?

Ольга потянулась всем телом, без стеснения встала, не прикрываясь, и прошла в ванную комнату. Открыла Душ.

Надо сказать, что дача была, что называется, «на уровне». Отличная мебель, несколько комнат, горячая вода… Совсем не такая, как те дачки, на которых Сергею приходилось бывать у своих знакомых. Без водопровода, с мебелью, которая надоела в городе, но еще годилась на даче, да и туалет, как правило, был во дворе. Про ванную комнату и речи не было. Все это Сергей вскользь отметил про себя.

– Мне надо срочно в город, Оль!

Оля вышла из ванной, замотавшись в полотенце.

– Срочно не получится. Электрички ходят раз в полтора часа. И до станции идти и идти. А что тебе там, в городе, надо? Сегодня праздник.

– А ты вчера говорила, что дача рядом.

– Все-таки помнишь что-то! А говорил – не помню ничего… – Ольга погрозила Сергею наманикюренным пальчиком.

– Слушай, кофе без меня пей. Я пойду.

– Ну подожди! Какие-то полчаса все равно ничего не решают. В конце концов, это даже неприлично девушку так оставлять! Давай знаешь как – кофе выпьем и поедем вместе? Ну опоздаешь немного, не страшно!

…В город Сергей попал только поздно вечером. Потому что после кофе был коньяк… Потом постель…

Телефона Марининого дяди он не знал. Да и что бы он ей сказал? Ей, которая примчалась из другого города на два дня, чтобы встретиться с ним? Что он был с другой на даче?

Укоры совести и сожаления не оставляли Сергея. Неужели так все и кончится? Их с Мариной сумасшедшая любовь, которая, казалось, поглощала его целиком?

Надо было что-то придумать. И он сочинил какую-то совершенно неправдоподобную историю со спасением ребенка из озера, и его воспалением легких от пребывания в ледяной воде… В общем, чушь какая-то… Послал Марине письмо… Еще писал ей. Она не отвечала. Он звонил, она не подходила к телефону. Как будто что-то поняла…

Тоска навалилась на Сергея. Он уже не так рьяно работал на кафедре, разочаровавшись в своей, так раньше его привлекавшей, теме. С учебой не ладилось тоже. С Ольгой больше не встречался, несмотря на ее приставания, – по-другому не скажешь.

О Марине думал часто, все вспоминал их встречи…

Так прошло почти два месяца.

И он решил поехать в Петербург. И найти ее, и просить простить его. Ведь он так любит ее! И она его тоже? Он надеется…

Вот тогда и случилась эта встреча на Невском. Он увидел ее в обнимку с другим… И уехал…

Это все было очень давно…

Мысли Сергея нарушил дождь, который с новой силой забарабанил в окно.

– Шампанского?

– Давай! А то нагреется!

Выпили, и стало так весело! Сергей не мог на нее наглядеться. Казалось, что в свои «за тридцать» Марина стала еще милее, чем тогда, в юности. В насмешливых глазах появились спокойствие и уверенность. Ему это нравилось, но немного почему-то беспокоило…

Он наклонился и нежно ее поцеловал. Она была не против…

– Слушай, а муж – это тот, небольшого росточка?

– Нормального он росточка! А ты откуда знаешь?

– Я вас с ним видел.

– Когда?

– Приезжал в тот год, когда мы расстались…

– Забудь!

– И ты обо всем забудь и прости! Я скучал, так скучал!

– Я тебя люблю!

– И я тебя!..

Они наслаждались друг другом, словно пытаясь наверстать все, что упустили…

– Сережа, ночуй здесь.

– А ты что, не останешься?

– Нет, маму надо на дачу отвезти. Хочет последние теплые денечки там побыть.

– А где дача?

– Далеко, на Псковщине. Ты все равно не знаешь.

– А когда ты обратно? Я завтра вечером уезжаю.

– Завтра днем уже приеду. Вот ключи. Если что вдруг – бросишь в почтовый ящик.

– Что «вдруг»?

– Да это я просто так, на всякий случай.

– Слушай, мы так и не поговорили… Где ты сейчас живешь? А мама там же, где раньше?

– Да, там же. Вот приеду и все расскажу про себя. Слушай, я оставлю тебе свой зонт. А то дождь так и не перестает.

– А ты как же?

– А у меня в машине есть еще один.

– На чем ездишь?

– БМВ-шка, «бомбочка» по-нашему.

– И по-нашему так же!

Они посмеялись, вспомнив, как когда-то сравнивали московские и ленинградские словечки – подъезд-парадное, поребрик, батон-булка…

Он обнял ее, и снова они любили друг друга совсем как тогда, в далекой молодости…

Наутро Сергей позвонил в Москву на работу, сказал, что задержится еще на день, поменял билет, решил все свои деловые вопросы. Потом купил вкусной еды и зашел в цветочный магазин. Долго выбирал цветы. Все должно быть торжественно и красиво. Ведь он собирался Марине сделать предложение – уехать с ним в Москву, навсегда. Да, бросить здесь все. Не могут они себе позволить больше терять ни дня из оставшейся жизни.

Он выбрал темно-красные розы и белые лилии…

В квартире нашел одну вазу для роз, лилии поставил в простую банку. Все равно получилось красиво!

Может быть, надо было еще свечи купить, чтобы было, как в кино? Нет, это уже слишком…

Сел и стал ждать…

Было пять вечера, на улице стали зажигаться первые фонари.

Дождь по-прежнему монотонно барабанил по оконным рамам, навевая тоску.

Марины не было.

Интересно, когда она приедет? Вроде, уже должна была. Сказала, что днем…

Вот дурак! Он и телефона ее не знает. Не успели вчера телефонами обменяться. Сергей вспомнил, как все было вчера, и улыбнулся. Тут не до телефонов было!

От нечего делать включил телевизор. Телевизор был старенький, с несколькими программами, явно без спутниковой антенны. Но как фон годился.

Да, уже семь вечера! Хорошо, что он додумался билет поменять! Так завтра хоть успеют по городу погулять. А то бы пришлось сегодня уезжать…

Время тянулось медленно. Марины не было.

А вдруг с ней случилось что-нибудь? Дорога все-таки. Он гнал от себя плохие мысли.

Надо поесть. Он без всякого аппетита пожевал колбасы с хлебом, выпил чаю.

Двенадцать ночи! Ее нет! Может, с машиной что-нибудь? Но ведь она могла и позвонить на этот телефон. Кстати, а он работает?

Сергей снял трубку и услышал гудок. Работает!

Лег на диван, не раздеваясь. В голову лезли всякие мысли.

За окном нудно шумел дождь. Не очень уютно сейчас на дороге.

Заснул под утро. Проснулся и с горечью понял – Марина не приехала!

Так, что он знает? Только старый адрес. Сергей оделся, поехал на Пушкинскую. На звонок в квартиру никто не отозвался. Правильно, ведь Марина маму на дачу увезла! Надо ехать обратно, может быть, она уже приехала, а он здесь болтается!

Но квартира, которая накануне приютила их и подарила счастье, встретила Сергея унылой пустотой.

В ожидании прошел день.

Он перебирал в памяти их вчерашние разговоры и во всем искал скрытый смысл.

Вот она сказала – если что, бросишь ключи в почтовый ящик. А что – «если что»? Непонятно.

И вдруг его осенило – она захотела его наказать! Наказать за то далекое седьмое ноября. Она ведь тоже тогда стояла на этом «Соколе» часами и ждала, когда он придет. А он так по-свински поступил!

Но ведь если вчера так все было чудесно, замечательно, значит, простила?

Или не простила?

Было половина одиннадцатого вечера. Пора ехать на вокзал. Через час поезд.

Он помыл чашку, поменял воду в цветах.

Вырвал из блокнота листок и написал на нем номер своего мобильного. Подумал и приписал: «на всякий случай». Прочитает – поймет. Бросил ключи в почтовый ящик.

…Не позвонила…

В небольшой больнице псковской области, не приходя в сознание, скончалась молодая женщина. При ней нашли документы на имя Марины Олеговны Сумароковой из Петербурга.