Страница 4 из 19
Тревога может быть разной: как базовой, тотальной, затопляющей сознание ребенка, так и привязанной к конкретной ситуации, действию.
Стереотипы могут быть двигательными – прыжки, взмахи руками, хлопки, хождение на цыпочках и пр.; речевыми – штампы, однообразные темы разговоров, повторение фраз, стихов, сказок, в некоторых случаях – при внешнем отсутствии потребности в обратной связи (внешнем – потому что обратная связь нужна, но давать ее надо не на внешнее проявление, которым является стереотип, а на внутреннюю причину его возникновения); поведенческими – некоторый консерватизм (навязчивость, ритуалы), который может проявляться в еде, одежде, маршрутах, играх, интересах, общении и взаимодействии ребенка с окружающими в целом и отдельными людьми в частности, и пр.
Существуют разные варианты реагирования на стереотип: ломка стереотипа, расширение стереотипа, переключение стереотипа, включение в стереотип, консервация стереотипа, адаптация стереотипа и пр. В целом все способы хороши, но пользоваться ими нужно умело и понимать, что только лишь модель действий не дает гарантии решения проблемы. Наиболее значимыми факторами в динамике изменений являются четкое понимание того, что нами делается и почему, внутренний настрой, уверенность в своих силах и силах ребенка, терпение, гибкость и ориентация на внутреннюю причину появления стереотипа.
А можно и ничего не делать из расчета, что перерастет, само рассосется, трансформируется, разовьется во что-то другое.
Важно научиться не путать понятия «спокойный ребенок» и «аутичный ребенок». «Ребенок стал спокойнее» не равно «ребенок стал менее аутичным».
Ребенок может быть спокойным и не аутичным, то есть включенным, не погруженным в себя.
Ребенок может быть спокойным и аутичным, то есть не включенным в окружающее, «в себе», удобным.
Аутичный ребенок может быть спокойным и удобным, иногда даже удобнее «обычного», но он от этого не становится менее аутичным. И очень важно научиться видеть грань между спокойным ребенком и аутизированным.
Наиболее часто встречающиеся модели общения, взаимодействия, обучения и воспитания аутичного ребенка:
• «отвержение-изоляция» – активно непринимающая и отвергающая позиция по отношению к проблемному ребенку, стремление его изолировать;
• «присутствие-нахождение» – ребенка не гонят, он имеет возможность быть рядом, но полностью предоставлен сам себе;
• «уход-содержание-забота» – ребенок имеет возможность быть вместе с близкими, его любят, о нем заботятся, кормят, поят, содержат в чистоте;
• «принятие» – ребенка принимают таким, какой он есть, подстраивая социум под его нужды;
• «занятость-развлечение» – наличие определенного набора мероприятий, скрашивающих жизнь ребенка, чтобы ему не было скучно и чтобы он был хоть чем-то занят;
• «обучение-научение» – то, чем часто заменяют лечение, то есть учат «проблему», не решая ее, прививая ребенку массу навыков поверх аутизма;
• «терапия» – это лечение, в первую очередь ориентированное на решение непосредственно самой проблемы.
Еще одна градация отношений к проблемному ребенку: 1) к ребенку относятся как к «обычному» – не замечая или не придавая значения существующим у него проблемам и требуя полноценного развития, несмотря на объективные сложности;
2) к ребенку относятся как к «особому» – принимая проблемного ребенка проблемным и полностью подстраивая социум под его потребности, обеспечивая ему уход и безопасность, не требуя от него развития и не накладывая на него никакой ответственности за себя;
3) к ребенку относятся как к «равному», постоянно тренируя и развивая его, исходя из существующих у него проблем.
Решение многих аутичных проблем напоминает известную детскую игру «Али-Баба», в которой надо разбежаться и на большой скорости разбить шеренгу из держащихся за руки детей, уведя с собой одного из них. Но чтобы разбить шеренгу, надо действительно разогнаться, надо набрать приличную скорость, не бояться и верить в успех, ведь, испугавшись и затормозив у самой цепочки из рук, вы проигрываете и попадаете в руки противников. А не спеша идя по направлению к шеренге, вы заведомо обречены на провал, за исключением варианта, в котором участники сами расцепляют руки.
Так и с аутизмом – или мы его, или он нас. Самое главное – ничего не бояться.
– Стоит ли говорить ребенку, что он аутист? В какой форме это делать? Как объяснять? Когда?
– Конечно, стоит, как диабетику или астматику. Ведь зачастую ребенок и сам видит свое отличие от других и испытывает специфические проблемы, связанные с аутичными чертами. Не понимая истинных причин возникающих сложностей, не в силах справиться с проблемами, он часто вторично аутизируется, усиливая симптоматику. Как только ребенок будет в состоянии понимать вас, надо начинать объяснять ему истоки его проблем и предлагать варианты их решения и профилактики их возникновения.
Шкала отношения к особому ребенку (только позитивные варианты):
• «хорошее отношение»;
• «принятие» – включает в себя хорошее отношение; «интеграция» – включает в себя принятие и хорошее отношение;
• «реабилитация» – включает в себя интеграцию, принятие и хорошее отношение;
• «адаптация» – включает в себя реабилитацию, интеграцию, принятие и хорошее отношение.
Планирование, проговаривание, заблаговременная подготовка ребенка к чему бы то ни было – задолго до начала действия – это то, что активно пропагандируется в отношении аутизма. Однако, поддерживая структуру, планируя заранее и предупреждая, а не реагируя непосредственно в момент появления нового, неожиданного, внепланового, мы лишаем ребенка и лишаемся сами возможности получить новый опыт, научиться новым способам реагирования, развить готовность к изменениям. Тем самым мы избавляем и себя, и ребенка от необходимости расти и развиваться.
Поэтому основная задача – научиться грамотно реагировать в момент стресса, а не предупредить его появление и даже возможность появления. Важно дать ребенку почувствовать уверенность и защиту, если она потребуется, в каждом конкретном действии в конкретный момент времени. А не лишать его возможности получения непосредственного живого опыта переживания, реагирования и самозащиты, даже если что-то будет противоречить ранее планируемому.
«В этом мире им больше нечему учиться, теперь им пора жить в своем».
«Черный» пиар или «белый» пиар мы используем в продвижении «товара», рекламу или антирекламу – непринципиально, так как и в том и в другом случае мы одинаково повышаем рейтинг и привлекаем внимание к продукту.
В ситуации со стереотипом у ребенка, и не только с ним, – то же самое. Чем больше разговоров вокруг, например, стереотипа, тем сильнее фиксация на нем. Неважно при этом, что именно говорится. Главное, что о нем говорят, – этого достаточно.
Больше вопросов – меньше предложений и утверждений; больше наблюдений со стороны – меньше запретов; больше включения, присоединения и подключения к деятельности – меньше ведения и наведения. Наша задача не вести, а грамотно вестись, попутно внедряясь и обогащая процесс взаимодействия; больше свободы – меньше ограничений и требований; меньше тревоги и преждевременной тревоги – больше доверия и страховки от опасностей, а не полное исключение самостоятельного опыта.
Больше открытых вопросов – меньше закрытых. Больше терпения и выдержки – меньше несдержанности и мельтешения; больше простых и наводящих вопросов – меньше сложных; больше междометий, мимики и живых эмоций – меньше слов и излишних объяснений, оправданий, уговоров; больше наглядности – меньше абстрактных объяснений.