Эйка Чужая

– Неси клеймо,… скоро ты перестанешь бегать… бегун

На всё это мы смотрели с Кирукато обалдевшими лицами. Я чувствовала, как в нём закипала ярость и он готов вот-вот сорваться с места. Молча положила руку поверх его, сжав, говоря тем самым, что пока рано. Сама же прокручивала в голове разные варианты спасения этого парня. Я понимала как собственно и мой друг, что из этих солдат можно достать много чего интересного, но Кирукато строил план по получению информации совсем другим способом. Он видел один единственный выход и готов был целенаправленно ему следовать. Когда парню разорвали рубашку и повернули спиной к нам, я просто обалдела. На его спине практически не было живого места, а в районе лопаток были неумело наложены швы. Я сжала кулаки. Солдаты, как ни в чём не бывало, сидели и смеялись. Для них всё происходящее было столь обыденным и забавным, что в моей душе вызвало отвращение и ненависть.

– Кто этот парень и откуда у него столько клейма? – мой вопрос опередил Кирукато.

– Это бегун, как правильно вы выразились. За каждый побег он получает по одному клейму, вот сегодня уже 25 юбилейное клеймо, – засмеялся начальник, солдаты его подхватили.

– Почему же вы его просто не убьёте? – спросила я.

– Я предлагал хозяину, но у того на него свои планы. Он же последний из рода людей-птиц, не знаю, может, ностальгирует глядя на него… – задумчиво проговорил начальник.

– Разрешите мне это сделать, – вдруг проговорил Кирукато, чем удивил не только меня, но и окружающих.

– Ты хочешь поставить ему клеймо? – переспросил удивлённый начальник.

– Да. Терпеть не могу этот род, – с этими словами Кирукато встал.

Он это проговорил с такой ненавистью, что я повернулась и посмотрела на него с неким возмущением. Он даже не обратил на это никакого внимания.

– А знаешь ли ты, что хозяин из этого рода и если бы он тебя услышал… в общем, мой совет держи свои эмоции при себе. А так, конечно, с радостью предоставляю такую возможность... – глаза начальника загорелись какой-то нездоровой радостью и забрав из рук солдата клеймо, вручил его Кирукато.

Один солдат держал парня, а Кирукато стоял, рядом приготовившись нанести ещё одно клеймо на спину бедолаги.

– Стойте! – вскочила я.

Солдаты резко вскочили со своих мест, направив на меня оружие. Кирукато смотрел немного удивлённо.

– Стойте! Я бы тоже хотела принять в этом участие, – проговорила я.

– Что?? Зачем столь красивой девушке марать руки? – спросил начальник.

Я замешкалась, не знала, что ответить. Возникла пауза.

– Ей нравится видеть боль в глазах… – вдруг сказал Кирукато.

– Хмм,… правда?

– Да.

– Ну что же разве я могу отказать в таком удовольствие столь прекрасному созданию. Вы определённо понравитесь моему хозяину… – начальник подал руку и помог дойти до парня.

“Не сомневаюсь”

Теперь он был под нашим с Кирукато контролем. Я смотрела молодому человеку в глаза, держа его за плечи. Он был измучен и, казалось, уже не рад своему решению сбежать.

– Это нужно сделать, потерпи последний раз... – еле слышно прошептала я.

Он встрепенулся. В глазах появился еле заметный блеск. Кивнув сжал губы.

Я кивнула Кирукато. Он размахнулся и без колебаний поставил парню клеймо. Тот не проронил ни звука, продолжая безотрывно смотреть в глаза.

– Ничего себе, вот это мастерство! Вы уже проделывали подобное?! – его действительно распирал интерес.

– Нет, это впервые, – проговорил Кирукато, передавая клеймо в руки солдату.

– Молодец... – прошептала парню, он с трудом улыбнулся. Я встала и села на место. Руки слегка тряслись, внутри всё кричало от злости на себя, что пришлось всё это проделать. Кирукато сидел с каменным лицом. Парня оттащили к клёну и оставили наедине с болью.

“Бедный мальчик” – пронеслось в голове.

– Вы прирождённые каратели, – сказал начальник и сел поближе костру.

Через какое-то время солдаты уже были без обмундирования, смеялись, разговаривали, были полностью расслаблены. Это были парни от 19 - 23 лет обычные на вид. У какого-то до сих пор оставались отголоски их гнёзд. Уши подрезаны, хвосты купированы и другие подобные изменения. Глядя на всё это моё сердце разрывалось на части!

“Что же их заставило встать на эту сторону и смотреть, смеясь, как издеваются над одним из них?!” – меня действительно мучал этот вопрос.

Ведь по большому счёту в них заложено чувство боли за других подобных им существ. Это было дано для того, чтобы рода сохранялись. Чтобы они защищали друг друга, а не убивали.

“Кирукато пора!”

“Наконец-то!”

Я прикоснулась к земле, нашла корневую систему клёна и дала ему команду спрятать в своих листьях парнишку. Дерево аккуратно подняло его наверх, спрятав в листве. Парень находился без сознания.

Мы встали, надели маски. Кирукато достал мечи. Все уставились на нас.