Страница 9 из 12
Признаюсь, я мало что понял из этого обряда, – но этот момент сильно врезался мне в память.
Сейчас я могу сказать определенно – это была моя первая встреча с Христом.
Конечно Христос намного более, чем Иисус как историческая личность. И у каждого, у кого хоть не много открыто сердце, такая встреча своя – именно своя. И никакого общего шаблона тут нет – хоть религия и утверждает что у нее «ключи от Царствия Небесного», – но «Оно внутри вас».
У меня это произошло таким образом. Справедливости ради – к большему я, наверное, и не был готов.
В то время никакой духовной альтернативы не было. В Советском Союзе даже религия была вне закона, не говоря уже о чем-то большем. Наши духовно прогрессивные соотечественники, – к примеру, Рерихи, – вынуждены были жить и работать за границей и публиковать свои труды под названием «Живая этика» тоже за границей. В Советском союзе, их, скорее всего, сгноили бы в тюрьме. Поэтому Провидение порою выбирает «из того что есть», для первоначальной встречи с Ним. Это может быть даже «лучшим из худшего», – но и это может дать толчок для пробуждения человека к духовной стороне жизни, особенно если он внутренне готов. И поэтому даже соприкосновение с религией может стать благословением, и дать какую-то почву для дальнейшего духовного поиска.
Прежде чем продолжить рассказ о моем крещении хочу ненадолго вернуться к моим отцу с матерью.
Я не помню точно, когда в прокат вышел фильм под названием «Иисус», наверное, это было в конце «перестройки», ближе к 1990-му году. Это на моей памяти был первый религиозный фильм, допущенный к широкому просмотру, умирающей советской системой. Мы с отцом периодически ходили в кино вместе, но в этот раз он пошел один. Я помню, как он вернулся после фильма и выглядел немного необычно – как будто соприкоснулся с чем-то важным. Он принес небольшую брошюру с кратким описанием. В ней были красочные фотографии главных героев и фрагментов из фильма. Я спросил: «Ну как фильм», он ответил: «Очень понравилось. Наверное, Он таким и был». После, он приобрел Библию, и стал читать ее, выделяя для себя карандашом значимые моменты.
Тем временем моя мать любила ходить ко всякого рода гадалкам и прочему сброду, который за деньги занимался: предсказаниями, снятием порчи, сглаза, и всякими приворотами-отворотами. Она часто конфликтовала со своими «подругами», и порой всерьез опасалась, чтобы ей чего дурного не сделали: не навели порчу, или еще там чего.
И вот, в один из дней, мы с отцом были дома и смотрели телевизор. Ее дома не было. И вдруг она забегает, вся заполошенная, с листком в руке. Открывает балкон, и перепугано начинает что-то зачитывать с этого листка. Смысла я не помню, но это было обращение к темным силам: « Черт батюшка, отведи, забери, помоги…», ну и от чего-то там. Отец был на диване, я в кресле, и от такого «чтива», мы оба чуть на пол не рухнули…
Признаюсь, после этого я много раз пенял ей этот случай. Она всегда отнекивалось мол: «вот дура, какую-то там подругу, послушала». Но факт остается фактом – когда один пытался размышлять об Иисусе, второй «черта батюшку» призывал.
Но вернемся к моему крещению.
После окончания обряда мне выдали крестик и памятку, в которой говорилось: такой-то, крестился тогда-то, там-то. Она и сейчас хранится где-то в материной квартире.
Я вышел из крестильни, мой товарищ ждал меня. «Так-то оно лучше будет», сказал он серьезным тоном, и мы пошли прочь от церкви и от следственного изолятора.
Почти сразу после крещения я выучил молитву «Отче наш…», и часто читал ее про себя, и крестик носил тоже.
Да, товарищ мой этот, плохо кончил. Алкоголь и наркотики сильно расшатали его психику, и он покончил с собой.
Глава четырнадцатая
Опиум
Тем временем «все текло и все менялось» в нашей криминальной среде. И на смену алкоголю и марихуане пришел опиум. Конечно, алкоголь и марихуана никуда не делись, но все в жизни развивается от «простого к сложному».
Если человек или общество находятся в восходящей спирали – то уровень культуры и осознанности постоянно повышается, что приводит к осознанному поиску духовной стороны жизни. Если же вы попадаете в нисходящую спираль – то уровень деградации становится все ниже и ниже, что, в конечном счете, приводит к разрушению личности или общества.
Опиум – сильнодействующий наркотик, получаемый из высушенного на солнце млечного сока, добываемого из недозрелых коробочек снотворного мака. Содержит в себе морфиновые алкалоиды. При искусственном вводе в организм действует как эндорфины, которые естественно вырабатываются в нейронах головного мозга, и имеют свойства аналогичные опиатам, влияя на эмоциональное состояние.
Я уже говорил, что после операции мне несколько раз вкалывали морфин, это опиоидный анальгетик. Так же я говорил, что он помогал мне избавиться от сильных болей. И я помню, как испытывал приятное психоэмоциональное чувство после инъекций морфина, какая-то радость жизни возвращалась ко мне, не смотря на то, что я несколько дней в реанимации боролся за жизнь.
Происхождение наркотиков очень древнее. Историки утверждают, что еще в древнем Шумере (5000 лет до нашей эры) опиум был распространенным веществом, которое называлось «радость». С этим «нектаром дарующим радость», были знакомы древние греки и египтяне. Даже в трудах отца медицины Гиппократа есть описание наркотического эффекта, и по некоторым данным он сам употреблял опиум в научных целях. В медицине с 17-го века, и по сей день, наркотики находят свое применение. Но мы не будем уделять время наркотикам в медицине, оставим это специалистам от оной.
Я дал это, достаточно научное описание наркотиков по причине того, что следующая фаза моей жизни тесно связана с наркотиками.
Я мало интересуюсь реальными историями людей, которые находились в зависимости от того или иного наркотического вещества. То, что я видел в каких-то передачах, посвященных этой теме, меня совершенно не удовлетворило. Люди, бывшие в зависимости, говорят о своем опыте в какой-то дуальной плоскости. В один момент они говорят о радостном чувстве после приема, и у многих в это время меняется выражение лица, они, как-будто, испытывают эйфорию задним числом. Потом они рассказывают о своих бедах и проблемах, которые они пережили по причине своей наркотической зависимости, и их лица становятся мрачными. Для них это такое «добро со злом в одной тарелке».
Врачи-наркологи сами этого никогда не испытывали, и выводы делают на основе наблюдения за пациентами. Для них, да и для общества в целом, это зло однозначное, с которым нужно бороться. И борются в большинстве случаев исключительно медикаментозно, подавляя симптомы, подавляя тягу в психике. Но причина этой болезненной психической зависимости от наркотиков в подавляющем числе случаев даже не рассматривается. Можно еще многое добавить, но я думаю, суть ясна: глубинные причины болезненной тяги к наркотикам толком не раскрыты и по сей день. И я собираюсь поговорить об этом обстоятельно. Пожалуйста, будьте внимательны, мои дорогие читатели, – стремись читать между строк. Сейчас речь пойдет о главном – о человеческой душе.
После марихуаны я немного увлекался эфедрином. Это психоактивный ядовитый алкалоид. Мы кустарным способом выделяли его из препаратов содержащих эфедрин, и вводили внутривенно. Это приводило к синтетической стимуляции центральной нервной системы: за счет выделения норадреналина и серотонина, ощущается некое психоактивное состояние. Эфедрин мне не понравился, я не увидел в нем для себя ничего привлекательного. Он давал психическую и физическую активность, скажем так «ускорял», а я и так всегда был быстрым и активным. Но вот опиум…
По весне того же 1994 года, после моего крещения, я встретил одного приятеля из нашей криминальной среды. Он выглядел необычно. Я с легкостью мог понять, когда человек под алкоголем, а когда под марихуаной или эфедрином. Но в этот раз было нечто совсем другое. В нашем обществе люди под алкоголем были либо агрессивно возбуждены, и стремились с кем-то сводить счеты; либо их тянуло на приключения – гульнуть с размахом. Под марихуаной – беспричинно веселы, или «тупили» напугано. Под эфедрином куда-то мчались, и, не важно, зачем, главное надо двигаться.