Непокорная

Такой себе расклад.

Но ее радовало то, что она совсем скоро встретится со своей старшей сестрой, с которой они не виделись практически полгода. Амелии было жаль ее, ведь она осталась совсем одна с родителями, которым не было до неё дела. Но все это скоро закончится, ведь в рождество они объявят всему миру о ее помолвке, после чего Изабель навсегда покинет родительское гнездо.

За пару дней до Рождества была последняя встреча Отряда Дамблдора, на которой они изучали заклинание Патронуса. Для этого было необходимо думать о самом счастливом и светлом воспоминании, с чем у Амелии возникли проблемы.

— Не может быть, Стэнфорд, — Фред Уизли удивлённо вскинул рыжие брови и бросил взгляд на своего близнеца. — Неужели ни одного воспоминания?

— Ну, однажды я чуть не взорвала половину Дурмстранга, но я сомневаюсь, что это воспоминание сойдёт за счастливое, — Амелия сморщила нос, пытаясь придумать хоть что-то полезное.

— А как же наша первая встреча, принцесса? — Джордж игриво двинул бровью за что получил от неё палочкой в бок. Он сделал вид, что его ударило током, после чего шмякнулся на мягкие подушки позади него.

— Дурачьё, — фыркнула слизеринка и встала перед «телом», чтобы подать ему руку. — Вряд ли можно считать за счастливое воспоминание первую отработку у Филча. А вот как мы его кошку гоняли по замку после отбоя, а потом напоили валерьянкой…

Рон Уизли, находившийся неподалёку от них, громко фыркнул и усмехнулся.

Занятие подошло к концу, и все начали прощаться, ведь следующее собрание у них уже будет только после каникул. Амелию тоже затянуло в обнимательно-целовательный процесс, но она постаралась побыстрее смыться из выручай-комнаты, чувствуя, как в животе начинает урчать от голода.

Следующее утро началось с плохих новостей. Ночью совершилось нападение на мистера Уизли, поэтому все его дети рано утром отправились к нему в больницу. На Поттера было жалко смотреть, ведь создавалось такое впечатление, будто он не спал всю прошлую неделю. Его лицо было сероватого оттенка, лоб чуть блестел от пота, а глаза сверкали лихорадочным блеском, будто тот человек, который совершил нападение, сейчас покажется прямо в Большом зале. Остальные гриффиндорцы тоже выглядели мрачно, будто все дружно переживали за отца их собрата.

Слизеринцы же наоборот галдели ещё громче обычного. Тот же Малфой сверкал как новенький галеон, бросая на стол Гриффиндора плотоядные взгляды.

— Малфой, а ты чего это расфуфырился? — поинтересовалась она у парня, перебивая его на полуслове.

— Ты разве не слышала? — усмехнулся он, обнажая ряд белых зубов. — Ночью чуть не кокнули старшего Уизли.

— И что в этом весёлого? — она нахмурилась, совершенно не разделяя его эмоций. — Ты бы радовался, если бы твоего папашу покалечили?

Малфой сдулся и зло сверкнул глазами, показывая ей этим, что они обсудят это позже.

Как оказалось, он играл на публику, чтобы не потерять лицо перед остальными слизеринцами, которые уже половиной левой руки были в рядах Пожирателей. Стукачей, соответственно, было среди них не мало, поэтому Драко приходилось играть свою роль.

— Ну ты и пройдоха, Малфой, — фыркнула она, не зная, как ей ещё реагировать. — Я думала, что ты пиздюк бессовестный, а ты, оказывается, актёришка!

— Только не вздумай болтать об этом, иначе у меня будут проблемы, — шикнул он, когда они спускались в подземелья. — Ты едешь домой на каникулы?

— Конечно, батенька мой ещё за месяц наказал нам с Пенни, что каникулы мы должны провести в нашем поместье, — она закатила глаза, думая о том, как было бы здорово остаться в Хогвартсе. — А ты?

— Не хотелось бы, но надо, — Малфой сморщился, словно ему в рот засунули дольку спелого лимона. — У меня дома теперь резиденция Тёмного Лорда, знаешь ли. Не хочется стоять с ним в очереди в ванную комнату или делить с ним последний тыквенный пирог. Так что, если хочешь посмотреть на нового дружка моего отца — милости прошу в поместье Малфой.

— Чтобы подлить ему слабительное в стакан с медовухой? — Амелия бросила лукавый взгляд на Драко, но в душе у неё повеяло холодом. Ведь она знала, что в эти каникулы произойдёт что-то, что изменит все.

========== Глава 9. Семейный ужин ==========

За день до рождества сёстрам Стэнфорд предоставили портключ, который должен был их перенести прямо до калитки семейного поместья. Об этом заранее позаботился Руфус Стэнфорд, дабы не обременять своих дочерей тряской в Хогвартс-экспрессе. А ещё, таким образом он избавил себя от лишних мотаний по Лондону, чтобы встретить их на вокзале.

— Очень удобно, — фыркнула младшая Стэнфорд, с опаской поглядывая на старое ведро, которое уже начало вибрировать. — Сидит себе дома, попивает вискарик из семейного бара, а мы должны вывернуться на изнанку с этим старьем!

— Амелия, не бурчи, — Пенни нервно одергивала край мантии, что говорило о легком страхе перед отправлением, но вслух она свои мысли не высказывала. В отличии от ее сестры, которая не поскупилась на яркие эпитеты, описывающего их славного отца.

— Подарю это ведро прогнившее ему на Рождество, а перед этим сделаю его порталом нах…

— Пора! — воскликнула Пенелопа, и, зажмурившись, схватилась за металлический ободок ведра. Амелия закатила глаза и тоже протянула руку к ведру, чувствуя, как неведомая сила затягивает ее в водоворот. Картинки ярким калейдоскопом сменялись одна за другой, от чего у девушки мгновенно закружилась голова, а к горлу подступила тошнота.

И вот, наконец, перед их глазами появилась высокая чугунная калитка знакомого поместья. Пенелопа тут же схватилась за неё, а Амелия промазала и плюхнулась в грязную лужу.

— Мерлиновы яйца! — пробурчала Амелия, принимая помощь сестры, чтобы встать. — Каждый раз! Каждый херов раз! Чтоб я ещё…

Договорить она не успела, потому что тошнота достигла своего апогея, и весь завтрак, который она съела в Хогвартсе, оказался на промерзлой земле. А в следующий момент из главного входа показался их отец. Его размашистые шаги Амелия узнала бы даже в огромной толпе.

— Понеслась…

Калитка с протяжным скрипом отворилась по мановению палочки Руфуса Стэнфорда, который даже не замедлил шаг при этом. Обычно убранные в хвост волосы, сейчас обрамляли его похудевшее и посеревшее лицо, и легкими кудрями свисали чуть ниже плечей. Между бровей залегла хмурая морщинка, которая не сходила с его лица уже очень долгое время.

— Пенелопа, Амелия! — он одним движением палочки очистил от грязи и воды мантию младшей дочери, и она едва не закатила глаза от такой заботы. — Проходите скорее в дом! Как добрались?

Амелия возмущённо фыркнула и скривила губы.

— Я сто раз тебе говорила, что у меня портальная болезнь, но ты каждый раз отправляешь нас на учебу именно порталом! — она подобрала с земли свой чемодан и понесла его в дом. — Прошу меня простить, но мне нужно немного времени, чтобы прийти в себя после увлекательного путешествия!

С этими словами она прогремела мимо отца своим чемоданом и зашла в дом.

Это поместье принадлежало семье Стэнфорд более трёхсот лет, но поселились они в нем только прошлым летом. До этого они жили в другом поместье, которое находится у подножья гор Болгарии. Этот дом был немного поскромнее, чем предыдущий, но зато он был уютнее.

Амелия распахнула дверь в свою комнату и, не раздеваясь, с размаху плюхнулась на широкую кровать с балдахином. Голова все ещё кружилась после перемещения, и девушка радовалась хотя бы тому, что ей есть где отдохнуть. Обычно после таких перемещений ей приходилось идти куда-то, засовывая чувство тошноты и головокружения куда подальше.

В этот раз она уснула. Прямо в уличной мантии, в грязных ботинках, поперёк кровати. Ей было наплевать, что это не подходило под стандарты этикета Стэнфордов, просто все ее силы остались рядом с ржавым ведром. Или в той луже, куда она сначала упала, а потом совсем неэтично наблевала.

Когда она открыла глаза, за окном уже стемнело. Спина немного ныла из-за неудобной позы сна, и, поморщившись, она села на край кровати.