Ненавистные

Звякнул складной нож.

Женя со всей силы вцепилась зубами в его грязную ладонь, насквозь пропахшую сигаретным дымом. На ее губах тут же появились капельки крови, а мужчина отпрянул от неё, что дало ей пару секунд для побега.

Она никогда так быстро не бегала. Правый бок покалывало от усталости, а ноги, расцарапанные об асфальт, пощипывало от ветра. Женя неслась вперёд, задевая плечом немногочисленных прохожих, но на извинения не было времени. Руки трясло от страха, и она едва не спотыкалась о собственные ноги, которые в жизни не испытывали такой сильной нагрузки.

Она не знала, куда именно бежит, ей просто хотелось оторваться от преследователя. А ещё лучше — забиться в людное кафе и вызвать полицию. Но впереди были лишь пустые улицы, ведь сама того не желая, она забежала в спальный район.

Женя обернулась на мгновение, чтобы проверить обстановку, и увидела позади себя лишь несколько человек, которых она недавно обогнала.

Нет. Его нет.

Она едва не рассмеялась от облегчения. Она выбралась! Выбралась! Сейчас лишь оставалось дойти до ближайшего отдела полиции и рассказать им все, что она знала. И пусть у неё нет никаких доказательств, это сейчас ее волновало в последнюю очередь.

Женя узнала у случайного прохожего о том, как пройти до отдела полиции. Фортуна была на ее стороне, ведь ей оставалось пройти всего один квартал. А это сущий пустяк по сравнению с тем марафоном, который она только что пробежала.

Завернув за угол, Женя воодушевилась ещё больше, когда увидела нужное ей здание. Она ускорила шаг, совершенно забыв об осторожности.

И именно в этот момент чуть впереди неё остановился старый фордик грязно-красного цвета. Женя не придала этому значения, пока из машины не вышел мужчина.

Он.

Женя рванула в обратную сторону, чувствуя, как от страха забилось сердце в бешеном ритме. Она рассекала воздух с такой силой, что в ушах зазвенело.

Но все это было напрасно.

Мужчина догнал ее спустя десять секунд, приложив к ее носу вонючую тряпку. Женя отбивалась, но спустя пару секунд почувствовала, как ее руки начали обмякать, а веки — тяжелеть.

И перед тем, как перед глазами все потемнело, она увидела лицо незнакомца.

***

У Марка выдался сложный день.

До двух он мотался из больницы в больницу, чтобы пройти медкомиссию. Терпел минуты в длинных очередях, стараясь не вслушиваться в разговоры других людей. Под конец всей этой демагогии у него ещё и телефон сел, поэтому приходилось довольствоваться разглядыванием неприметных больничных стен. За все это время он перекусил лишь сомнительного вида пирожком, и теперь мечтал о том, как придти поскорее домой и нормально поесть.

К трём часам он вернулся в квартиру Жени, чувствуя себя при этом вором-домушником. Ему было непривычно находиться здесь без хозяйки квартиры, поэтому он старался вести себя максимально скромно, не трогая ее личные вещи.

К пяти он более менее освоился, и теперь с интересом осматривал маленькую квартиру Жени, невольно представляя ее в ней. Представлял, как она жила одна, как спала посередине большой кровати, как по утрам в суматохе собиралась на работу, как пила чай на кухне по вечерам. В этой квартире каждый миллиметр напоминал о ней, начиная от оставленной косметички на кухонном подоконнике, заканчивая еле уловимым запахом ее духов.

В шесть он начал мариновать мясо и картошку, чтобы потом это все запечь в духовке. Он с трепетом ждал восьми вечера, когда его девушка придёт с работы.

Его девушка.

От этой мысли он усмехнулся, вспоминая прошлые два месяца, за которые он себя порядком успел извести. С самого первого появления Жени в офисе он то и дело ловил себя на мысли, что невольно думает о ней. И теперь, когда отношения у них наконец наладились, он не мог поверить, что все это происходит на самом деле! Что такая безумно красивая, сумасшедшая, озорная и очень умная девушка теперь с ним. Девушка, которой он когда-то пренебрёг и заставил страдать. Было ли ему стыдно? Он и сам не понимал этого, ведь толком не помнил Одинцову на школьном дворе. Тогда вокруг него постоянно были девушки, и запомнить их всех было невозможно.

В половину девятого он не выдержал и позвонил ей, но телефон оказался выключен. Вспомнив, как его собственный телефон разрядился днём, он не придал этому значения, ожидая девушку с минуты на минуту.

В девять он снова включил духовку, чтобы подогреть ужин. От скуки он каждые двадцать минут выходил на балкон, чтобы покурить. За окном разыгралась мощная гроза, и Марк сразу вспомнил их поездку на набережную, которая закончилась сексом в машине.

Он оставил балкон открытым, чтобы свежий, насыщенный грозовым дождем воздух, заполнил всю комнату. Сам он улёгся на живот поперёк кровати, чтобы скоротать время за играми в телефоне.

Девять тридцать. Жени все ещё нет, да и телефон ее по-прежнему недоступен. Марк вновь вышел на балкон, чтобы увидеть внизу копну рыжих волос, но вместо этого он видит безлюдный двор, который щедро полощет проливной дождь.

От безысходности он звонит отцу, пытаясь себя успокоить тем, что в офисе сегодня аврал, и Женю всего-то задержали.

— Одинцова? — Марк напрягся, вслушиваясь в хмурый голос отца. — Она отпросилась, сказала, что плохо чувствует себя.

— Что? Во сколько она ушла? — Марк резко подскочил с кровати, начиная ходить из одного угла комнаты в другой.

— Я точно не помню. После двух примерно, — Роман Сергеевич на мгновение замолчал, сделав свои выводы. С сыном у него были натянутые отношения после развода с его матерью, и единственное, в чем они были похожи — интерес к журналистике. — Кажется, она была чем-то очень озадачена.

— Черт. Ладно, спасибо, — пробурчал Марк, скидывая вызов.

Если до этого он немного переживал из-за ее задержки, то теперь ему хотелось выбежать из квартиры и начать ее искать. Вот где ее носит? Куда она могла пойти, если он ждёт ее дома? Неужели вся та стабильность ему только померещилась? Вдруг она решила, что не хочет иметь отношения с парнем, который ее когда-то продинамил?

Вдруг это была ее месть?

От этой мысли у него волосы на руках стали дыбом. Он не мог поверить в то, что это был лишь хитро выдуманный план, ведь очень многое не сходилось.

Во-первых, Женя не стала бы давать ему ключи от своей квартиры, чтобы в конечном итоге бросить его. Для этого она придумала бы что-то получше.

Во-вторых, он очень отчётливо помнил их последнюю ночь, и, девушка, которая бы не испытывала к нему таких чувств, не выглядела бы такой счастливой. А глаза Одинцовой горели подобно двум изумрудам.

Что-то случилось.

От этой мысли он вновь резко подскочил с кровати и начал наворачивать круги по комнате. И почему-то в голову начали лезть не самые хорошие мысли, в которых она уже была либо мертва, либо находилась в весьма плачевном состоянии.

В догонку к его мыслям, за окном прогремел оглушительный гром. Порыв ветра резким движением вздернул темную занавеску и разбросал по комнате листы бумаги.

— Да чтоб тебя! — пробурчал Марк, нагибаясь к разбросанным по полу листам. Многие из них отбросило под кровать, поэтому ему пришлось ползти за ними.

А потом его взгляд наткнулся на одну из строчек, где корявым Жениным почерком было написано: «Радулов узнал всю правду о бизнесе Тарковского, после чего тот его убил».

Марк на мгновение застыл, вспоминая знакомые фамилии, а потом продолжил цепляться взглядом за другие предложения.

«Вознесенская обо всем догадалась.»

«Ее закололи ножом, как и остальных.»

«Отец Д и В в доле с Тарковским. Подозреваемый?»

Он уже не мог остановиться, поэтому залпом проглатывал все эти строки, перебегая с одного листа на другой. И чем дольше он читал, тем сильнее охватывало его чувство страха.

— Куда ты влезла, Одинцова? — он отбросил листы обратно на пол, а потом сорвался в прихожую, чтобы уйти. Он не знал, куда именно хотел отправиться, но и сидеть на месте не мог.

Когда он пытался натянуть на себя второй кроссовок, трель домофона разнеслась на всю квартиру.