Жизнь крота

Меня к слову во время полета еще какой-то мудрёной технике развития мозга обучали, чтобы я значит еще умней был и вообще ого-го. Какой-то химии покололи, и у меня реально как-то быстро всё проклюнулось, что я стал всё отчетливо помнить, и даже по желанию мгновенно засыпать, просыпаться, пускать адреналин, считать в уме цифрами с десятью нулями, и вообще весь из себя такой вундеркинд и гуру. Даже боль могу себе отключать, вообще шикос.

А потом мы прилетели на планету. Встречали нас прямо как каких-то героев или высокопоставленных особ, целый парад устроили, куча ликующих пришельцев, пафосно пролетающие по небу корабли, и мы такие все из себя эпичные в красивой одежде величаво идем по дорожке. Кто мы? Десять детей, мальчиков и вот неожиданность девочек, я уж грешным делом думал, что они только по маленьким мальчикам, ан нет, страшные девочки дьяволицы их тоже интересуют. Ну пришельцам же хуже, эти маленькие исчадия ада из них всю кровь высосут. Отомстят за Землю, так сказать.

Следом за каждым из нас шли две или три феи, за мной психо-фея и фея-прокурор, за другими вразнобой феечки и уродофеи, фу, от вида последних рука автоматически тянется к чему-нибудь острому.

— Можно потом я в тех дядек ножом потыкаю? — как ни в чем небывало поинтересовался я у своих феечек.

— Нет, нельзя. — мило улыбнулась психо-фея. — Ты уже один раз потыкал.

О, так они знают. Снова наверное какая-то техника сдала.

Проводили нас в общем при полном параде, к странном улетающему дворцу. Я пришельцам махаю руками, раздаю воздушные поцелую, черненькие феечки что-то возбужденно верещат на своём феечном. Другие особенные дети смотрят на меня странными взглядами, их тоже одарил своей лучезарной улыбкой, пустив в ход свой магнетизм и очарование.

— Че как? — спросил у ближайшего.

Малой что-то ответил на французском, девочка дальше шикнула на меня по-китайски или корейском, не понял если честно.

— И я того же мнения. — улыбнулся я, одарив девочку воздушным поцелуем, но близко не подходил, а вдруг глаза попытается выцарапать, это же маленькая девочка, они такие.

Вошли мы значит во дворец, повсюду фанфары, знамена всякие, чествуют так что мне аж неловко становиться. Встали мы значит все по центру огромного зала, где уйма самых разных полуголых фей, одежда у них к слову весьма слабовыраженная, да. Напротив нас стояло десять выряженных побогаче чем все феи вместе взятые черных особи, сразу видно видных деятелей.

И начали они какую-то речугу в массы давать. Сначала видные деятели, потом наше сопровождение по очереди, потом откуда-то сверху неизвестный голос что-то ляпнул и все как-то замолчали. Вот третий справа от меня разодетый фей, подошел к маленькой девочке, секунда, резкое движение и у неё вскрыта голова, где виднелся трепещущий мозг. Очередное резкое гибкое движение, и мозг плавно вытягивается из черепа, чтобы быть разделенным на три неравные части, две по меньше взяли сопровождение девочки, а основной мозг целиком был проглочен широко раскрывшейся пастью разодетого фея, где мозг и пропал без остатка. Фея от такого аперитива так расколбасило, что он аж засветился и у него на голове начала отрастать какая-то корона из шипов, да и сам он весь начал понемногу изменяться. Чудно.

Посмотрел перед собой, прямо в еле видимые темные глаза разодетой феечки и широко ей улыбнулся, показывая почти идеальную улыбку без одного зуба. Резкое движение её руки, я на саму малость приседаю, уходя ровно на то расстояние чтобы хватило уйти из-под удара, также резко прыгаю вперед в обнимку, чтобы вогнать ей пальцем в мягкий глаз собственный недавно вырванный зуб. Остроты заточенного зуба хватает чтобы пробить несколько более твердую оболочку внутреннего века, при этом ломаю себе палец в нескольких местах, но его длины самым краем хватило чтобы неотвратимо повредить мозг феи и убить. Во время партизанщины, я тщательно их изучал. Схватив её за руку, я как акробат ловко заскочил ей на спину, чтобы вырвать с пальца необычное острое украшение, выполняющее функцию вскрывания черепной кости. Пока все феи растерянно застыли на месте, я продолжая улыбаться вогнал острую штуку себе в глазницу до самого мозга, в целости вы его не получите.

— Асталависта, бейби. — успел произнести перед смертью.

Я всё же их хоть немного, да обыграл. Маленькие мальчики так просто не сдаются.

— «Чертовы феи-педофилки!» — с этой последней мыслью, моё сознание заволакивает тьма.

Тьма. Воронка.

— Абу?

Глава 7

Расстроено смотря в потолок, почему-то ощущал фантомную боль в глазнице. Недолго музыка играла, как говорят умные люди, вроде меня. Даже не успел до десяти лет дорасти, а меня уже похитили педофилики и увезли на Нибиру, есть мозги… хм, почему-то это звучит крайне тупо, будучи при этом правдой. Это продолжающееся странное ощущение безумной нормальности.

А вообще если честно, хотелось плакать, эдак по детски-детски, с соплями и слюнями. Это же капец, нечестно вселенная, это просто нечестно, дай мне хоть дорасти до пубертатного периода, как я могу сражаться с ужасами вселенной если сижу на детском горшке? Что дальше, вторжение дельфинов на сушу, когда мне будет один годик? Чем я заслужил это вселенная, почему все эти смерти и ужасы сыплются на меня как из рога мрачного изобилия? Я ведь был неплохим парнем в нулевой жизни, да что там, я был просто душкой парнем, с высоты прожитых мной лет, уверенно могу сказать, что я являлся образцовым уравновешенным гражданином. А теперь я из академического интереса, размышляю в каком месте мне нужно пробить голову чем-то острым, чтобы остаток этой жизни счастливо гонятся за розовыми слониками в мягких и белых стенах, под опекой добрых людей в белых одеждах. Хоть одну жизнь проживу в счастье и радости.

— Дай я тебя потискаю мой дорогой финтифук.

Фунти-кто? Удивился я мысленно, а затем заорал, это же фея-педофилка.

— Аа-а-мь-мя! — выдал я воинственный клич, обещая фее смерть и страдания.

А нет, это моя мама. Фух, обознался. Или всё же фея? Подозрительно уставился я на молодую девушку в странной одежде и необычной ярко-салатовой причудливой прическе, не просто же так спутал собственную мать с инопланетными пришельцами педофилами. Да вроде похожа на мать, только вот выглядит она как-то… современно что ли.

— Ой, какие мы малыши-подозреваши. — засюсюкала она, держа на руках.

Да и комната как-то странно выглядит, всё такое… футуристичное. Я вообще где?

— Маша, пригляди за ним минутку. — обратилась мать к кому-то позади себя.

— Слушаюсь хозяйка. — произнес неизвестный женский голос, а затем из-за спины вышел его обескураживающий обладатель.

— Обу-бя обя-бя! — пуская слюни и сверкая яростно глазами прокричал я новый боевой клич, в стиле «Смерть машинам».

Но робот не обратил на это особого внимания, осторожно подхватив меня на свои теплые и мягкие, выглядящие как пуховые перчатки руки. Что блин происходит?

— Маша, смотри как он рад видеть свою няню! — восхитилась моя мама.

Няня? Няня! Робот уничтожитель няня. Ха-ха-ха!

— Хи-хи-хе. — раздался детский веселый смех ребенка на руках у робота-няни.

— Ладно, ты пригляди как обычно, а я скоро вернусь. — сказала она роботу, после чего оставила меня с роботом уничтожителем наедине.

Неловкое настороженное молчание, после чего робот начал меня понемногу покачивая, напевать убаюкивающую песенку.

— Оби-бя бу-бу-ня. — пообещал я.

«Ты будешь уничтожена».

— Авивя-ни бу-бя-миме-ня.

«Страдания и ужас ждут тебя».

— Обине-ни!

«Истребление!»

— Обве-вя! — одариваю твердым взглядом.

«Изничтожение!»

— Авевя-ние! — припечатал я мрачно.

«Аннигилирование!»

— Какой милый мальчик. — несколько механическим голосом произнесла робо-няня. — Мои чувствительные детекторы запаха, обнаружили частички фекалий. Произвожу очистку.

Сообщил робот, ложа меня животом на столик и расстёгивая подгузник. Ты поплатишься за это унижение, машина… ах, помягче, у меня нежная попка, щекотно… поплатишься своей машинной квазижизнью.