Страница 46 из 51
В Вихляевке Александров арестовал сельсовет и пытается овладеть мостом через Грязнушку, чтобы отрезать глуповский хлеб, направляемый на фронт и в города. Политическим штабом этого восстания является так называемый Союз трудового крестьянства. Буржуазия предоставляет десятки миллионов царских золотых рублей контрреволюционным александровцам на дело мятежа против народа и его власти. Глуповскими чекистами при помощи зверски убитого К.К.Кузькина были перехвачены направляемые Александрову из Франции золотых монет на 108525 рублей, 705 золотых изделий, кредитных билетов на 750 тысяч рублей, 7 чистых и 9 заполненных паспортов на разные фамилии.
Рабочие, солдаты, крестьяне! Революция в опасности! Нужно народное дело довести до конца. Нужно смести прочь преступных врагов народа. Нужно, чтобы контрреволюционные заговорщики почувствовали железную руку революционного народа. Глуповский Совет рабочих, крестьянских и солдатских депутатов и его исполнительный комитет распорядились двинуть необходимые войска против врагов народа. Контрреволюционное восстание будет подавлено, и виновники понесут кару, отвечающую тяжести их преступления.
Глуповский Совет рабочих, крестьянских и солдатских депутатов постановляет:
1. Все те области на Вихляевщине и других местах, где обнаружатся контрреволюционные отряды, объявляются на осадном положении.
2. Местный революционный гарнизон обязан действовать со всей решительностью против врагов народа, не дожидаясь никаких указаний сверху.
3. Какие бы то ни было переговоры с вождями контрреволюционного восстания или попытки посредничества безусловно воспрещаются.
4. Какое бы то ни было содействие контрреволюционерам со стороны местного населения или железнодорожного персонала будет караться по всей тяжести революционных законов.
5. Вожди заговора объявляются вне закона.
6. Всякий трудовой крестьянин, который сбросит с себя иго Александрова, будет встречен братски и найдет необходимую поддержку со стороны Советской власти».
Для того чтобы прекратить тлетворное влияние Александровского мятежа на глуповцев, газета «Глуповская правда» публиковала страшные статьи с новостями об ужасах александровцев, ссылаясь на неизвестных очевидцев, либо сопровождая их загадочной фразой: «говорят, что». Образ самого Александрова был демоничен – он якобы лично вырезал шашкой на спинах большевиков красные звёзды и велел закапывать живыми захваченных в плен красноармейцев, предварительно посыпав их солью. Не красноармейцев, а звёзды, вырезанные на их спинах. Бедьян Дедный написал даже частушку по этому поводу:
«Мама чаю, мама чаю,
мама чаю не хочу!
Дай мне пушку, дай мне саблю,
на Александрова пойду!»
Глуповский революционный гарнизон был срочно пополнен войсками, снятыми по распоряжению Троцкого с фронта. Конечно же, это были два красноглуповских полка. Возглавил их Живоглоцкий, а Камень с Железиным продолжали воевать на фронтах.
За прошедшее время Живоглоцкий очень изменился. Куда делась его интеллигентность и свойственная всем интеллигентам нерешительность? Где его нервозность и обидчивость? Где ненависть к ветеринарам? Нет, ненависть к ветеринарам осталась, но он их уже не расстреливал сразу, как прежде. В любом случае перед глуповцами предстал не мальчик, но муж! Суровый внешний вид, нахмуренные брови, грозный взгляд, резкие отрывистые фразы звенящего голоса – всё это внушало страх. Даже Зойка Три Стакана, которая в своё время вытирала о Живоглоцкого ноги, немного робела, когда Живоглоцкий заходил в её кабинет, звеня шпорами и гремя многочисленными револьверами, маузерами, наганами и гранатами. При этом ещё и его чёрная кожаная куртка так скрипела от перевязанных ремней, что невольно хотелось вытянуться по стойке «смирно».
В Глупове был создан чрезвычайный революционный военный совет, который по должности возглавила Зойка Три Стакана. В также совет вошли: Живоглоцкий, Рябинин и Чекистов, как зам Матрёшкина. Был разработан план военной операции, который предусматривал плотное окружение Вихляевского района войсками, дальнейшее его расчленение на отдельные участки и последовательное уничтожение противника. Совет в полном составе выехал из города. В Глупове оставались заместители Зойки Три Стакана, Рябинина и сам Матрёшкин, а всё остальное руководство вслед за штабом выезжало на борьбу с Александровым. Штаб Чрезвычайного Революционного Военного Совета размещался в десяти километрах от границы восставшего района в избе кулака, который был обязан кормить и поить штаб за свой счёт, что кулак и делал от всей души в надежде на будущие льготы и привилегии, которые он получит в благодарность от начальства.
Как только закончилась весенняя распутица, войска заняли определённые планом позиции и тут случилось неожиданное. Красноглуповцы отказались воевать с земляками, мол, кругом тут свои, как с ними воевать-то? Более того, в войска каким-то образом попали Программы Союза трудового крестьянства и, читая эти Программы, бойцы полностью соглашались с написанным и отказывались воевать. Назревала катастрофа. Чрезвычайный Революционный Военный Совет, посовещавшись, принял решение расстрелять предателей, поддерживающих Александровский мятеж, и вызвал для этих целей латышских стрелков, которые опять появились на глуповской земле откуда ни возьмись.
Живоглоцкий лично руководил расстрелами, которые производились на глазах всех бойцов, выстроенных строем. Делалось это так. Живоглоцкий строил воинское подразделение без оружия, а просто так, как бы на митинг, и задавал вопрос:
– Александров тут распространил свою Программу… Есть в ней много верного, а?
– Да, – начинали гудеть солдаты, – есть там правда.
– Надо это дело тщательно обсудить, а? Поэтому поступим так. Кто поддерживает Программу – выходи в сторону, а кто не поддерживает – оставайтесь на месте!
Самые доверчивые и полностью охваченные Александровской агитацией выходили вперёд. Таких оказывалось процентов десять, хотя были подразделения, где выходила почти половина бойцов.
Тогда Живоглоцкий давал следующую команду:
– В соответствии с пунктом четыре Постановления Глуповского Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов «Все на борьбу с Александровым!» содействие контрреволюционерам карается по всей тяжести революционных законов. Предателей и изменников делу революции расстрелять!
Латышские стрелки вскидывали ружья и расстреливали всех, вышедших из строя. Оставшаяся испуганная масса бойцов вооружалась и отправлялась на заданные позиции. Никто не бунтовал и не поворачивал оружие против Живоглоцкого и его трёх десятков латышских стрелков – хотя сделать это было просто. Страх за собственную жизнь, которую можно было вот так просто потерять, затыкал рты всем глуповцам и они послушно шли в бой.
Восстановив дисциплину во всём своём воинстве, Живоглоцкий начал боевые действия. Александровцы отчаянно сопротивлялись, и потому реввоенсовет никак не мог добиться видимых успехов. В тяжёлых позиционных боях проходил месяц за месяцем, пока на помощь красноглуповцам не пришёл «патронно-снарядный голод» – у Александровцев закончились снаряды к пушке и патроны к винтовкам. Они не могли больше отстреливаться. И вот тогда Живоглоцкий на белом коне проскакал перед фронтом красноглуповцев, размахивая шашкой, и закричал:
– На Александровских контрреволюционеров! Вперёд! За мной! Ура!
С криками «Ура!» красноглуповцы бросились на штурм Александровцев. Александровцы, побросав позиции и оружие, скрылись в лесах, на сеновалах и в амбарах. Красные начали их вылавливать, но сделать это было не просто – леса да поля на Вихляевщине обширные, дремучие, всех не поймаешь, да ещё и сам заблудишься. Тогда Живоглоцкий принял такое решение – поджечь весь лес в районе Вихляевки с той стороны, с которой дует ветер, а с противоположной стороны леса – ловить выбегающих александровцев рыболовными сетями. Так и сделали.
Но поскольку ветер несколько раз менял направление, красноглуповцы подожгли лес со всех сторон и Александровцы, прятавшиеся в лесу, почти все либо задохнулись в дыму, либо заживо сгорели в лесном пожаре. Лишь очень немногие спаслись в рыболовных сетях красноглуповцев.