Страница 15 из 16
Тогда Рауль воспользовался стамеской и молотком, чтобы разъединить его слипшиеся губы и зубы. При этом непреднамеренно нанес ему несколько челюстно-лицевых повреждений.
Через минуту после высвобождения языка к Силычу вернулся дар речи, и он чуть слышно прошамкал:
– Совсем охмурел, Комарян, собака!
Юный детектив не стал вступать в дискуссию, а лишь надменно пнул противника коленкой под зад.
Завхоз между тем продолжил ругательства:
– Отклей меня от двери, пустоголовая тварь! Надо же такое учудить!
«Да, чуток переборщил», – мысленно согласился Рауль.
Непростое дело – отодрать физию Силыча от древесины! После долгих усилий Раулю ничего не оставалось, как снять дверь с петель и, придерживая ее вместе с упирающимся копытами в пол Альбертом Силычем, идти к строителям (плотника не дождешься). Там они положили дверь вместе с завхозом на тюк с линолеумом и аккуратно электролобзиком вырезали профиль головы завхоза: всё-таки с овальным куском массива сосны ходить как-то легче.
– Остальное выжгите бензорезом или аккуратно отфугуйте рубанком, – посоветовали рабочие.
Злой и бледный Силыч с лицом, замотанным бархатной шторой, ушел домой.
– Ну и флюсище! – судачили наблюдавшие уход завхоза сотрудники банка. – Опять жевательной резинки переел. Теперь неделю канцтоваров не дождешься.
Правильно, что Силыч сразу обратился в стоматклинику «Ядреный корень», где специалисты привели физиономию пациента в надлежащий вид. Тем не менее, волосы на голове стригли долго, используя как углошлифовальную машинку, так и обычную кухонную терку.
Позже Альберт Силыч купил парик, в котором сильно смахивал на Бобби Фаррелла из диско-группы восьмидесятых «Бони М».
Но старшему банковскому поколению больше понравилось называть его бывшим лидером американской компартии Анджелой Дэвис.
…В отсутствие «заболевшего» завхоза к Раулю никто особо не приставал, и он получил достаточно времени для наблюдений и составления схем.
«А строители?» – спросите вы. Строители подождут. Они на окладе, им торопиться некуда.
Так прошли в спокойной обстановке еще три дня.
За это время Рауль успел кроме Жорика Бычкова и Алика сдружиться с Полиэтиленовым.
Матвей, завидев его во время обеденного перерыва в кафе, тут же пригласил за свой столик и распорядился:
– Плачу за всех сегодня я, возражения не принимаются!
Комаров для себя отметил, что замначальника кредитного отдела был изысканно одет: роскошный костюм в мелкую полоску от Alexander Amosu, темно-серая водолазка, модные туфли.
– Спасибо, я, положим, при деньгах.
– «Что положено Юпитеру, то не положено быку».
– В смысле: «не надо быковать?»
– Сообразительный малый!
В очередной раз в кафе Рауль подсел на свободный стул к Роксане. Та читала толстую книгу, которая лежала у нее на коленях, периодически отрываясь на салат с креветками.
– Нынче в третий раз собираюсь поступать на юридический, – поделилась своими замыслами девушка. – Вот сижу, штудирую Гражданский Кодекс с комментариями.
– Молодчина, – похвалил операционистку Рауль и жестом указал на спрятанные под копной волос наушники. – А что насчет музыкальных пристрастий?
– Фанатею от Осипа Браги, диджея в ДК железнодорожников.
– Хороший вкус, – подольстил детектив.
Между тем в пространстве зала возник Григорий Пекарь. Увидев Роксану, он резво направился в ее сторону.
В этот раз лицо его источало крайнюю степень недовольства. Но касалось это исключительно Рауля.
Детектив осознал: в целом, с женской частью учреждения у него установились неплохие отношения.
Например, с той же Светланой Пупсаренко: встречая Рауля в помещении банка, девушка неизменно подмигивала и напевала известную польскую песню в русском переводе: «Руды, руды, руды, Рудик, дик, а по-русски рыжий». Где-то дома она откопала старый электропроигрыватель с набором граммофонных пластинок с репертуаром «шестидесятницы» Тамары Миансаровой.
…По настоянию своего куратора, Галины Мольбертовны, Рауль заглянул к старшему бухгалтеру Эльзе Вадимовне Бодябиной с целью знакомства с правилами учета активов-пассивов в банке.
На этажерке в кабинете Бодябиной стояла ваза, до краев заполненная фруктами.
Раз в три минуты женщина подходила к ним и вгрызалась зубами в сочную мякоть. Но не это поразило детектива.
На стене у окна за плотными шторками висела карта области. Периодически, по всей видимости, в секунды творческого прилива женщина отгибала ее и прямо по штукатурке писала маслом композицию, натюрморт. Особенностью его являлось то, что все продуктовые элементы были надкусаны. Изначально, конечно, они творились целыми, но когда часами работаешь с пищей, то возникает непреодолимое желание что-нибудь съесть (не исключение в этом плане и Эльза Вадимовна), поэтому, считая себя художником-реалистом, она не могла не вносить исправления в уже завершенную картину.
«Вот, кто балуется граффити на стенах здания, как снаружи, так и внутри! – сделал вселенское открытие Рауль, пока тупо вчитывался в бухгалтерские регистры. – Неуловимый Джо, в смысле, Бэнкси!» При этом за время его нахождения в кабинете с картины практически полностью исчезло два персика.
…После обеда Рауль в сотый раз засел над распечатанными карточками сотрудников банка. Пытался найти хоть какую-нибудь бы закономерность или ничтожную зацепку.
В кабинет Марины Капудис забежала Роксана. Вероятно, кто-то сообщил ей диспозицию детектива.
Девушка при виде сосредоточенно корпевшего над документами детектива звонко рассмеялась: Рауль с фиолетовыми нарукавниками смотрелся достаточно комично.
– Ты – пан Вотруба!
– Кто я? – притворно насупился Рауль. – Какая труба?
– Пан Вотруба – юмористический персонаж передачи «Кабачок „13 стульев“»… Забудь! Меня Верка послала, просила тебя стойку с документами передвинуть, а то никого из мужской половины не допросишься.
В операционном зале в этот раз в позе верховного главнокомандующего заседал Иван Поликарпович Кофейня, мэтр сантехники.
– Этот господин основной депозитарий банка, – шепнула Гузалия. – У нашенских ходят слухи, что, возможно, даже главный учредитель, но под вымышленной фамилией Чайникофф.
Кофейня, увидев пыжащегося над перемещением стойки Рауля, грубо оттолкнул его и взялся сам.
– Крепкий механизм, – хмыкнул Комаров.
– У, это могучий старец! – согласилась Федора.
Первый отчет
Вот и пятница. Предстояло окончательно сформировать план следственно-розыскных мероприятий.
В субботу предполагалось подвести итоги наблюдений перед Голясовым, который назначил Комарову деловую встречу в баре.
…Встреча с боссом в баре прошла на высоте, потому как начинающий детектив представил таблицы, расчеты, схемы, графики. Но на высоте для Рауля, для Голясова, снимавшего недельный стресс, она закончилась в низине – под столом.
Первая половина третьей недели пребывания Рауля в банке закрепила его знакомство со многими местными обитателями.
Голясов также детектива не донимал с ежедневными отчетами, так как слег с сезонной простудой («перегрелся» на барном полу). Правда, один раз привлекли Рауля к погрузочно-разгрузочным работам. Это было в среду перед обедом.
– Полундра! Аврал! – скомандовал Леопольд Тушканчиков. – Свистать всех наверх!
Охранники скучковались у центрального входа, к которому подъехал «КаМАЗ».
Это приснопамятный Иван Поликарпович Кофейня привез из сантехнического лицея, где был куратором методической комиссии, «добровольные пожертвования» учащихся на экзамене по теоретическим основам эксплуатации унитазов. По установившейся традиции учебного заведения для успешной сдачи предмета следовало бросить горсть монет внутрь сантехнического изделия, заполненного для реалистичности водой.
Секьюрити стали дружно кантовать мешки с мелочью в хранилище, а завидев скучающего стажера, моментально подключили к процессу и его.