Страница 4 из 10
Мягкую мебель, на диване из которой она обосновалась, они купили со Степаном в период острого дефицита денег на более изысканную обстановку. Она ни за что не выбрала бы такую расцветку, но, увы, часто жизнь заставляет нас брать то, что имеется в продаже. Вопрос – голые стены или комфорт – был решен в пользу удобства. Через неделю она застелила диван покрывалом, чтобы скрыть обивку. Старый, с потертой искусственной замшей, этот малиновый семейный ковчег не раз страдал от её сыновей. Приходилось даже отмывать с него детскую неожиданность. Однако, мягкая мебель продолжала служить семье, хотя уже далеко не полной. Её сердце заныло от приятных воспоминаний, когда детишки носились по комнате, скакали по дивану и с кресла на кресло, визжа и смеясь от восторга.
Нажав на пульт телевизора, она потянулась к сухарикам.
С экрана неслась речь ведущего программы о чрезвычайных происшествиях:
«…Россияне до сих пор считают, что рейдеры – это крупногабаритные парни в спортивных костюмах, одетые в куртки из кожи, увешанные золотыми цепями в палец толщиной. И, когда люди видят молодого человека в приличной одежде, образованного, с хорошими манерами, они чувствуют безопасность и не видят подвоха. Разве может бандит носить отутюженный костюм, модный галстук и быть обходительным настолько, что становится неудобно ему отказать. Юрист с выглаженной прической подталкивает собственников жилья дать согласие на сделку.
Не читая договор, доверяя всецело специалисту, люди подписывают документы, о чем очень скоро сожалеют. Эти выбритые до блеска парни используют внутрисемейный конфликт, и под раздачу попадают обиженные родственники, разведённые супруги и другие совладельцы жилья. Чаще всего клиентами чёрных риэлторов становятся социально не защищенные граждане: алкоголики, наркоманы, одинокие старики, детдомовцы, матери-одиночки…»
Она прислушалась к теме вещания. С неё словно спала пелена. Это был точь в точь её случай. Она переварила информацию, выданную с экрана, и сопоставила: всё сходилось. «Возможно, и я стала жертвой недобросовестных риелторов», – предположила она. Уж очень Ежков смахивает на выбритого до блеска парня-переростка.
Ей стало не по силам слушать дальше о лохах, которые, как и она, попались на удочку бандитов. Но в её голове всё же сформировались вопросы.
А ведущий уже освещал другую тему: у кого-то пропал ребенок и уже вторую неделю его не могут найти.
«Боже, какое несчастье! – подумала она, на минуту представив своих близнецов похищенными. – Что в этом мире творится?»
Имея свои проблемы, она уже не могла слушать о чужих бедах, и выключила телевизор.
Как ей сейчас не хватает крепкого мужского плеча…
Тут она подумала о чёрном ротвейлере и его хозяине.
Как хорошо, что он дал ей визитку. Она поспешно встала и вынула прямоугольник дизайнерского картона из кармана спортивной куртки, в которой ежедневно выгуливала Матильду.
«Юрист-консульт, адвокат, – Вячеслав Савельевич Любимов», – читала она и горевала, что жизнь больше не сводила их дорожки. Однако в душе теплилась надежда повидаться вновь. А вправе ли она просить незнакомого человека помочь, зная, что денег на адвоката у неё нет? На этой мысли она бросила визитку на тумбочку и снова ушла на кухню приготовить что-нибудь на завтра.
С этого дня жизнь Ирины изменилась и со страшной скоростью понеслась в сточную канаву.
Не успели её глаза высохнуть от слез, как жизнь преподнесла ей новый урок.
В следующие выходные в дверь настойчиво позвонили прямо с утра. Она накинула на себя старенький халат на молнии с рисунками синего и оранжевого цветов, купленный за копейки на вещевом рынке, и, пригладив руками волосы, пошла к двери. Не спрашивая, кто пришел, она открыла её на всю длину цепочки.
На лестничной площадке стояли два высоченных амбала, одетые в цивильные костюмы с яркими галстуками. Один из них был Василий Иванович Ежков собственной персоной. Руки и ноги у неё похолодели от волнения, и она подумала: «Вспомни …овно – вот и оно», а вслух спросила:
– Чего явились? – голосом демонстрируя агрессию.
– И Вам здравствуйте! – наиграно вежливо ответил Ежков.
Ирина воинственно ощетинилась.
– Это мой компаньон Павел Михайлович Михайлов, – он намеренно по-деловому познакомил Ирину с напарником.
Несимпатичный с виду Михайлов кивнул и нескладно выдавил:
– Рад… знак… знакомству…
– Пошли бы Вы, Вася, со своим подельником Пашей в …опу! – выкрикнула она на высокой ноте.
– Зачем так грубо? Мы мирные граждане. Мы здесь проживаем. Разрешите войти.
Адвокат Ежков шагнул, желая переступить порог, и сильно потянул дверь на себя. Дверная цепочка натянулась, как струна. Ирина испугалась и пронзительно завизжала. От неожиданности Ежков ослабил усилие. Натяжение цепочки ослабело, и Ирина резко захлопнула дверь перед носом захватчиков.
– Я вызову полицию! – кричала она за дверью осипшим голосом.
«Как я могла попасть в такую глупую и опасную ситуацию? Ходят разговоры, что есть смертельные случаи при разборках между собственниками», – с неожиданным для себя самой хладнокровием думала она.
В дверь снова настойчиво постучали и позвонили одновременно, а потом и вовсе зажали пальцем звонок, который, не переставая, гудел.
Ирина, прижав ухо к двери, услышала град угроз, гулко разносившийся по площадке:
– Вы нарушаете закон! Наши права на жилище! Мы здесь прописаны со вчерашнего дня, – в дверь сильно постучали ногой. – Вы обязаны нас впустить!
Ирина вздрогнула от вибрации дверного полотна и взглянула в дверной глазок. Ежков тряс документами на квартиру:
– Я подам на вас в суд. Будете оплачивать издержки. Вам грозят неприятности!
Бросив последнюю угрозу в запертую дверь, мужчины удалились, а из дверных глазков в след им смотрела Ирина и соседи, которые, будто мыши, сидели по норам и не совались в чужие разборки. Пусть суды разбираются.
И суд разобрался с навязанными злым роком соседями.
Прошли пара недель. Жизнь Ирины занимали мысли о детях, которые со дня на день должны вернуться от бабушки с дедушкой.
Утром в субботу Ирина возвращалась с рынка, купив для сыновей учебные принадлежности. Школьную форму она пойдет выбирать вместе с ребятами, когда мальчики приедут из деревни. Наверняка они стали на целую голову выше на натуральных продуктах и свежем воздухе.
Отягощенная сумками, она поднималась на лифте и тут услышала шум работающей дрели. «Снова кто-то ремонт затеял. Ещё не успели от прошлого отдохнуть», – мысленно возмутилась она.
Лифт открылся. На площадке у её двери возился слесарь, одетый в спецовку синего цвета с надписью на спине ЖКХ №8. Рядом стояли два наблюдателя, – «Робин Гуд» Ежков и его «Маленький Дон» Михайлов.
– Что вы творите? Кто позволил портить моё имущество! – с ходу налетела на них Ирина.
Мастер-ремонтник удивленно обернулся:
– …люди домой не могут попасть… – попытался лениво осветить свои действия он. – Да я уже закончил.
Мастер собрался уходить.
– Домой? Да это моя квартира! Они мошенники… – вслед закричала Ирина.
– Это Вы нашему начальнику расскажите, – ремонтник на минуту задержался. – Мне показали документы и решение суда на вселение. Я человек маленький. – Мрачно взглянув, он отдал связку ключей мужчинам. – Вот вам ваши ключи. Сами разбирайтесь, что, да как. Это меня не касается.
Ирина тоже протянула руку к ключам, но Ежков опередил, выхватив всю связку. Он снял с кольца один ключ, помотал им перед носом хозяйки квартиры:
– Возьмите ваш золотой ключик от волшебной двери. Мы честные и законопослушные. Хотите, ознакомьтесь с документами, – Ежков открыто стебался.
– Вы зря смеетесь. Я уже вызвала полицию. Они во всём разберутся, – Ирина зло выхватила ключ и прошла в квартиру.
– Правильно! Точно разберутся в том, что вы чините препятствие правосудию. Вам не поздоровится, если я вас обвиню в нарушении моих прав, – громко и отчетливо, как на заседании суда, провозгласил адвокат и, догнав её в коридоре квартиры, на ухо шепнул: – Сиди здесь и не пищи. На каждую мышь кот найдется.