Страница 10 из 21
Княжили в таком порядке:
старший брат;
младшие братья по порядку;
сыновья старшего брата;
сыновья следующих братьев;
внуки, правнуки и т. д.
По мере смены главного князя все прочие перемещались по старшинству из менее крупного города в более крупный. То есть князья со своими дружинами постоянно путешествовали из города в город. Кроме чисто бытового неудобства для правителей этот порядок мало содействовал процветанию регионов, так как порою князь, едва ознакомившись с запросами и нуждами подведомственного населения, с их региональными особенностями, был вынужден переселяться в другие края.
РАЗМЫШЛЕНИЕ
Вновь возвращаясь к ассоциациям, навеянным собственным опытом, скажу, что этот порядок удивительно напоминает мне «путешествия» в советское время первых секретарей обкомов из одного региона в другой. Конечно, их перемещения проводились менее хаотично – по назначению, а не потому, что внезапно освобождалась вакансия (хотя и такое бывало). Но сходство, на мой взгляд, заключалось именно в том, что наместник, едва вникнув в особенности нового для себя региона, начав решать его проблемы, переводился в другой регион – и не в более проблемный, а в более крупный, так сказать, «по заслугам»! Да еще забирал вместе с собой свою команду, «дружину», так сказать. И тот проблемный регион снова «провисал». Этому порядку сопутствовал и тот порок, что человек уже не мог выпасть из «обоймы», даже в случае большой провинности. Он просто переезжал в менее серьезный, с точки зрения центральной власти, регион.
Это «советское лествичное право» имело, впрочем, два ощутимых плюса: первый – наместники не успевали обрастать коррупционными связями (или, лучше сказать, обрастали меньше, чем могли бы), и второй – у человека все-таки была большая мотивация к карьерному росту.
Но вернемся в XI век, к нашим князьям. В их дислокациях на первый взгляд вообще никаких плюсов не было. Древнерусские князья не знали высшей математики, поэтому лествичное правило как система уравнений с несколькими неизвестными не могло быть расписано корректно, а значит, не учитывало всех нюансов наследования. В итоге старшие племянники без конца ссорились с младшими дядями… все это вело к междоусобицам. Даже в случае однозначных решений «уравнения» находились поводы, чтобы их не исполнять. Вторгался «человеческий фактор», что по мере ослабления центральной власти было неизбежно.
Поэтому, несмотря на общее признание лествичного права, летописи приводят десятки примеров отступлений от него.
Недовольство большинства князей подобным положением дел привело к тому, что на Любечском съезде (1097), призванном прекратить междоусобицы и объединить князей для защиты от половцев, было провозглашено: «Каждый да держит отчину свою». В результате порядок наследования ограничился отдельной вотчиной.
Увы, это открыло уже самый прямой путь к политической раздробленности. В каждом регионе утверждалась отдельная династия, а великий князь киевский становился только первым среди равных, теряя роль сюзерена. Тем не менее Любечский съезд позволил на какое-то время прекратить усобицы и объединить силы для борьбы с половцами.
После нескольких походов объединенных княжеских дружин (1103, 1111, 1116 годы) половцы откочевали от русских границ, частично ушли на службу в Грузию, и посланное в конце правления Владимира Мономаха за Дон русское войско попросту половцев там не нашло.
Вообще великое княжение Владимира Мономаха было периодом последнего усиления Киевской Руси. Этому князю удалось править через своих послушных сыновей фактически тремя четвертями всей территории русских земель.
Неудивительно, что именно Владимир Мономах сумел уделить некоторое внимание внутренним проблемам государства. Он даже несколько смягчил, причем законодательным путем, положение низов. Но что же привело князя к его человеколюбивым решениям? Кто бы сомневался – разумеется, народное восстание.
Пока Рюриковичи впустую растрачивали силы государства в междоусобных столкновениях, народу приходилось затягивать пояс все туже. И чаша терпения переполнилась. Сразу после смерти Святополка Изяславича, предшественника Владимира Мономаха на киевском престоле, весь низовой люд, живший в устье Почайны и возле причалов Днепра, ринулся крушить и грабить дворы должностных лиц Святополка, его бояр, тиунов и поддерживаемых ими хазарско-еврейских ростовщиков.
Некоторые историки считают, что главной причиной этого восстания была финансовая политика администрации Святополка, в частности введенный им соляной налог. В действительности княжеские наместники в областях с соляным промыслом при Святополке взяли в свои руки почти всю добычу и оптовую продажу соли, не посчитавшись с тем, что удорожание соли гибельно для многих отраслей «народного хозяйства». Особенно для скотоводства и рыболовства.
Съезд князей в Уветичах. Художник С.В. Иванов. 1910 г.
В Киеве были разграблены дворы тысяцкого Путяты Вышатича, дворы сотских. Вот почему собравшиеся в Софийском соборе бояре, опасаясь разграбления своих дворов и монастырей, призвали на княжение популярного своими победами над половцами переяславского князя Владимира Мономаха. Причем призвали даже в нарушение норм лествичного права.
Немудрено, что простые киевляне решили самым решительным образом не допустить к правлению элиту Святополка, установившего соляную монополию и бывшего всегда на стороне древнерусских «банкиров», сословия весьма жестокого. Хазарские ростовщики того времени, взыскивая ссудные проценты, отбирали не только дома и имущество, но и свободу. Продавали должников в кабалу целыми семьями.
Как бы то ни было, новый князь киевский Владимир Мономах в скором времени принял «Устав о резах», который ограничивал прибыли ростовщиков, строго определял условия закабаления и в целом, хотя и не покушаясь на основы феодальных отношений, облегчал положение закупов и холопов.
Граффити Владимира Мономаха в Софийском соборе Киева
Закупами называлась одна из категорий зависимого населения. В Древнерусском государстве свободные смерды, заключившие с феодалом особый договор (ряд), становились рядовичами, которые делились на закупов и вдачей. Если рядович брал ссуду (купу) взаймы, то на время отработки этой ссуды он поселялся на земле феодала со своим инвентарем и становился закупом. Положение закупа было близко к положению зависимого крестьянина. Согласно Русской Правде (1016) господин не имел права на распоряжение закупом, что было несвойственно для рабов, но тем не менее хозяин имел право осуществлять телесные наказания за проступки. За избиение закупа без причины на хозяина накладывался штраф.
Владимир Мономах резко ограничил ссудные проценты. В «Уставе о резах» устанавливалась предельная общая сумма процентных платежей по долгам (в зависимости от суммы основного долга). На практике это избавляло бедноту от угрозы вечной кабалы.
Закон Мономаха о резах наряду с постановлением о банкротстве купца, «Уставом о холопах», «Уставом о закупах» и другими правовыми текстами вошел в общий свод законов «Устав Владимира Мономаха».
Что же касается законов для князей-управленцев и их наместников, то совмещение лествичного правила с новыми принцами Любечского съезда привело к нескольким неожиданностям. А именно: те потомки рода Рюрика, чьи отцы не успели побывать на великом княжении, лишались права на очередь и становились буквально изгоями. Эти изгои получали от старших князей небольшие уделы в кормление. Таким образом, они становились там наместниками старших. Это, кстати, способствовало укреплению державы. Был, правда, еще вариант, когда изгой оседал на уделе, который занимал его отец на момент своей смерти.