Проект хаоса

Что творили новоявленные «борцы за свободу» на занятиях – тихий ужас! От неловких действий, размашистых ударов, поворотов невпопад и запоздалой реакции на команды большей частью страдали свои. То строй растянут, то сожмут, давя соседей, то не выдержат ритм шага и тогда ровные линии превращаются в пунктиры.

Непросто было научить шагать слитно, бить одновременно, поворачивать по команде и не терять соседей при перестроении или атаке. Не будь на курсантах защитного снаряжения, половина выбыла бы из дела еще в начале подготовки.

И только через две недели стало кое-что получаться. Когда учебный бой был завершен выполнением задания без потерь, инструкторы впервые не охрипли от криков, а довольно кивали и вздыхали. Вдолбили-таки!

Дальше уже пошло по накатанной. Освоение новых приемов ускорилось.

– Бейсбольная бита – прекрасно! Но не всегда сбалансирована. Тут надо смотреть, какую модель брать. А можно взять обычный обрезанный черенок от лопаты. Часть черенка под хват рукой чуть сточить, навершие рукоятки обмотать изолентой. Не соскользнет при махе и немного утяжелит.

– А намотать на конец проволоку можно?

– На свой – сколько угодно! (смех в строю) На черенок не надо.

– А арматура?

– Тоже неплохо. Как и металлические трубы. Подобрать размер, сделать намотку под хват.

– Уголок еще приварить. Будет как клевец.

Среди парней хватало эрудированных личностей с хорошей смекалкой.

– Ножки от табуреток пойдут.

– От столов тоже.

– Все можно, – соглашался Ник. – Прижмет – ветка дерева, какая потолще сгодится. Насчет уголков, ножей, топоров и стальных прутьев из ограды – это уже работа на уничтожение. Вы уверены, что готовы будете убивать? В этом случае проще взять в руки пулемет.

Строй молчит. Впервые поднята тема противостояния в бою. Это граница готовности идти до конца и не останавливаться ни перед чем.

– Мы учимся защищаться и защищать других. Да, используя силу. Но это не значит, что надо обязательно убивать. Хотя в схватке может произойти что угодно.

Курсанты (так их по привычке именовали инструкторы) молчат. Ненависти к властям и к полиции им не занимать. Но вот готовности убивать пока никто особо не проявлял. Да и не проявит до того момента, когда начнется противостояние.

Ник едва заметно усмехнулся. Сейчас он лукавил. Исход открытого боя с полицией подразумевал возможность уничтожения. Более того, такая вероятность была высока. Но говорить об этом сейчас не имело смысла.

Вот когда сойдутся пару раз, пустят в ход руки, ноги, дубинки, нюхнут своей и чужой крови, посмотрят в выпученные глаза врагов, потеряют кого-то из своих, тогда внутренние тормоза слетят гораздо легче. И уговаривать не придется. А пока надо усиленно втирать, что все это – только для самозащиты. И никак иначе.

Но фантазия у парней работала хорошо. Да и опыт киевского майдана не забыт, было, откуда черпать вдохновение. Так что кроме уже названного предлагали использовать и отравленные заточки, фейерверки, самодельные цепы. Еще газовые баллончики, доработанную бытовую химию, перетертые в пыль люминесцентные лампы. И спортивные рогатки, которые по эффективности не уступали травматическому оружию.

Инструкторы хвалили смышленых учеников и осаживали не в меру увлекшихся.

– Газ, химия, стеклянная пыль – все это палка о двух концах. Не так кинул или угодил под ветер и вся эта дрянь прилетит к вам. Полиция использует газовые гранаты, но кидает их метров на двадцать-сорок. Насчет отравы – надо чтобы она еще попала в тело, то есть нужно поражение кожных покровов как минимум. Достаточно просто воткнуть заточку в землю – вот вам заражение. Но вы уверены, что пробьете защиту?

– По ногам! – подсказал кто-то.

– Можно и по ногам. Но опять же, это если дело дойдет до боя, а не просто до толкания на улице.

Надо было немного сдержать боевой пыл парней еще и потому что полной аналогии с майданом следовало на первых порах избежать. Кстати именно поэтому никого с Украины сюда не приглашали, хотя там хватало специалистов по уличным боям. Но они могли быть засвечены и их появление здесь сразу бы привлекло внимание и дало бы властям лишний козырь в противостоянии. Одно дело, когда восстает возмущенный народ, другое – специально приехавшие «наймиты подлого Запада».

Не меньше внимания уделяли защите тела. Использовали хоккейную экипировку, она хорошо защищала корпус и конечности и не особо стесняла движения. Брали бронежилеты скрытого ношения первого и второго классов, к ним добавляли спортивную защиту для рук и ног. Энтузиасты вообще создали полный комплект защиты из подручных материалов, он хорошо предохранял от ударов палкой, кирпичом, заточкой.

Но иметь защиту одно, а активно работать в ней – другое. Нужен опыт и привычка. Так что теперь курсанты обливались потом на занятиях, таская на себе полный комплект защиты со шлемами в придачу.

– Ничего, в средние века рыцари бегали в доспехах и воевали неплохо. Терпите!

Терпели. Вытирали пот со лбов, жадно ловили воздух, поправляли сползшие нагрудники и протекторы и упрямо шли вперед, отрабатывая маневры, удары, защиту. Всех подстегивали личная ненависть, желание поквитаться и отомстить. Ко всему этому добавилось чувство братства по оружию и осознание того факта, что вокруг свои и предавать их нельзя.

Занятия подразумевали и психологическую подготовку, морально-волевой тренинг, взращивали эмоциональный настрой. Ближе к концу курса все группы представляли собой спаянный сплоченный коллектив единомышленников, обученный открыто противостоять полиции и нацгвардии. До определенного момента, конечно. Когда уличные столкновения должны были перерасти в прямые бои с использованием огнестрельного оружия.

По плану до «огневого контакта» могло дойти, только если противостояние не будет погашено переговорами, а народ уже не будут сдерживать никакие ограничения. Фактически это уровень гражданской войны. Она хоть и фигурировала как один из возможных финалов операции, но реальность ее начала аналитики оценивали весьма скромно.

Однако подготовку к такому варианту провели. Из всего отряда курсантов отобрали двадцать четыре человека, имевших за плечами армейскую службу в боевых частях и подразделениях. Разбили на две «огневые группы» и провели короткий курс тренинга. Эти группы должны были вступить в дело в крайнем случае и при необходимости прикрыть работу «резервной команды». Ну а если уж и впрямь дойдет до полноценных столкновений, группы станут костяком народных формирований и поведут за собой гражданскую гвардию.

Эту тему на одном из последних совещаний перед началом операции и обсуждали координатор Крон и инструкторы.

– В общем-то, у нас все подготовлено. Люди доведены до предела, обстановка накалена. Приходится немного сдерживать, чтобы раньше срока не вылезли. Что у вас?

– Группы готовы, – отвечал Док. – Снаряжение развезено по точкам. Места сбора определены. Отработаны все варианты вступления и отхода. Техническое обеспечение есть.

– А «огневые группы»?

– Тоже готовы. Если до них дойдет.

– Может дойти, – подтвердил Крон. – Власти совсем берега потеряли, фактически устроили неофедализм с бесконтрольным давлением. Еще немного и народ вытащит из сейфов ружья. О митингах и шествиях я уже молчу. Пороховая бочка в кольце факелов. Мы реально опасаемся потерять управление ситуацией.

Док не отреагировал на эмоциональное выступление координатора, только кивнул.

– По «мишуре» данные подтверждены?

Крон чуть помедлил, тоже кивнул.

– Все операции проведены, последний завоз был вчера. Обратная активность заморожена.

– Хорошо.

«Мишура» – кодовое обозначение операции, которую предстояло провести под прикрытием народного восстания. Для этого и была тайно доставлена в город «резервная команда». О сути операции знали всего несколько человек, а проводить ее должны были лично инструктора. Даже Крон имел лишь общее представление о задании и только снабжал информацией.