Остров сирен

– Как по-разному смотрят мужчины и женщины на одни и те же истории! – хмыкнул Красовский.

– Потому что мужики влипают в истории, а бабы их расхлебывают! – Машка отвернулась к морю, вгляделась в черную точку далекой скалы. – Только Мясин-то с островом тут при чем?

– Мясин сначала приезжал в Позитано с Дягилевым – вы же знаете, что они были любовниками? Когда от Дягилева сбежал Нижинский и тайно женился, Дягилев нашел ему в Москве замену – молоденького Мясина. И быстро сделал из него звезду первой величины. Но Мясин потом тоже от него сбежал и тоже женился. Он не был гомосексуалистом по убеждению… Ничего, что я затронул эту тему?

– Мы к геям толерантны, – сказала Машка.

– Так вот, из-за этого острова Мясин с Дягилевым и рассорился. Мясин захотел остров купить, а Дягилев считал это дурацкой затеей. Как, кстати, и местные жители. Они называли Мясина сумасшедшим русским, и даже в донесениях полиции написано, что цель покупки русским голых скал без жилья и растительности неизвестна. А он хотел построить там театр танца. Чтобы давать представления, репетировать, заниматься искусством.

– Ну да, где еще им заниматься, как не на голых скалах… И что, построил?

– Дом построил. Театр не успел.

– Не понимаю. А вы какое отношение к этому имеете?

– Семейная тайна! – улыбнулся Красовский.

– Обожаю семейные тайны! Ну? Выбалтывайте ее скорее!

Красовский, рассмеявшись, как мальчишка, упрямо замотал головой. И я поняла, что с ним давно не разговаривали так запросто. Машка всегда была гением коммуникации.

– Лучше я покажу вам дом.

Через несколько минут мы уже осмотрели огромную бильярдную – стол почему-то был обтянут не зеленым, а красным сукном. Увидели столовую, оформленную под старинный рыцарский зал – с кирпичными полукруглыми сводами и доспехами на стенах, роскошную гостиную с панорамными окнами до пола, мягкими диванами и огромным экраном телевизора.

– Это каррарский мрамор, это древняя мозаика из Китая, это картина работы Гончаровой, а этот каминный зал полностью перевезен из итальянского палаццо XVIII века, – перечислял Игорь встречающиеся нам на пути достопримечательности. Было видно, что он гордится домом так, будто сам его построил и обставил, хотя было ясно, какая прорва дизайнеров тут убивалась. Девятьсот квадратных метров элегантной роскоши – это производило впечатление.

– В спальню уже их водил? – неожиданно вынырнула с нижнего этажа Марина. В руках у нее таращился на нас крошечный белый пудель, похожий на игрушку: резинка, стягивающая его локоны на макушке, была слишком тугой, и от этого собачка немного косила.

Судя по усилившемуся запаху виски, мигрень у Марины прогрессировала.

– Дорогая, приляг, отдохни! – мягко сказал Игорь, пытаясь ее обойти. Но Марина заткнула собой лестничный проход, как пробкой:

– Ты баб уже сюда толпами таскаешь?

– Ма-ри-на! Не надо!

– Что не надо? Может, я хочу познакомиться с твоими подругами! С которой ты начнешь? С этой? – кивнула она на Машку. Мне показалось – она сейчас вцепится ей в волосы.

– Позвать Костю? – тихо спросил Игорь.

И Марина вдруг сдулась, как лопнувший шарик, плечи опустились, царственная голова вжалась в плечи, глаза беспокойно забегали. Не говоря ни слова, она отошла от лестницы и скрылась за одной из дверей.

– Прошу простить, – сказал Игорь. – У Марины сейчас проблемы… Она нервничает. Вот и перебирает иногда немного. Не обращайте внимания.

Сам он, судя по всему, на Марину внимания давно уже не обращал. И как ни в чем не бывало продолжил экскурсию.

– Хочу показать вам пляж. У вас есть купальники?

– Конечно! – сказала Машка.

Фанатка плаванья, она брала купальник, даже когда шла в магазин за фруктами. А вдруг?

– Твой я тоже взяла! – сказала она мне.

Эля покачала головой. Ей явно было не до морских процедур.

– Там пляж частный, закрытый. Можете смело отбросить стыд. Я только попрошу, чтобы принесли туда закусок. Не дай бог вы у меня до ужина с голоду помрете. А я с вашего позволения еще поработаю.

Нет тела – нет дела

…Через час мы с Машкой, наплававшись в прозрачной воде крошечной бухточки, напоминающей подкову для пони, и наевшись всяких креветок, октопусов и сыров, валялись на лежаках, грызли персики и слушали, как над нами оглушительно трещат цикады.

Машка не могла успокоиться после встречи с мадам Красовской.

– Вот не понимаю, как мужики могут жить с пьющими бабами. Ведь сразу видно – она алкоголичка. А женский алкоголизм не вылечивается! Ну, сплавил бы ее куда-нибудь в лечебницу. Ее же нельзя к людям выпускать!

– Видишь ли, Маша, – сказала я. – Из-за него она, скорее всего, и пьет.

– Тут ты права, – вздохнула Машка. – На дне стакана любой пьющей женщины всегда плещется мужская подлость. Кстати, хорошая фраза, надо куда-нибудь в женский журнал пристроить.

– Эля, а ты что думаешь? – спросила я.

Эля сидела в тени пиний и меланхолично бросала в воду камешки. Они никак не хотели лететь над поверхностью легкими блинами, а с тяжелым хлюпом скрывались под водой.

До купанья мы уже обсудили наше положение. И пришли к выводу, что сейчас нам всем лучше расслабиться. Игорь взял все хлопоты по поиску Якова на себя. Он еще раз позвонил в больницы и морг, узнал, были ли ДТП или несчастные случаи. Нигде следов Якова не обнаружилось. Оставалось только ждать результатов его негласного расследования.

Но нам хорошо было говорить. А Эля бесконечно прокручивала в голове варианты исчезновения жениха. И с каждым разом картины становились все страшнее.

– Может, Якова похитили, и они сейчас звонят в номер, чтобы назвать условия. А мы здесь? – невпопад ответила Эля.

– Преступники не станут звонить в отель. Там их могут услышать через коммутатор. Мобильник же у тебя с собой? Ну и не дергайся. А что за архив искал Яков для Игоря? – спросила Машка. – Может, в нем дело?

– Не думаю. Там какая-то запутанная семейная история.

– О, иногда семейные истории так выстреливают! Вот недавно у моей приятельницы-риэлтора было дело. Ее клиентка решила купить одну квартиру. Ну, Светка стала проверять ее чистоту: нет ли обременения в виде несовершеннолетних или алкоголиков. Подняла документы в загсе: там значится, что у владелицы было двое детей. Мальчик и девочка. С девочкой все в порядке – она прописана в другой квартире. А мальчик исчез. Вот документ, что он родился. А дальше – тишина. Не учился, не лечился. Как волной слизало. Риэлторша к мамаше. Та в отказ. Знать не знаю никакого мальчика. Не хотите квартиру покупать – не надо.

Тут уже я возбудилась – ты, Ленка, меня знаешь. Две недели копала. И нашла! Оказывается, мальчик родился больной. ДЦП. А мамашка как раз снова замуж собралась. И новый муж был свернут на здоровом потомстве. Пунктик такой у него. Тогда эта дамочка сдала сына в интернат где-то под Тулой.

И новому мужу про него ничего не сказала. А там с пацаном что-то случилось – заболел, что ли. Они ей написали. Она письмо получила и, видно, перестремалась, что муж узнает. Поехала в интернат разбираться. Говорят, сильно там скандалила, чтобы не вздумали ее тревожить. А потом произошло странное. Через несколько дней после ее отъезда мальчишка пропал. Три недели его по лесам искали – ничего.

А только мне один санитар по секрету рассказал, что видел, как мать охраннику перед отъездом денег давала. И именно этот охранник в тот день шел куда-то с мальчишкой.

– И что? – пискнула Эля.

– Грохнули они его, вот что. Мамашка и заказала. А всего-то – предпродажная подготовка квартиры…

– Ты мне не рассказывала эту историю! – возмутилась я. – В полицию заявила?

– Со знакомым полицейским посоветовалась. Глушняк. Ничего не докажешь. Нет тела – нет дела.

Эля застыла с поднятой рукой, из которой вывалился очередной камень.

– Да не переживай! Твой-то взрослый мужик. Найдется! – спохватилась Машка. – Иди вон лучше поплавай. Хочешь, я дам тебе свой купальник?