Искупление грехов

— Легче, но неправильно! — возразила девушка. — Ты командир, а не рядовой боец. Вот и командуй, а не лезь в пекло.

Пятнашка помогла мне добраться до большого костра, который организовали утром из остатков дров — хоть поленницу с собой вози.

— Сколько легло? — поинтересовался я, принимая из рук Пятнашки тарелку с супом.

— Четырнадцать человек лежачих, — ответила она. — И ещё десять наших в казарме. Считай, мы без вылазок на ближайшие пару недель.

— Разберёмся, — я отмахнулся. — Может, будем по одному поглотителю ставить… В казарме две недели я сидеть не хочу.

— Ты как раз неделю сидеть в посёлке будешь! — мстительно пообещала девушка. — Я лично прослежу.

Пришлось показать ей язык. Подходящего ответа всё равно не нашлось. Пятнашка в долгу не осталась и растрепала мне волосы, которые и так находились в полном беспорядке после сна. Отросли они уже до плеч, и теперь приходилось стягивать их в хвост — чтобы не мешались.

В сторону посёлка мы выступили только после обеда. Пока организовали носилки, пока распределили раненых. Добраться до ночи мы даже не надеялись — но надо было хотя бы очищенный участок изменённых земель покинуть, чтобы разжиться дровами. В телегу погрузили только самых тяжело раненых — среди которых, к моему сожалению, оказались Молчок и Одноглазый. Пузо и Ножа тащили на носилках. Я сидел на телеге, но правил ей теперь Гвоздь, на время похода приписанный к десятку Ша-арми.

Погода к вечеру испортилась, и даже прошёл мелкий дождик. Я уже понимал, что следующая вылазка без палаток не обойдётся. Ночью случились первые заморозки, и если бы не костры — весь отряд вернулся бы в посёлок кашляя и чихая. Но обошлось. До ворот мы добрались, когда солнце ещё только клонилось к горизонту, и на стенах вовсю шла работа. К телеге подошёл Воргот, соскочив откуда-то с лесов.

— Здрав будь, Шрам!

— И тебе не хворать, мастер, — ответил я, слезая с телеги и поморщившись от боли.

— Что, подрали вас, гляжу? — проговорил строитель, оглядывая бойцов. — Тяжело в этот раз пришлось?

— Да навалились — ни вперёд, ни назад, — пожаловался я. — Уйти-то мы ушли, но сам видишь…

— Вижу, — кивнул тот. — Ты, вот что, как оклемаешься — заходи ко мне. Языками почесать надо.

— Зайду, — согласился я. — Давай деньков через пять… Пока стою-то с трудом.

Воргот помог мне нагнать телегу и подняться.

— Давай, Шрам, поправляйся!

— Спасибо, мастер! — ответил я, и мы втянулись в поселок.

Казармы встретили нас суетой и беготней. Видя наше состояние, Хохо развил кипучую деятельность, организовывая места для лечения. Пятнашка убежала в администрацию — докладывать о нашем возвращении и потерях, а я уселся в штабе с кружкой какого-то обезболивающего отвара, который мне всучили. И так и не заметил, как уснул.

Глава 5

На следующий день пришёл лекарь, осмотрел всех, включая меня, прописал лекарства, содрал много денег и ушел. В госпиталь никого везти не приказал, и это означало, что мы легко отделались. А я после завтрака, пересиливая себя, засобирался к Соксону. Пятнашка наблюдала за моими ковыляниями по штабу и тяжело вздыхала.

— Вот что тебе не сидится? — спросила она.

Девушка стояла рядом с окном, через который в комнату падал сноп яркого солнечного света. Я оглянулся и невольно залюбовался ею. Конечно, среди ааори девушек хватало, и все они были красивые. Как сказал мне как-то Воргот: «Молодые бывают некрасивыми, только если совсем не повезло». Но Пятнашка вызывала восхищение и, будучи далеко не первой красавицей, неизменно притягивала взгляды мужчин.

— Шрам?..

— Ты знаешь, — мне хотелось сказать ей, какая она красивая, как она мне нравится, и как я её ценю. — Вот не сидится.

— Ага, — Пятнашка скептически глянула на то, как я натягивал рубашку. — Вижу. Прямо бодр и полон сил.

— Пятнашка, ну откуда у меня силы? Но с отчётом тянуть нельзя, — вздохнул я, усаживаясь на кровать.

— А ему администрация не сможет без тебя всё рассказать?

— Сомневаюсь. Администрацию ты нашу видела.

— Ну да, — сникла Пятнашка.

— Что у нас по экипировке? — я попытался сменить тему.

— Что-то под ремонт, что-то под закупку новой, — девушка пожала плечами и кивнула на стол. — Там Хохо свиток подкинул тебе. Ты ещё и к торговцу сегодня собрался дойти?

— Нет, не сегодня, — я усмехнулся. — Сегодня мне и мудрецов хватит. К торговцу завтра поеду, на телеге.

— Надо было тебе на голову больше мази класть. Может, поумнел бы, — девушка направилась к выходу. — К торговцу вместе скатаемся завтра. И у Соксона не задерживайся.

Дверь хлопнула, а я облегчённо опустился на кровать. Если бы Пятнашка увидела моё бессилие — никуда бы меня не отпустила. Сил хватало на несколько сотен шагов, а потом надо было отдыхать. Так что до лаборатории я добирался часа два — вместо обычных двадцати минут. Посёлок постепенно приходил в тот вид, который и предполагался по первоначальному замыслу. Стены росли, на достроенных участках возводился временный деревянный парапет и крытая галерея — стены в будущем собирались поднимать ещё выше. Гарнизон уже начинал нести службу, и везде мелькали военные патрули.

Вокруг посёлка кипела жизнь: с небольших полей, которые успели засеять весной, собирали урожай, от порта к воротам тянулась вереница повозок. Скоро начнутся дожди, на севере лёд перекроет выходы из портов, на юге — начнутся зимние шторма, и бесконечный дождь утопит остатки неубранного урожая. И в эти последние тёплые дни хотелось просто отдыхать, а не бегать по очень важным делам. Конечно, я понимал, что вся беда в моём «возрасте». Мне просто хотелось насладиться солнцем и теплом, но не побурчать себе под нос я не мог.

Соксона я обнаружил во дворе лаборатории. Найти его было несложно. Прямо перед тем, как я, переведя дух, толкнул створку ворот в лабораторию, там что-то вспыхнуло — и в небо повалил чёрный дым, а ворота стали приоткрываться сами. Заглянув внутрь, я с удивлением осмотрел открывшуюся картину. В центре двора высился остов треноги, похожей на ту, которые делали для поглотителей — только сильно погнутой и покорёженной. Во дворе валялись дымящиеся куски угля, а земля была покрыта сажей на несколько шагов вокруг конструкции. Самый большой кусок всё ещё находился в креплениях на той самой покорёженной треноге — он-то и испускал столб чёрного дыма. В отдалении от разрушенного устройства на пятых точках сидели два молодых ученика Соксона, а тот собственной персоной задумчиво застыл в нескольких шагах от треноги, подёргивая себя за бороду. О том, как ему удалось остаться на ногах, да ещё незапачканным и целым, говорил чистый от сажи круг земли вокруг него.

На скрип ворот Соксон обернулся и приветливо махнул мне рукой. Я неторопливо доковылял до него, стараясь не слишком заметно хромать.

— Шрам, рад тебя видеть, — сказал он, окинув меня взглядом. — Пусть не в добром здравии, но живым.

— Я тоже рад вас видеть, мастер, — ответил я, морщась от запахов. — Что это вы тут устроили?

— Да вот, понимаешь… Хотел улучшить наши поглотители, — мудрец вздохнул. — Давно ведь уже знаем, что можно кристаллы из угля делать. Графит всё-таки далеко не так просто найти. А угля-то вон — много. Можно же и дерево пережигать… Только видишь, стоит его активировать, как он просто выгорает с таким вот эффектом… Ума не приложу, как этого избежать…

— Тут я вам точно не помощник, — хмыкнул я в ответ, даже близко не представляя, почему похожие на алмазы кристаллы делаются из графита и угля. — Вам из администрации отчёт про наши похождения не присылали?

— Нет, — Соксон покачал головой. — Отчёт ко мне сам приковылял. Пойдём ко мне, глотнём чего-нибудь… А вы двое — тушите всё это и найдите слуг. Пускай приберутся… Ну давай, рассказывай.

По пути в кабинет мудреца я кратко пересказал наши похождения и результаты вылазки. Соксон оценил и, узнав, что пришлось один поглотитель установить раньше времени, только крякнул от досады. Когда мы уже сидели и пили разбавленное вино из его запасов, мудрец признался: