Страница 56 из 57
Сталь просвистела в воздухе, и голова Иллиаса упала на землю. Его тело рухнуло следом за ней.
Я удивлённо посмотрела на отца, который встал между нами.
— Он послал охотников убить твою мать, — мой отец стер кровь Иллиаса со своего клинка. — Он убил так много невинных людей. Ангел защищает невинных и мстит за падших, — его голос был твёрд, как камень, но глаза дрожали от горя. Сотни лет спустя он всё ещё оплакивал мою мать.
— Итак, проклятый Бессмертный Иллиас мёртв, — объявила Ева. Её голос, усиленный магией, эхом разнёсся по всему острову.
При этих словах охотники прекратили борьбу. Они похлопали по круглым устройствам, прикреплённым к их плечам, и исчезли. Теперь, когда Иллиас погиб, казалось, что у них не осталось причин сражаться, но имелись все причины бежать.
Мой отец потряс рукой, держащей меч, как будто ему ничего так не хотелось, как казнить каждого из них прямо здесь и сейчас. Я никогда не видела такой ярости, такой жажды мести в глазах моего отца.
— Это был ты, — я мысленно прокручивала в голове то, как он казнил Иллиаса. — Ты убил Холифайра.
Дамиэль резко повернул голову и посмотрел на моего отца. Он сказал мне, что отправился за Холифайром, но кто-то его опередил.
— Холифайр разрушил жизнь моей дочери, — сказал отец. — Он разрушил её семью. Он — причина, по которой я не видел тебя двести лет, Каденс. Причина, по которой Неро рос без родителей. И ради чего? Ради амбиций Холифайра! — в его голосе зашипело презрение. — В этом нет никакой чести. Нет победы в том, чтобы одерживать верх не за счёт собственных заслуг, а за счёт подавления других, — он посмотрел на Дамиэля. — Легион Ангелов заклеймил тебя предателем, Драгонсайр, но никогда не существовало более недостойного, позорного ангела, чем Эрикс Холифайр. Он действовал со всеми худшими качествами человека. Он не смог бы облегчить мне задачу убить его, даже если бы он был предателем Легиона.
— Я не могу не согласиться с твоим мнением, Сильверстар, — его брови нахмурились, глаза прищурились. — Но никогда больше не убивай того, кого я поклялся убить сам.
— Не угрожай мне, Драгонсайр, — ответил отец со скучающим видом.
Я встала между ними.
— Вы оба получили то, что хотели, так что давайте пока отложим эту ссору. Мы только что пережили последнюю битву. И кроме того, мы все одна семья. Так какая разница, кто из нас убил врага семьи?
— Это очень важно, Принцесса, — глаза Дамиэля горели холодной яростью и всё ещё были устремлены на моего отца.
Взгляд моего отца был не менее взрывоопасным.
— Я отрицаю утверждение, что он — моя семья.
— На этой счастливой ноте мы, пожалуй, пойдём, — весело сказала Астерия. Она послала поцелуй Дамиэлю. — Это было весело. Надо будет как-нибудь повторить.
Только демон мог назвать «весёлым» то, что проклятый Бессмертный изгой чуть не принёс его в жертву.
— Мы спасли твою жизнь. И жизни твоих солдат, — сказал Дамиэль принцессе демонов. — Ты у нас в долгу.
Она застенчиво улыбнулась.
— Хочешь получить немедленную оплату?
Я встала у неё на пути.
— Если ты дотронешься до моего мужа, я начну отсекать части тела, — мои глаза сузились. — Начиная с твоей головы.
Астерия рассмеялась.
— Само собой, я собиралась пригласить тебя присоединиться к нам, Каденс. Позвони мне, когда тебе надоест бегать по поручениям богов. Бессмертные не должны кланяться никому.
Потом она послала мне воздушный поцелуй. Все демоны расправили крылья и взмыли в воздух.
— Она пытается разворошить скандал, — заметила я, пока они улетали с острова.
— А она права, — сказал Дамиэль. — Бессмертные не служат богам. Мы более могущественны, чем они.
— Вы не просто Бессмертные, Дамиэль, — торжественно произнёс Джиро. — Теперь вы тоже Хранители. Вы не можете вмешиваться.
— А как насчёт всего того, что вы с Евой натворили? — заметила я.
— Мы смягчали ущерб, причинённый вмешательством Иллиаса, не более того, — Джиро взглянул на Еву. — И некоторые из нас вмешались больше, чем следовало.
— Ты стал другом Дамиэля так же, как я стала другом Каденс.
— Но как только он достаточно встал на ноги, я ушёл из его жизни, — он посмотрел на Дамиэля, вздыхая. — Как бы трудно это ни было.
— А ты не думаешь, что провести двадцать лет в тюрьме Легиона было непросто?
Тюрьма Легиона. Всё, что происходило там двести лет назад, начинало обретать смысл.
— Это ты наняла наёмников, которые напали на тюрьму, не так ли? — спросила я у Евы.
— Да. У меня имелись свои способы следить за внешним миром и контактировать с людьми в нём.
Способы, неизвестные Легиону, потому что они включали пассивную магию, а не активную магию, сообразила я. Ева никогда по-настоящему не была заперта в этой тюрьме. Нет, она находилась именно там, где хотела быть.
— И наёмники знали оборону тюрьмы потому, что после двадцати лет, проведённых там, ты знала это место вдоль и поперёк.
Улыбнувшись, Ева погладила волка по голове.
— А твой побег из тюрьмы… ты не сумела обойти ошейник. Он взорвался, когда ты отошла слишком далеко от тюрьмы. Но как Бессмертная, ты обладаешь всеми шестнадцатью способностями. Это включает в себя силу феникса. Ты умерла, когда ошейник взорвался. И ты возродилась заново.
— Продолжай, — сказала она мне.
— Наёмники были наняты, чтобы украсть зелье Живой Смерти, — мой мозг до сих пор всё это переваривал. — Но на самом деле ты не собиралась его красть. Ты хотела, чтобы мы поймали их, допросили и выяснили, что их наняли для кражи этого зелья.
— Ты почти всё разгадала, Каденс.
В голову пришла идея, и я щёлкнула пальцами.
— Потому что ты хотела подкинуть нам идею использовать зелье Живой Смерти, чтобы инсценировать нашу смерть и покинуть Легион.
— Вам нужно было уйти из Легиона. Вы не могли найти свою судьбу, пока служили там.
Ева манипулировала всей нашей жизнью, чтобы довести нас до этого момента.
— Каденс, я знаю, что этот путь был трудным для тебя, — сказала она. — Мне тоже было нелегко.
В моей голове пронеслись фрагменты кровавого допроса полковника Холифайра. Я знала, что она только использовала его — его жажду власти, его желание украсть должность Дамиэля — чтобы вытолкнуть нас из Легиона. Вот почему она «призналась», что Дамиэль был предателем. Тем не менее, даже Бессмертный испытывал боль, и Холифайр нанёс несколько ударов по её телу тем молотом.
— Но это нужно было сделать, — сказала Ева. — Вам нужно было уйти из Легиона. Хотя я не ожидала, что Стражи будут караулить и схватят тебя, — она нахмурилась. — Я отследила тебя до них. И провела более ста лет, притворяясь, что служу людям, которые совершили массовый геноцид нашего народа.
— Почему я никогда не видела тебя в Святилище до вчерашнего дня? — спросила я у неё.
— Святилище — это не только одно место. Их много. Они все отделены друг от друга, и всё же объединены.
Она определённо не перестала быть загадочной.
— Теперь, когда с этим делом покончено, — сказала Ева. — Я готова вернуться к Стражам и убить их всех.
— Мы вмешались, чтобы защитить потомков нашего народа, — сказал Джиро. — Охотники разбежались. Мы поклялись найти Иллиаса и отдать его в руки правосудия. Теперь, когда он мёртв, мы будем безупречно следовать законам Хранителей. Мы должны вернуться к своим обязанностям.
— У нас больше нет никаких обязанностей, Джиро. Бессмертные ушли. И мы остались единственными Хранителями, — она бросила короткий взгляд на меня и Дамиэля. — Кроме двух наших новичков, конечно, — её брови приподнялись, когда она снова встретилась взглядом с Джиро. — Может быть, пришло время для новых правил.
— Они не давали клятвы невмешательства. — Джиро указал на меня и Дамиэля. — А мы давали эту клятву, Ева. И я намерен довести дело до конца.
Ева заговорщически подмигнула мне.
— Он ещё передумает.
— Я не сделаю ничего подобного.
— На самом деле он гораздо веселее, чем этот тупица, за которого себя выдаёт.