Седьмое знамение

– Можно? – спросила она и просунула внутрь голову со сползшим на плечи шарфом.

– Да-да, входите, – ответил ей приятный женский голос.

Это был кабинет руководителя. Тут находились два стола, на одном из них – пишущая машинка, в углу стоял большой сейф, возле двери – кадка с фикусом. Еще Рая отметила про себя обширную, судя по ее величине, картотеку, вешалку, на которой на плечиках висела монументальная черная шуба стоимостью «Москвича – 2141». Стены были оклеены обоями в мелкий цветочек, на оконце под самым потолком висела тюлевая занавесочка-фестон, а женщина – обладательница приятного голоса – стояла возле фикуса с пластмассовой лейкой в виде дельфина и поливала цветок со всех сторон.

– Здравствуйте, – с нейтральным выражением лица произнесла Рая и вошла. Она решила сыграть ангела и на время припрятать напористый характер, так как по опыту знала – он по вкусу далеко не всем.

– Можете пока присесть, – позволила женщина. – Я сейчас освобожусь.

Она взяла в руки лопаточку и принялась рыхлить землю в кадке вокруг ствола, от чего вода там булькала, как в болоте. Рая между тем украдкой оценивала стол – очень чистый и аккуратный, с перекидным календарем, на каждой странице которого была масса пометок, из него даже торчали закладки, с пресс-папье в виде шахматной фигуры и стаканом с ручками и фломастерами. Под толстое стекло было положено какое-то расписание, какая-то таблица, похожая на прейскурант, и карманный календарик, где тоже были отмечены какие-то дни. Рая слегка примирилась с обстоятельствами. Конечно, это не то, на что она, прямо скажем, надеялась, но и не последний кабак в городе. И если судить по шубе, то это – сама мадам Василькова, а не секретарша приемной.

Наконец, фикус был обслужен по полной программе, и настала очередь посетительницы. Мадам Василькова вымыла руки, тщательно вытерла их белоснежным вафельным полотенцем и села за стол, причем каждое ее движение было выверено и осанка поражала прямотой. Она была примерно ровесницей Полины Михайловны, но внешне выглядела по сравнению с ней, как лилия рядом с тыквой. Убранные в строгую высокую прическу волосы, легкий, ненавязчивый макияж, высокая стройная фигура и манеры интеллигенции до мозга костей – Рая смотрела на нее во все глаза и не могла прийти в себя от изумления, до чего выучка и уверенность в себе делают людей будто из другого теста, другой породы. «Вот это да! Под таким руководством я стану вообще богиней!»

– Здравствуйте, девушка, – сказала мадам Василькова. – Вы, конечно, пришли насчет школы моделей СТИЛЬ?

Она сказала это таким тоном, словно девушки валили в их школу толпами. Внезапно Рая охрипла:

– Да, я хотела записаться.

Мадам снисходительно улыбнулась, как неудачной шутке.

– Все, кто приходят сюда, хотят записаться. Но в результате записываются далеко не все…

– Простите? – переспросила Рая, которую ошеломил такой апломб.

Тут в подвале раздался гул шагов, дверь открылась без всякого стука. Вошел человечек, похожий на Денни Де Вито – маленький и кругленький, только еще с лысиной, давшей яркий блик, когда он снял с головы каракулевую шапку, какие носили члены политбюро. Одет он был с иголочки, раздевался долго и с шумом, пыхтел и отдувался, от него исходил свежий аромат морозной улицы. Рая так же ошеломленно смотрела на него и не верила что это сам Афанасьев, хозяин всего этого заведения, кукловод, дергающий за ниточки марионеток. Разве такие уродцы способны быть влиятельными и могущественными?

– Доброе утро, Полечка, – проскрипел он из-под гигантского шерстяного шарфа, который он с трудом разматывал с почти несуществующей шеи.

– Доброе утро, Денис Павлович, – ответила мадам Василькова настолько бесцветным голосом, что Рая, как ни напрягалась, не уловила в нем никакого выражения. Телесная оболочка мадам Васильковой присутствовала тут и выполняла свои обычные функции, но куда же подевалась вся остальная мадам Василькова.

«Похоже, у них непростые отношения», – подумала Рая, включая все свои подкорковые рефлекторы и принимая вид еще более ангельский, чем был у нее до этого. Она не знала пока, чьей стороны следует держаться, если в этом заведении действительно грядет передел собственности, но ей позарез нужна была школа моделей СТИЛЬ и всё то, что она может ей дать, поэтому ей предстояло лавировать между Сциллой и Харибдой, подобно хитроумному Одиссею.

Толстячок разделся, повесил пальто на вешалку рядом с шубой, осмотрелся вокруг и заметил посетительницу. Рая заглянула ему в лицо и тут же отвела взгляд, потому что от его масляной улыбочки у нее сжалось сердце. Такие улыбочки она видела каждый день себе вслед, знала, что они означают, и тогда они ей льстили, а теперь она испугалась. В конце концов, что случилось с мадам Васильковой?

– У нас новенькая? – проворковал старичок.

– Она пришла на собеседование, – по-прежнему без выражения ответила телесная оболочка мадам Васильковой. – Мы не успели ничего обсудить.

Толстячок потер руки и встал рядом с ней:

– Прекрасно, значит, я ничего не пропустил. Продолжайте же, не обращайте на меня внимание.

Но выполнить его поручение оказалось непросто. Мадам Василькова, какой она была до его прихода, не возвращалась, а Рая от волнения начинала терять самообладание.

– Прежде всего, – говорила мадам, – я хотела бы от вас услышать, почему вы решили записаться в школу моделей.

– Я хочу стать манекенщицей, – без раздумий выпалила Рая.

– А почему вы решили стать манекенщицей?

– Как почему?

Мадам терпеливо объяснила:

– Ну, что привлекает вас в профессии манекенщицы? Девушка, в ваших интересах отвечать правдиво и подробно. Мы должны понять, что вы за человек.

Рая перебирала в уме возможные варианты ответов, отсеивая слишком откровенные, а также слишком слащавые. Ей удалось сделать это в достаточно короткий промежуток времени, чтобы это не бросалось в глаза.

– Мне кажется, я всегда об этом мечтала. Мне нравится все красивое, с детства нравилось. Все девчонки мечтают о красоте – одни рвутся в певицы, другие – в актрисы, третьи – в манекенщицы. Я постараюсь не мешать тем, кто лучше меня, но и сделаю все возможное для достижения цели. Я хочу получить эту специальность и жить самостоятельно.

– Похвальное стремление, – одобрил старичок вполголоса.

Зато мадам Василькова не повела и бровью.

– Вам, конечно, известно, что наша профессия – это тяжкий труд. Вам придется пожертвовать многим ради успешных занятий в нашей школе. Плюс жесточайшая диета, плюс регулярно спортзал. Десятки девушек уходят от нас уже через неделю, не выдержав нагрузок, и разочаровываются, потому что думают – манекенщицы только ходят по подиуму или позируют для журналов мод. Не сомневаюсь, что все это вы уже слышали, но наверняка считаете преувеличением. Так вот, это не преувеличение, а реальность.

– Полечка, – вмешался старичок. – Вы так совсем запугаете бедного ребенка. Прошу вас, не надо так сгущать краски.

Она снова не отреагировала на его слова и продолжала обращаться к Рае:

– Научиться владеть своим телом – это, не буду утверждать, что несложно, но доступно всякому человеку, при наличии желания. При очень большом желании можно даже из бревна, как говориться, сотворить даму. Но если вы планируете добиться заметных успехов в модельном бизнесе и сделать карьеру, то одной школы моделей мало. Для этого, кроме знаний, нужен талант. Мы можем научить вас красиво двигаться и улыбаться, но если у вас нет таланта…

– Как я сама могу судить о том, есть у меня талант или нет? – рассерженно перебила ее Рая. – Извините, это могут определить только специалисты. Я пока что очень хочу попробовать. Проверьте, подхожу ли я вам, раз вы во мне сомневаетесь.

Мадам Василькова приготовилась выложить перед ней очередную порцию возражений, и Рая внезапно поняла, что она, эта отточенная с ног до головы женщина, просто не хочет пускать ее, новенькую, в школу моделей. Это одновременно и злило, и озадачивало Раю. Неизвестно, чем закончился бы этот разговор, продлись он хоть немного дольше, как в него снова вмешался старичок.