Страница 92 из 100
- У меня горло пересохло, - сказала госпожа Альфия.
- Давай выпьем. Шампанского, - и Рашит легонько с ней чокнулся.
Они выпили по бокалу.
- А за что это было?
- За нас. И за них. И за нас всех. Кажется, всё будет хорошо, - сказал Рашит, кивком велев официанту снова наполнить бокалы.
- Не хорошо. Всё будет не хорошо, а замечательно! – и госпожа Альфия встала, - Мой Костик и моя Фея! Просто замечательно! – и она захлопала в ладоши.
- Зачем ты встала? Или тоже хочешь уйти?
- Ещё чего! Я так ждала этого вечера! У молодёжи всё кувырком, но мы с тобой насладимся этим вечером именно в этом месте. Ужин. Разговоры. Танцы.
- Ну, слава богу! А я уж думал, что зря ресторан закрывал.
- Не зря, а для меня! И сегодня я буду царить в этом зале! Идём, потанцуем и будем есть – я ужасно, просто ужасно проголодалась!
- Я тоже, - с особенным взглядом ответил Рашит, - может, последовать за молодыми?
- Ну, ты так легко не насытишься. Тебя я немного помучаю!
- Тебе можно, дорогая. Я весь твой. Делай, что хочешь, Альфия.
- Тогда идём!
Они вышли в центр ярко освещённого зала и медленно задвигались в танце, нежно обняв друг друга – две белых фигуры уставших, но счастливых, короля и королевы, отыгравших свою партию и выстоявших против тёмной стороны…
***
Страсть бушевала всю ночь, не оставив места нежности, но под утро ласки стали медленнее и изысканнее, более тёплыми, нежели горячими, и наконец совсем затихли, и два тела сплелись в обессиленных нежных объятиях.
- Я тебя ненавижу.
- Я знаю, моя маленькая Фея. Я тебя тоже.
- Правда? – она чуть всхлипнула.
- Нет, конечно, чокнутая. Я люблю тебя.
- Ненавижу тебя, Косточка!
- Не ревнуй. Поспи немного. И признай уже это.
- Что?
- Что безумно влюбилась в меня и всё это время пыталась свести с ума.
- Я люблю тебя, Косточка. Безумно тебя люблю…
Она уснула у него на плече, а он ещё долго гладил пальцами её алую прядь волос и чёрное пёрышко, вдетое в мочку нежного ушка…
***
На новый год они устроили новоселье в новом доме Рашита и Альфии.
Просторная гостиная и столовая, спальня и комната для гостей, уютный кабинет были оформлены в бело-зелёной золотистой гамме с белой мебелью в стиле французских дворцов. Лишь огромная детская была похожа на сказочный дворец из тысячи и одной ночи и немного напоминала интерьеры Ханского дворца в Бахчисарае. Резные сундуки, толстые ковры, яркие подушки, драгоценные шкатулки, зеркала в кованой оправе – всё хотелось рассматривать снова и снова, что и делала малышка Нурхаят, для которой было создано всё это великолепие.
- Спасибо, Рашит, - поблагодарила Альфия своего спутника жизни, - я не лучшая мать и тётя на свете, но со мной ей будет лучше.
- С нами, дорогая, и уж эта девочка с самого начала будет моей.
- Нашей, любимый. Наша Нурхаят.
- Да. Наш маленький Лучик Жизни.
- Надеюсь, нам хватит времени её вырастить.
- Даже если не хватит, дети её не оставят.
- Слава Богу! Всё забываю – когда у них свадьба?
- В апреле, Аля. Хотят фотографии с цветущими абрикосами и сливами.
- Что у них с делами?
- Всё нормально. Не переживай.
На самом деле всё было хорошо. Костик открыл медиа-холдинг. Его радиопередача «Своя колокольня» и еженедельник «Старый город» приносили доход, и их популярность росла. Книга афоризмов от госпожи Альфии, собранная из лучших фраз из её романов – Феина идея и дебют Костика как книгоиздателя – выдержала два тиража и разошлась, окупив затраты и принеся первую прибыль.
Клиника Феи заработала и тоже набирала популярность.
Они с Костиком не купили, но сняли двухкомнатную квартиру в центре Евпатории – между старым городом и Майнаки, чтобы удобно было добираться на работу и ходить в гости к родителям. Зато купили вторую машину, потому что Фея ездила на работу к своему грязевому озеру, а Костик часто ездил в Севастополь, чтобы проведать Галину Михайловну и Егора, который только что не прописался у его матери, и уже даже оставался ночевать, поскольку отец его всё пил, хоть Костик и устраивал его дважды на работу и выдавал деньги на хозяйство матери Егора. Галине Михайловне было с пацаном веселее, и она разрешила ему полностью занять комнату сына, отчего Репей был на седьмом небе от счастья.
Костик как-то приволок с улицы здоровую немытую-нечёсаную дворнягу, отмыл и расчесал колтуны, и теперь совершал пробежки с благородным псом, отдалённо напоминающим лабрадора. Фея в отместку за обглоданные каблуки и слюни на наушниках завела кошку. При этом они выясняли отношения чаще и яростнее, чем их любимцы, и клялись друг другу отменить свадьбу. Хотя Костик сообразил, что они могут вполне мирно обсуждать две вещи – работу клиники и работу издательства, поскольку Фея росла в атмосфере литературного творчества и книгоиздательства, а у Костика было медицинское образование, и Фея при этом заметила, что любая ссора затихает, если ей удаётся забраться к нему на колени и поцеловать его в губы, а ему дать осыпать поцелуями её шею и запустить пальцы в короткую пышную стрижку, они всё ещё не могли прийти к какой-то гармонии.