Страница 13 из 100
- Чего её в Судак-то понесло? Родня? Сёма?
- Нет. Никого у неё там нет. Сходила со своим помощником на набережную, накупила ерунды в ларьках. Потом поехали в Генуэзскую крепость. Там она всё восторгалась, а он её фотографировал во всех позах на всех фонах. Завтра, как я слышал, собираются в Новый Свет, шампань дегустировать.
- Хоть бы они вообще в Феодосию умотали или в Коктебель!
Анна Тарасовна нервно походила по кабинету.
- Ладно, Сёма. Ты сегодня переночуй здесь, а завтра давай обратно. Я хочу знать, куда она поедет дальше и что будет делать. Это важно, Сёма!
- Да понятно. Так я пойду?
- Иди, Сёма. Возьми конвертик. Спасибо…
***
Внутреннее определяет внешнее. Сумбур в душе явственнее всего виден в одежде.
Костик с сомнением оглядел госпожу Альфию. Она кокетливо поправила белую бейсболку, украшенную жемчугом, венчавшую розовый спортивный бархатный костюмчик и белые кроссовочки с коралловыми шнурками.
- А чего это вы опять в спортивном? Мы же на дегустацию едем!
- После обеда. А сейчас ещё раз в крепость сходим.
- Второй раз? Зачем?
- Считай, что за вдохновением. Ну, нравится мне там!
- Хорошо. Идём. Диктофон взяли?
- Да. А ты шаурмы мне купи. Две.
- Сколько? Вы давеча одну в себя еле утолкали!
- А я не себе.
- Ещё лучше! Вы хоть знаете, что в мире полно голодающих детей?
- Помолчите, голубчик. Вы сейчас пытаетесь взывать к тому, чего у меня нет, – к голосу моей совести, а она у меня глухонемая. Ясно?
- Ой, да поехали уже…
Она заставила его встать за плакатом с прорезями для лиц с изображёнными на нём рыцарем в латах и дамой, чтобы случайный посетитель их сфотографировал. Потом пошли на смотровую площадку. Чайки орали, как битые деревенские бабы, и Костик был готов пристрелить наглючих птиц, но госпожа Альфия ловко бросала им кусочки теста и начинку шаурмы и задумчиво смотрела, как они рвут добычу.
Они снова прошли километры вдоль крепостных стен, на которых снимали десятки фильмов про рыцарей, зашли в музей, где госпожа долго разглядывала икону богородицы, писанную на камне, и броши с сердоликом, а Костик оценил остатки средневековой канализационной системы, затем в башне они постояли у высоких стрельчатых окон, а во внутреннем дворике посидели в пыточном кресле.
- Ну, как? Вдохновились?
- Здорово! Пошли?
- Пошли.
В Новом свете она властно отмела все его возражения и закупила три ящика шампанского – «Новый Свет. Золотой Рислинг Крыма», «Новый Свет. Шардоне кюве де престиж» и «Новый Свет. Крымское игристое». Он также погрузил в багажник несколько коробок с каберне и белым сухим вином.
- Вино лучше в бутылках, - заметила было она.
- В бутылках лучше. В коробках дешевле, - хмуро ответил Костик.
- Ладно, - кивнула она, - оставим для тихой грусти.
Вернувшись в Судак, она не торопилась собирать чемодан.
- Продли аренду. Что-то мелькает, - сказала она Костику и села за ноутбук.
Три дня Костик ходил вокруг неё на цыпочках. Он готовил ей салатики и кашки, бегал за мороженым и пирожными, варил кофе и заваривал травяной чай.
- Отправила! – объявила она на четвёртый день.
- Синопсис фильма?
- «Нимфу из бассейна». Мой недавний роман, дай бог не последний.
- Супер! И что ответила мадам Полет?
- Пока не знаю. Но уведомление о получении мне пришло. Идём гулять.
- Куда?
- На тропу Голицына, в грот Шаляпина и в можжевеловый лес…
Она вытянула ноги и втянула носом свежий морской бриз с запахом йода. Красота! Костик умотал в горы, на мыс Капчик, а она пристроилась на скале на лавочке с видом на море в Голубой бухте. Прогулка по тропе князя Голицына оказалась увлекательной и в то же время умиротворяющей. Только подумать! Сам Лев Семёнович ходил по этим каменным ступеням, огибал рифы Коба-Кая и дышал воздухом, пропитанным можжевеловым запахом. Его нет, а камни и море остались.
«Идти по тропе, по следам. Следовать. Наследовать. Продолжать…»
- О чём задумались? – Костик хлопнулся с ней рядом.
- О пейзаже. Люди уходят, а пейзажи остаются.
- Вечное небо Аустерлица из школьной программы? Философские метания князя Болконского? Не поздновато? – поддел он её.
- Или самое время, - вздохнула она.
- Не, в этом смысле вам ещё рано.
Они помолчали.
- Не, ну такую тоску нагнать – это ещё постараться! – и Костик встал, - идёмте! А то я сам задепрессую. Идёмте-идёмте!