Судьбы Мэриела. Свод

“Здесь даже статуи плачут”. – подумал Ричард.

Беглецы ехали по трущобам, которые находились рядом с крепостной стеной. Убогие и страшные дома нависали над ними, духота и грязь не давали свободно дышать.

Заморосил мелкий дождь, но от этого легче не стало. Душная сырость легла на город, окутав его противным туманом.

Прямо на выщербленной мостовой сидели попрошайки, взывающие к милосердию проходящих мимо них, из окон на мостовую лились помои, а крысы так и сновали от одного угла к другому. Народу было полно, люди оживленно двигались по улице, точно черная вода в пересохшем русле.

Приходилось пробиваться через толпу, что порой бывало непросто. Зоркий взор Гроффа ни на секунду не отрывался от его спутников, он следил, чтобы с ними ничего не случилось. Насчет воров и карманников старик не беспокоился, их в Хорграде не было, ведь жуликам здесь отрубали руки.

Ричард чувствовал себя неудобно в этом лабиринте нужды и страдания. Здесь не было места для свободы, здесь негде было расправить крылья, этот город превратил людей в своих рабов, сковав их цепями надежды на лучшую жизнь. Святые места превратились в обитель порока, жадности и зависти.

В глазах Ливии он видел жалость и сожаленье. Ее гордые плечи опустились под натиском жестокости и отчаяния, которые обитали здесь.

Вейа совсем приуныла. Только Грофф смотрел на все, без каких-либо эмоций, а может, он скрывал свои чувства.

Ближе к центру улицы становились шире, а дома все богаче и чище. На ухоженных клумбах цвели кустарники, роскошные сады дарили приятный аромат, звонко пели фонтаны.

Ричард не мог понять, как могут существовать рядом два совершенно разных мира. Неужели люди слепы или настолько жестоки, что не замечают бедности, окружающей их? Или их черствые и равнодушные сердца заняты только собой? Этот город принадлежал обездоленным и несчастным, богатым и жадным.

Но он ничего не говорил, хотя ему и очень хотелось. Ричард помнил наказ Гроффа, что язык нужно держать за зубами.

– Грофф, ты бывал здесь раньше? – спросила Вейа.

– Несколько раз, – равнодушно ответил старик, и они дальше продолжили свой путь. – Жить тут бы мне не хотелось.

– Мне тоже, – кивнула она.

Глава 13. Магнус

Ричард уже собирался спросить, куда они направляются, но Грофф остановил коня возле большого постоялого двора.

– Но у нас совсем нет денег на еду и кров… – сдавленно проговорил Ричард, ощупывая карманы, где лежало несколько монет. Сейчас он очень жалел, что они не успели в день побега взять с собой хоть что-нибудь. У него ничего не было, что можно было бы продать или обменять, кроме охотничьего ножа, лука, да еще книги, взятой у Гроффа, но все эти вещи были Ричарду необходимы, а книга и вовсе ему не принадлежала.

– Да, денег у нас действительно нет, а все, что у меня было, я потратил на этих замечательных коней, – Грофф потрепал своего жеребца по гриве.

– Но как нам тогда быть?

– Мы могли бы продать лошадей, но они нам еще пригодятся, – спокойно ответил старик. – И, наверное, мы проехали через весь Хорград не для того, чтобы просто полюбоваться на эту гостиницу, а после убраться восвояси? – Грофф улыбнулся. – Ее хозяин – мой старый друг и он не откажет нам, если, конечно, припомнит о своем долге…

“А не мог он сразу об этом сказать?” – подумал Ричард, соскальзывая с седла. Вейа была права. Грофф знал, что делать, и без него вряд ли им удалось бы сбежать.

– Это место мне даже нравится, – Ливия разглядывала небольшой сад, разбитый во дворе. – Оно не похоже на все остальное в этом мрачном городе.

– Это уж точно, этот Хорград похож больше на могильник, – заключил Ричард.

– А ты что на сей счет думаешь? – обратился Грофф к Вейе.

– Ну, на мой взгляд, здесь очень мило! Сначала казнишь еретиков, потом садишь цветочки у себя на клумбе…

Они оставили коней во дворе у коновязи и прошли через большие дубовые двери. Промокшие и продрогшие путники были рады оказаться в тепле.

Зал был практически пуст. Девушка в переднике протирала столы и расставляла на место посуду.

За большой стойкой сидел человек с белесыми волосами и водянистыми глазами. Ричарду он не понравился, уж больно у него был подозрительный и злобный вид.

– Доброе утро! – поздоровался с ним Грофф. Мужчина поднял глаза и внимательно осмотрел всех. Его взгляд скользнул по лицу Ричарда, задержался на ножнах Гроффа, коснулся Ливии, которая куталась в свой плащ, и Вейи, сжимающей в руке лук.

– Очень жаль, но у нас нет мест, – сухо сказал он. – Все комнаты заняты и в ближайшее время не освободятся.

– А не могли бы вы, добрый господин, передать Магнусу, что его ожидают друзья?

– Мой хозяин сейчас занят и вряд ли захочет с кем-то видеться.

– А вы скажите ему, что прибыл Грофф, – настаивал старик.

– Хорошо, я передам то, что вы просили, а вы пока подождите здесь, – мужчина резко поднялся, недовольный тем, что его оторвали от ничегонеделания, и направился к двери в дальнем конце комнаты. Дверь тихонько затворилась за ним.

Через несколько минут беловолосый тип вернулся, а за ним следовал лысый мужчина такого огромного роста, что Ричард от удивления открыл рот.

– Луций, – пророкотал он. – ты можешь быть свободен, со всеми делами я разберусь сам.

– Как вам будет угодно, – беловолосый мужчина покорно поклонился, но в его взоре все же сверкало недовольство. Он взял свой плащ со стула и, попрощавшись, вышел.

А лысый мужчина повернулся к гостям. Хоть великан и имел довольно угрожающий вид, он добродушно улыбался, его глаза сияли теплотой и добром. На нем были тяжелые сапоги и темно-зеленый камзол. Глаза его сразу же впились в Гроффа, который улыбался.

– Грофф, где же ты пропадал?! – гигант быстро подошел к старику и пожал ему руку. – Я так рад тебя видеть!

– Да, мы слишком долго не виделись, дружище!

– А я гляжу, ты не один путешествуешь… – великан посмотрел на Ричарда, Ливию и Вейу, которые стояли в сторонке.

– Это мои друзья, – кивнул Грофф. – Ливия, Вейа и Ричард, – он поочередно представил всех своих спутников.

– Мне очень приятно с вами познакомиться. Меня зовут Магнус, к вашим услугам, – он улыбнулся. – Прошу вас всех в мой кабинет, там мы сможем поговорить, – Магнус повел их по широкой деревянной лестнице на второй этаж.

Великан распахнул дверь, украшенную серебряными узорами, и пропустил своих гостей внутрь.

Ричард еще никогда не видел ничего красивее, чем этот кабинет.

На полу лежал красный ковер, с потолка спускались светильники из хрусталя и жемчуга, а на стенах висели щиты, мечи, топоры и прочее оружие. В углу стоял большой глобус.

“Да всех этих мечей хватило бы, чтобы вооружить целый отряд!” – подумал Ричард.

Они разместились на стульях с мягкой обивкой, а хозяин расположился в низком кресле.

– И что же вас занесло в Хорград? – спросил Магнус.

– Слишком долгая история, – ответил Грофф, махнув рукой. Он немного помолчал, а после обратился к Ливии. – Нам нечего скрывать от Магнуса, я полностью доверяю ему, поэтому можешь скинуть капюшон.

Ливия открыла свое лицо и глаза Магнуса округлились, но в них не было ни ужаса, ни испуга, будто неожиданное появление эльвина в его кабинете было делом занятным, но весьма обычным.

– Хм? Эльвин… – пробормотал он. – Я уже давненько не видел никого из вашего народа.

– Ричард, прошу, поведай Магнусу о том, как ты встретил Ливию.

Ричард начал свой рассказ. Сначала он запинался, припоминая события прошедших дней, говорить ему было тяжело, во рту пересохло, но потом его речь стала четче и яснее, образы произошедшего всплывали перед его мысленным взором, и это помогало ему продолжать говорить. Да и Вейа с Гроффом помогали ему, если он вдруг забывал о чем-то сказать.

Магнус внимал молча, он даже дыхание затаил, иногда на его лбу сходились тонкие складки, и появлялось странное угрюмое выражение.

Ричард рассказал все, что с ним произошло с того вечера, когда он на лесной опушке встретился с эльвином. Юноша упомянул про то, как вместе с целительницей Ильдой заботился о Ливии, про его собственные попытки разузнать что-нибудь про эльфов, про появление в их городке королевского шпиона, об их с Гроффом разговоре насчет Варлага и появления гор Дридвинн. А также о том, как его кузина раскрыла тайну, которая так оберегалась им. После он поведал о прибытии в Бертлебен Каримона и редринов, а затем об их побеге. Он говорил около часа, а когда закончил, даже удивился, как долгие часы переживаний, радостей и других событий, произошедших с ними за это время, уместились в довольно небольшой рассказ.