Страница 3 из 10
На полпути к объятиям козлов, любящих зажимать беспомощных девушек в темных местах, меня опять резко ведет обратно.
Да, блин! Чего такое-то? Как неваляшка, ей богу!
Оказывается, у того, на кого я налетела в попытке убежать, хорошая реакция, потому что меня перехватывают за локоть и опять впечатывают в жесткое. Что-то мне это напоминает. И захват, и сама текстура… Я поднимаю, наконец, глаза и буквально обмираю.
Не мой день сегодня, однозначно, не мой…
Потому что держит меня тот самый страшный и жутко серьезный мужик, которого я сегодня порадовала приватом и не порадовала минетом.
И это вообще не айс.
И я, наверно, лучше бы с придурками самостоятельно разобралась, чем с ним наедине оставаться. Я дергаю руку, пыхчу, но мужик держит железно. Перехватывает за шкирку, как котенка, сжимает так, чтоб видеть мое лицо, немного встряхивает.
Все это занимает буквально пару секунд, я даже не успеваю решить, что мне дальше делать, пытаюсь оглянуться на двери клуба, с надеждой на то, что, может, охрана хоть выскочит. Должны же тут быть… Ну не знаю… Камеры наблюдения? Ну беспредел же творится!
— Че, пацаны, она вам тоже минет задолжала? — между тем очень спокойно и дружелюбно спрашивает мужик, а я даже дергаться перестаю от шока.
И только теперь осознаю, что вот это я попала по-настоящему. Серьезно. Очень серьезно. Потому что, если они объединятся, то… Черт… Я начинаю брыкаться с утроенной силой, норовлю попасть каблуком по ступням подонка. Ну а чего? С Урсулой же прокатило?
— Ага, — мудаки весело смеются, переглядываются, синхронно двигаются ко мне, злобно пыхтящей в лапах страшного чужака. Урсула продолжает выть у стены, унимая кровь из носа, но это уже никого не заботит. — Поделим, дядь?
— Да легко, — у меня внутри все обмирает от его спокойного, дружелюбного тона. Тварь! Вот тварь! — Только вот проблема, парни…
Он замолкает и смотрит на них. Я его взгляда не вижу, потому что он как раз в этот момент разворачивает мою тушку, легко прижимает к себе спиной и нагло лезет лапать грудь. Я дергаюсь и во все глаза смотрю на изменившиеся лица парней. Так, словно им внезапно страшно стало.
— Так вот, — продолжает он, обстоятельно и грубовато лапая меня. Прямо поверх ткани майки. А, учитывая, что лифчик под такое не предусмотрен, то полное ощущение, что за голую грудь хватает. И это отчего-то… Странно. — Эта девка моя. Она стоит дорого. И, если ее делить, то бабки за нее тоже делить надо. С вас по три косаря зелени, мальчики.
— Ты чего, дядь? Охерел? — изумляются парни, шагая так же синхронно, как до этого, но только теперь уже назад.
— Ты сомневаешься, что эта баба может стоить девять косарей? — очень сухо и все так же спокойно уточняет мужик, а пальцы его находят мой сосок под тканью, сдавливают, и я чувствую, как колени дрожат. От ненависти, наверно. И омерзения. — Или ты мне предъявляешь, что я херню говорю?
— Нееее…
— А какого хера ты тогда пасть раскрываешь? — рука опускается ниже, ныряет под майку на голый живот и рывком дергает меня назад, впечатывая в твердое тело.
И оно, сука, твердое и там тоже. И от этого еще страннее, учитывая, что я мозгом понимаю, что двигаться сейчас нежелательно. Что надо, как и положено тупой овце, стоять смирно и ждать решения вопроса. А то, что этот мужик умеет решать вопросы, я уже поняла. И эти дегенераты, кажется, поняли, судя по их диким взглядам, на кого попали.
Так им и надо, скотам!
Меня затапливает нелепое совершенно в данной ситуации торжество, и я ничего не могу с собой поделать. Откидываю голову назад, демонстративно упираюсь затылком в крепкое плечо мужика, позволяя ему наглаживать свой голый живот, и улыбаюсь презрительно придуркам. Знаю, что тупо. Но очень хочется.
Прям очень.
Мужик понимает меня сразу же, потому что ладонь его скользит вниз, за кромку шорт, поддевая трусики. И это волнует. И вся эта ситуация тоже волнует. Очень прикольное ощущение. Возможно, потом я буду жалеть.
Но сейчас я в кайфе.
— Ладно. Я сегодня добрый, — завершает мужик, прижимая меня к себе еще сильнее, — по две штуки с носа — и свободны.
— Да ты че, дядь? — изумляются придурки, — за че?
— За гнилой базар. В следующий раз будете знать, как пасть открывать, не зная человека. Бабки завтра, сюда. Отдадите Пилоту для Миши Лысого.
И, судя по вытянувшимся рожам дебилов, они в курсе, кто такой Пилот. И кто такой Миша Лысый. И понимание того, как они попали, постепенно проступающее на физиономиях — отдельный вид кайфа для меня. За одно это я готова простить мужику его наглые лапы в своих трусах. Тем более, что у него очень даже нехило получается ими там управлять.
— Свободны, мальчики, — милостиво отпускает мужик офонаревших дураков.
И они уходят.
И Урсулу с собой не берут. Просто идут мимо, не оборачиваясь, и даже головы не поднимая. И вид у них, как у обоссавшихся котят.
Мокрый и несчастный.
— Ну че, малех, продолжим? — тихо хрипит мне на ухо мужик и медленно протискивает пальцы в шортах все ниже и ниже.
А я, в момент опомнившись, дергаюсь и выворачиваюсь из его лап. И сама этому страшно удивляюсь. Потому что складывается полное ощущение, что, не пожелай он, нифига бы я не вырвалась.
Тем не менее, мой язык, как всегда, опережает мозг, потому что я язвлю:
— Сам с собой продолжай!
И тут же замираю, сердце бухает в груди с такой силой, что он наверняка слышит, таращу глаза, сдуваю волосы с лица и вообще, видок наверняка жуткий. И, учитывая, что он только что опустил пацанов, поймав их на каком-то непонятном мне недочете в разговоре, мой прямой посыл сейчас явно ударит мне же по дурной башке.
А ведь я уже во второй раз ему хамлю! Мама моя!
Да что ж я такая невезучая!
И тем удивительней его реакция. Он просто запрокидывает голову и ржет. Громко и от души. А я стою. Таращусь на него.
И идиотизм ситуации зашкаливает.
Поэтому я решаю все прекращать, говорю важно и спокойно:
— Спасибо тебе, дядя, за помощь, — и разворачиваюсь к стоянке такси. Кстати, оттуда прекрасно видна была вся ситуация, и водилы с машинах сидели, но ни одна тварь не подошла, не выручила меня! Скоты. Вокруг одни скоты!
— Давай подвезу, малех.
Он догоняет меня, но не трогает больше, просто идет рядом, прикуривает.
— Не стоит, боюсь быть тебе должной, — опять язвлю я, но он только усмехается:
— Да ты мне и так кругом должна. Вот только я с баб долги не спрашиваю, поэтому не кобенься. Просто подвезу. А то опять поймаешь приключения на свою жопку.
Я останавливаюсь, раздумывая над его словами. Осматриваю его с сомнением. Нет, за прошедшие несколько минут в принца не превратился. И на доброго самаритянина не тянет. Но, с другой стороны, хотел бы изнасиловать, давно бы это сделал. Не надо для этого в машину сажать и везти куда-то. Судя по разговору, и по тому, что придурки из клуба явно в курсе, кто он, человек он непростой. Очень серьезный человек.