Страница 6 из 10
Ответ Ригана, конечно, не испугал, но вот широкий балахон, который мог скрывать любое оружие, по-прежнему смущал.
– Богиня говорит моими устами. Разве твой повелитель тебе не сказал?
– Как богиня может говорить через тебя, – в глазах пленницы мелькнула насмешка, граничащая с презрением, – если ты даже не знаешь о рождении и смерти Ювена?
– Хватит, Кейли!
– Меня зовут не так. Моё имя Сенамотис.
Риган глубоко вдохнул и выдохнул, заставляя немного успокоиться нахлынувшую было злость. Девчонка продолжала стоять, пряча кисти рук в рукавах, и Риган невольно прикинул, как далеко может достать острие её шпильки, если та извлечёт её прямо сейчас.
– Если ты мне не подчинишься, я скажу королю, что твоя одержимость усилилась, и изгнать её можно только сотней плетей. Тебя когда-нибудь пороли по спине?
– Хорошо, – легко уступила Кейли и коротко улыбнулась, но в улыбке её сквозило презрение, которое снова вывело Ригана из себя.
В следующую секунду улыбка исчезла, и взгляд Сенамотис снова стал пронзительным и грустным – как тогда, на корабле.
Руки её вспорхнули, скидывая овивавшее фигуру покрывало, и перед Риганом предстало хрупкое тело, белое, как молочный опал. Тонкие плечи были расправлены, хотя Риган почти не сомневался, что эта поза даётся девушке нелегко. Пальцы Ригана сами собой двинулись вперёд и коснулись тонкой ключицы. По телу Сенамотис тут же пронеслась дрожь, нежное плечо завибрировало под рукой Ригана, и он, и без того впавший при виде обнажённой фигуры Сенамотис в необъяснимый транс, понял, что эта дрожь передаётся и ему.
– Не бойся, – прошептал Риган. Он сам не знал, зачем говорит шёпотом и почему несёт такую чушь, но девушка вызывала у него сейчас почти благоговейный трепет, какого Риган не испытывал даже когда перед ним был Священный Дуб.
– Я не боюсь.
Сенамотис почему-то тоже говорила полушёпотом и – вопреки словам – когда кончики пальцев Ригана двинулись вниз, тело её сотрясла новая дрожь.
Риган провёл пальцами от ключицы вниз, к бледно-розовому соску. Прочертил круг, а затем, так и не коснувшись его, замер и поднял взгляд.
Сенамотис стояла, закусив губу, и от осознания того, что эти прикосновения неприятны ей, в сердце Ригана вспыхнула новая злость. Ему захотелось схватить девушку и швырнуть на ложе, стоящее в углу. Не церемонясь сделать своей, как присваивал Риган всё, что хотел иметь.
– Продолжай… – сказала Кейли тихо, и теперь уже по телу самого Ригана пронеслась дрожь. Он обнаружил, что уже несколько секунд как не дышит, удерживая воздух в лёгких, и, резко выдохнув, рванулся вперёд, чтобы губами коснуться тонкого плеча, попробовать его на вкус.
Кейли тоже выдохнула и, подавшись навстречу, обвила руками его шею, а когда Риган прочертил губами дорожку вдоль плеча и легко прикусил кожу там, где пульсировала кровь, испустил негромкий протяжный стон.
Риган не знал, что с ним происходит. Все мысли улетучились из головы, и только губы продолжали целовать гладкую кожу. Он постепенно опускался вниз, целуя её живот, от чего пленница испустила ещё один протяжный стон. Только этот звук пробудил Ригана от транса, так что он обнаружил себя стоящим на коленях на полу. Пальцы Кейли – или Сенамотис, Ригану было абсолютно всё равно – шевелили волосы у него на макушке, пробуждая стайки мурашек где-то под кожей. Ригану нестерпимо захотелось приникнуть к груди девчонки щекой и уснуть, но он решительно прогнал этот несвоевременный порыв и прошептал только:
– Что ты делаешь со мной?
В глазах девушки, впрочем, стояло такое же недоумение. Не убирая рук и продолжая играть с волосами Ригана, она растерянно произнесла:
– Ты собирался меня омыть.
– Да.
Риган сглотнул, заставил себя высвободиться из маленьких, но неожиданно цепких рук, поднялся в полный рост и взялся за ёмкость с водой. В бронзовой чаше плавали травы, которые Риган собрал в саду. Рассказывать о том, какие именно травы ему нужны, Риган никому не хотел.
– Встань сюда, – Риган указал на место, куда падал свет луны, и обнаружил, что его собственный голос звучит непривычно глухо, надтреснуто и сухо.
Сенамотис выполнила приказ.
Взявшись за кусочек полотна, лежавший в воде, Риган пропитал его настоем и поднёс к горлу Кейли, а затем медленно провёл вниз до самого живота.
Смочил ещё раз и повторил движение. А потом в третий раз.
Риган почти физически ощущал, как мешает ему этот кусок полотна. Как он неуместен, когда нужно касаться гладкой кожи дочери вождя. Какое-то время он пытался удерживать себя в руках, а затем ткань сменилась ладонью и, смачивая её в воде, Риган принялся растирать маленькую грудь и подрагивающий под его пальцами живот. Присев на корточки, Риган перешёл к бёдрам и какое-то время оглаживал их, имитируя омовение, пока ладонь его не легла на круглую упругую ягодицу, которую Риган тут же стиснул, вырвав из груди девушки рваный вздох.
– Меня никто не брал, – тихо сказала та, – я же предназначена богам. Если царь узнает, что ты открыл меня…
Девушка замолкла. Риган ничего не ответил, принимая необходимость самоограничения как факт.
Он продолжил гладить тело, такое доступное сейчас его рукам, пока взгляд его не упал на тяжёлые браслеты, лежавшие на запястьях девушки.
– Что это? – спросил Риган и очретил контуры одного из браслетов кончиками пальцев.
Сенамотис всхлипнула и зажмурилась. Среагировав на этот звук, Риган поднял глаза и попытался понять, что написано на её лице, но так и не смог.
– Я задал вопрос, – нажатие стало чуточку сильней.
– Пусти… – прошептала Сенамотис и дёрнулась.
– Я. Задал. Вопрос.
– Это браслеты богини, – выдохнула Сенамотис зло. – Ключ у южанина, который меня привёз!
Сенамотис смотрела возмущённо, но Риган решил не обращать внимания на этот взгляд. Он снова опустил глаза и коснулся поцелуями сначала одно запястья, затем другого. Подобных глупостей Риган не хотел и тем более не делал никогда.
– Я хочу забрать тебя себе, – очень тихо, опасаясь лишних ушей, произнёс Риган и снова поднял взгляд.
– Не получится, – взгляд Сенамотис снова стал пронзительным и тоскливым, – и я не уйду без ключа.
Риган усмехнулся. Поднялся в полный рост и, чуть наклонившись, коснулся поцелуем коралловых губ Сенамотис.
– Теперь тебя будут звать Кейли, привыкай. Раньше, чем наступит весна, я уйду отсюда и заберу тебя с собой.
– Как ты это сделаешь? – Сенамотис насмешливо надломила бровь. – Тебя охраняют не хуже, чем меня.
На губах Ригана промелькнула холодная улыбка, но он не ответил ничего.
Глава 5
Большую часть дня Риган проводил стоя у окна, и постороннему наблюдателю могло бы показаться, что он не делает ничего. Это, тем не менее, было не совсем так.
Риган наблюдал. Наблюдал – и размышлял.
Он уже понял, о ком говорил Кайден, когда упоминал северные племена – у этих были светлые волосы, и доспехи их украшали шкуры зверей с пышным ворсом. В городе таких было не слишком много, и Риган не думал, что Латиск – как называл своё царство Кайден – может их заинтересовать.
О том, кто мог прийти с запада, догадаться тоже оказалось легко. Изредка те самые горцы, к которым Риган раньше ходил торговать, доплывали и до этой земли. Риган увидел кое-где полотна, вытканные их рукой: эти ткани было легко отличить от других, потому что рисунок на них не был вышит, а вплетался в само полотно. Их Риган тоже не считал нужным принимать в расчет. Плыть горцам, судя по всему, было достаточно далеко, а Латиск давал им возможность торговать не только с самими людьми, населявшими его, но и с далёкими восточными странами: как теперь понимал Риган, именно оттуда привозили его любимое тончайшее шёлковое полотно.
Оставались южные и восточные народы, но с этими было сложнее всего. Ригану с трудом удавалось их различить: и те, и другие казались ему грубыми и угловатыми, мужчины их обладали развитой мускулатурой, хоть и не такой выпуклой, как у северных дикарей, зато рельефной и будто бы вылепленной из глины любящей рукой. И те, и другие носили туники, которые не украшали ни орнаментом, ни шитьём. И те, и другие считали себя наместниками богов.