Импульс

– Ты ничего не хочешь мне сказать, Глеб?

Сашка заходит мрачнее тучи, точнее, Сашка заходит мрачнее Сашки в обычный день, и его кислая рожа – бальзам для моего сердца.

– А что? – изображаю, что не понимаю, о чем речь.

– Ну, например: «Извини, что я спал с твоим реставратором и положил ноги на твой рабочий стол».

– А ты планировал спать с ней сам?  – пассаж про ноги демонстративно не замечаю. – Так она для тебя маловата, не находишь? Всего двадцать три.

– Я не собирался спать с  ней. Ты это знаешь. Но и для тебя она тоже маловата, если ты об этом. Ты тоже не мальчик.

– А мне нравятся молоденькие, они такие искренние и горячие в своей неискушенности…ммм… присоединяйся, когда я затащу ее в свою постель в следующий раз. Готов поспорить тебе понравится.

– Ты – мудак, – припечатывает он.

– Не спорю, вот Макс не отказывается…

Александр морщится,  как делает всегда, когда, так или иначе, оказывается, в курсе наших похождений с младшим, а  меня это забавит. Ведь Александр у нас такой взрослый и серьезный, он всегда и все делает правильно, и только мы с Максом два мажористых отморозка, которые иногда трахают одну бабу, а иногда курят травку. Всю жизнь жду, когда же облажется Сашка, но, видимо, его единственный косяк – это Ник, который появился за пару дней до Сашкиного восемнадцатилетия. После этого Лисовецкий старший не косячил ни разу. Я бы ни за что не предложил ему разделить со мной Лику (потому что хочу ее исключительно себе), если бы хоть на миг мне в голову закралась мысль о том, что он может согласиться.

– Скажи мне, у тебя в твои тридцать шесть лет хоть раз был спонтанный секс, – достаю его намеренно. Мне просто нравится это делать. –  Вот хоть один?

– Был, – невозмутимо отвечает брат. – Его последствия на той неделе угнали твой байк, и ты орал тут два часа.

– Ты стар и безнадежно скучен, – раздражённо бросаю я.

– Ага, зато все остальные в этой семье один непрекращающийся праздник. Кто-то же должен быть серьезным и уметь отвечать за свои поступки?

– Как хорошо, что этот кто-то не я. – Поднимаюсь и выхожу, а в спину мне несется раздраженное.

– Ну и куда ты?

– Как куда? Искать нашу трепетную лань и показывать ей фронт работ.

– Глеб, не смей! Я сам ей все покажу!

– А вот хрен тебе, это моя игрушка и я ей буду играть.  Не суйся.

Глава 5

Лика

Бог мой, как стыдно! Мне настолько противно от всей этой ситуации, что я даже не могу, как следует рассмотреть Эмилию Львовну. Замечаю только, что она немолода, имеет внушительные размеры и кулек из черных волос на затылке. Нервно блею про чемоданы в машине, но получаю только прямой и удивленный взгляд.

– Ну что ты, милочка, Глеб Романович уже велел их отнести в комнату.

И тут Глеб, мать его, Романович. Не матерюсь при экономке, пытаясь сойти за воспитанную и, потому что «Глеб Романович» она произносит с благоговейным придыханием. Кажется, он тут в любимчиках ходит. Неудивительно с его-то бездной обаяния. Вот как меня угораздило вляпаться в такого мудака? Все же права была Наташка,  надо будет позвонить ей вечером и сказать все, что о ней думаю. Я бы и сейчас позвонила, но она или дрыхнет, или вышла работать утро (если мне не наврала), а значит под благовидным предлогом сбежит от разговора.  А вечером никакая сила не помешает мне утроить ей разнос.

Мы поднимаемся на третий этаж, и Эмилия Львовна открывает передо мной дверь комнаты.

– А вы уверены, что я буду жить тут? Не перепутали? – заикаясь, спрашиваю я, потому что комната достойна принцессы, а не временного наемного работника.

– Что вы? – обиженно отзывается экономка. – Девочка моя, я никогда и ничего не путаю. В ванной комнате халат и полотенца, кофе на первом этаже в кухне. Иди на запах кофе, не ошибешься. В этой семье оно уходит бочками.

После этого экономка уходит, я прогуливаюсь по своему временному жилищу. Да, поместье выглядит аутентичным только снаружи. Внутри никто не заморачивался, ни следа от лепнины на потолке, колонн или еще хоть чего-то напоминающего о том, что здание восемнадцатого века. Современный дорогой интерьер – красиво, удобно, стильно и безлико.  Интересно, тут все комнаты такие? Разве что пространство  не стали заужать, моя комната была большой – три окна по фасаду,  поэтому широкая кровать казалась нереально далекой. Кроме нее,  здесь находится журнальный столик, шкаф, небольшой диванчик и даже книжные стеллажи, правда, практически пустые.

Я недавно выехала из дома, поэтому переодеваться не планирую и в душ не иду. Раскладываю быстренько вещи и понимаю, что надо спускаться. Во-первых, это не отдых в эко-отеле, а  работа,  во-вторых, зверски хочется кофе. Настолько, что ради чашки ароматного напитка я даже готова пережить встречу со своим личным кошмаром. Просто буду его игнорировать. Это самое разумное.

Столовую – большую и просторную, с кухонным уголком, которым, похоже, никто не пользуется, нахожу почти сразу же. Было бы обидно заблудиться. Делаю кофе и когда беру печенье и кладу его себе на тарелку, натыкаюсь на Ника.

Вот перед ним мне, пожалуй, больше всего стыдно. Явно он обо мне ничего хорошего не думает.

Парень подпирает плечом дверь, выходящую на террасу.

– Если хочешь, – говорит он, – пошли пить кофе сюда. Тут красиво.

После этого поворачивается спиной  выходит на улицу. Я, вздохнув, следую за ним. Ставлю чашку и блюдечко на перила и опираюсь локтями. Ник тут же без зазрения совести ворует мои печеньки. Этот жест настолько естественный,  что я только хмыкаю.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «