Страница 5 из 50
***
К заходу солнца Джориан преобразился. Теперь он, как заправский лесовик, был одет в простой коричневый кафтан, короткие штаны, высокие шнурованные башмаки - вместо вконец изорванных шелковых туфель - и видавшую виды зеленую шляпу с замусоленным фазаньим пером, торчащим из-за ленты. На поясе болтался короткий тяжелый охотничий меч, годный скорее для игры в лапту и рубки кустарника, чем для поединка. - А с ней что делать? - спросил Джориан и указал на ксиларскую корону. - Кучу львов можем огрести. - Ни в коем случае, мой мальчик! - запротестовал Карадур. - Если что-то тебя и выдаст, так это она. Стоит показать ее любому золотых дел мастеру или ювелиру, или меняле на сто лиг в округе, и молва птицей долетит до Ксилара. - Переплавим, и дело с концом. - У нас нет печи и тигеля, а покупать их - значит навлечь на себя подозрения не меньше, чем самой короной. К тому же древние создатели этой золотой вещи наверняка наделили ее волшебными свойствами, неоценимыми для занятий магией. Непростительно спалить эти свойства в печке. - Что же делать? - Самое лучшее спрятать ее здесь вместе с твоей старой одеждой. Если все пойдет хорошо, потом заберешь. Или, скажем, договоришься с ксиларцами - твоя голова в обмен на их корону. А что, ты разве не прихватил с собой денег? - Прихватил. У меня в поясе под одеждой сто новеньких золотых львов прямо с королевского монетного двора. Кабы пожадничал, лежать бы мне сейчас на дне Трясины Мору. Что ж, всех денег не унесешь. - Но, сын мой, это же огромное богатство! Да не допустят боги, чтобы какой-нибудь грабитель услышал, сколько денег у тебя в поясе. - Знаешь, в наших обстоятельствах сохраннее держать капитал при себе. - Ты прав. Но пытаться продать корону все-таки слишком опасно. А теперь, пока не стемнело, я должен тебя постричь. Джориан сел на поваленное дерево, и Карадур, вооружившись ножницами и гребнем, принялся за дело. Время от времени он просил Джориана прекратить болтовню, но бывший король не умел долго молчать. - Печально, - разглагольствовал Джориан, - что мой народ - ведь это и вправду был мой народ - лишился всех своих развлечений: отсечения головы, коронации, раздачи даров, состязаний по бегу, стрельбе, борьбе, футбола и хоккея, пения и танцев, да еще и пира в придачу. - Который, вне всякого сомнения, закончится бесподобным разгулом мерзкого греховного пьянства и распутства, - поддакнул Карадур, трудясь над правым виском Джориана. - Так что, если угодно, можешь себе во вред заняться благотворительностью. Еще не поздно передумать и вернуться. - Не-е... Я привык принимать вещи такими, какие они есть. Да и боги на моей стороне, а то б они не позволили мне уйти так далеко, правда? - Аргумент убедителен, если считать, что богам есть дело до каждого смертного - философы уже тысячу лет ведут об этом жаркие споры. По-моему, главное, что помогло тебе ускользнуть, это мое волшебство, усиленное нравственной чистотой, благоприятное положение планет, да еще твоя сила и храбрость. Легче блоху подковать, чем найти событие, проистекающее из какой-то одной причины. Я совсем заболтался, а надо еще отстричь эти ужасные усы. - Ах ты, старый злодей! От зависти всю мою юную красоту готов извести! - хмыкнул Джориан. - Но снявши голову, по волосам не плачут. Стриги! Теперь вместо пышной гривы на голове бывшего короля топорщился ежик волос не длиннее ногтя. Усы Карадур тоже отхватил почти начисто. - Ну вот, - сказал он, - отрастут борода и усы - ни одна живая душа тебя не узнает. - Если меня не выдадут рост, вес, голос и шрам на носу, - возразил Джориан. - Ты можешь произнести такое заклинание, чтоб я превратился в тощенького светловолосого парнишку? - Мог бы, если бы уже не произнес двух с утра пораньше. Только это ничего не даст: фантомы держатся час-два, не больше. Да и вряд ли кто нам встретится по пути к Ритосу-кузнецу, разве что случайный охотник, угольщик или жалкий батрак. Какой толк в маскараде? - Он помешает им натравить на меня ксиларских ищеек. - Правильно; но представь, ты подходишь к ним подростком и вдруг прямо на глазах превращаешься в самого себя. Такое у кого хочешь вызовет подозрение. Джориан вытащил из холщового мешка большую кожаную сумку и достал оттуда каравай и кусок вяленой оленины. И то, и другое он уплетал с завидным аппетитом. Карадур удовольствовался маленьким кусочком хлеба. - Мой мальчик, тебе придется обуздать свой неуемный аппетит, - сказал колдун. - У меня-то неуемный? - с набитым ртом отозвался Джориан. - Клянусь золотыми локонами Фрэнды, я только червячка заморил. Ты как думаешь, можно слона накормить одной сладкой булочкой? - Я хотел сказать, что надо заглушать низменный голос желудка; к тому же этой провизии должно хватить до Ритосова дома, где тебя ждут. Поройся в мешке и найдешь план: там нарисовано, как добраться до места. - Хорошо, хоть я уже бывал в этих местах, когда гонялся за разбойниками. Здесь ходу не больше одной лиги. - Говорят, - снова завел Карадур, - у Ритоса есть дочь или племянница, на которую распутные молодые болваны вроде тебя пялят бесстыжие глаза. Ты на нее не заглядывайся, каждый грех сладострастия осложняет мою задачу. - У меня-то сладострастие? - вскинув брови, изумился Джориан. - Стану я бегать по бабам, когда у меня дома пять молодых красивых жен! Да я буду только рад передышке, чтоб я в дерьме утонул, - хоть и скучаю по карапузам, что по мне ползали. Но давай о Ритосе-кузнеце. Почем ты знаешь, что он не выдаст меня ксиларцам? Он может неплохо заработать, ежели наведет их на след. - Умолкни! Ни у одного посвященного Сил Прогресса не хватит подлости предать другого посвященного! - Но ты же сам говорил, что этот Ритос против тебя. Я пять лет был королем; может, это меня ничему и не научило, но одно я усвоил: никому нельзя доверять сверх меры. - Он действительно принадлежит к Черной Ложе, или Благодетелям, и стоит за то, чтобы не выпускать могучие силы волшебства за границы нашего круга. Я же принадлежу к Белой Ложе, или Альтруистам, и готов нести волшебство в мир и помогать всем, кто трудится в поте лица своего. Однако, несмотря на внутренние разногласия, мы едины перед миром, лежащим вне пределов нашего ученого ордена. Я уверен в Ритосе, как в самом себе. - Судя по названиям лож, вы чисты, что талая вода. И все же я за свое царствование такого насмотрелся... Карадур положил Джориану на колено темную костлявую руку. - Мальчик, ты волей-неволей доверился мне, чтобы спасти свою голову. Доверься и в этом. - Ну ладно, ты знаешь, что делаешь, - проворчал Джориан. - Святой отец, я хочу поблагодарить тебя - ты спас мою беспутную голову. - Не стоит благодарности; только ты ведь знаешь, эту голову нужно еще заслужить. Джориан хитро усмехнулся. - Что, ежели я найду другого колдуна и он своей ворожбой снимет заклятье, какое ты и твои дружки-чародеи так бессовестно на меня наложили? - Освобождающего заклятья не существует, Я предупреждал: если какой-нибудь захудалый отщепенец попытается снять наше заклятье, для тебя это окончится весьма плачевно. Заклятье наложил магистр нашей ложи Форко из Хендау, и он один может развеять чары. Итак, не забудь: ровно через месяц мы встретимся в... уф... в "Серебряном Драконе" в Оттомани, оттуда отправимся в Тримандилам за Ларцом Авлена, а потом на Конклав моих сторонников в Башню Гоблинов в Метуро. Надо спешить, встреча состоится в месяц Щуки. - Времени хоть отбавляй. - Разумеется, но непредвиденные обстоятельства часто сводят на нет самые многообещающие планы. Как бы там ни было, для начала нужно добраться до Оттомани. - Почему бы мне не отправиться туда с тобой, чем продираться сквозь бурелом? - Ксиларцы перекроют дороги, а чтобы отросла борода, нужно время. Ритос ждет твоего прихода; у него можно отдохнуть несколько дней и пополнить запасы провизии. - Я приду в Оттомань, ежели не случится беды. Буду запаздывать, оставь мне у трактирщика записку на вымышленное имя. Карадур: - Фальшивое имя? Тц-тц! Это безнравственно, сын мой. - Вот как? Ты, верно, забыл: до того, как стать королем Ксилара, я год прослужил в пешей гвардии Его Незаконнорожденного Высочества. В Оттомани многие меня вспомнят, ежели понадобится. - Тебе нечего бояться. Великий Герцог и Его Незаконнорожденное Высочество одинаково не любят Ксилар, потому что их страна вклинилась между твоим бывшим королевством и Республикой Виндия, которая заключила с Ксиларом договор против Оттомани. Правители Оттомани не выдадут тебя ксиларцам. - Может, и нет, но они не в силах помешать ксиларцам меня выкрасть. Судейские спят и видят, как бы завершить свою кровавую церемонию. К тому же чем фальшивое имя безнравственней того, что сделали твои Силы Прогресса, послав меня воровать этот чертов сундук с трухлявыми волшебными пергаментами у самого царя Мальваны? - Почему... ах... то совсем другое... - Чем другое-то? - не унимался Джориан. - То было легко... как бы сказать... ох, твоего духовного развития не хватит, чтобы понять. Это вопрос чистоты побуждений... - Зато я уяснил другое: ежели из-за твоей дурацкой нерешительности меня схватят где-нибудь на пути в Тримандилам, тебе нипочем не добыть ящика с волшебной тягомотиной. Без головы не поворуешь. - Ах, ну, твои рассуждения во многом справедливы, хотя, не будь я так утомлен, я бы обязательно нашел, что возразить. - Какое ты выберешь имя, коли тебе все же придется сделать что-нибудь эдакое безнравственное? - Я назовусь... уф... Мабахандулой. - Вот имечко, клянусь железной писькой Имбала! Язык сломаешь. Хотя, я думаю, тебе действительно не имеет смысла притворяться, что ты не Мальванец. Джориан несколько раз повторил имя, чтобы не забыть. Карадур поморщился. - Тц-тц. Я бы попросил тебя так много не богохульствовать, даже по отношению к твоим маленьким домашним божкам. Как тебя будут звать, если ты придешь первым? - Мм... Никко из Кортолии. Моего дядю звали Никко. - Почему бы тебе не назваться цолонийцем? Остров Цолон далеко отсюда, следовательно, это безопаснее. - Я никогда не был на Цолоне и не умею говорить на ихнем тарабарском наречии. Зато я вырос в Кортолии и, когда не слежу за собой, говорю, как заправский кортолец. Слушай, старый зануда, может, хватит меня песочить? - Пожалуй. Если я не появлюсь в "Серебряном Драконе", расспросишь в городе про волшебницу Гоанию. Она хранит снадобья, необходимые, чтобы вырвать Ларец Авлена из рук злобного типа, который незаконно овладел им, так называемого Царя Царей. - Гоания, говоришь? Я-то запомню. А вот ты, дружок, постарайся не забыть по рассеянности названия города и, ежели ошибкой забредешь в Гованнию или Виндию, не удивляйся, что я тебя там не встречу. - Оставь в покое мою рассеянность! - огрызнулся колдун. - Точно выполняй инструкции, остальное предоставь мне. И придержи болтливый язык. Твоя жизнерадостная трескотня чуть не выдала нас тогда, на помосте. Ты бы лучше не пил ничего, кроме воды, - после вина и пива язык у тебя начинает болтаться, как помело. - Ежели я буду в пути пить вонючую воду, то слягу с какой-нибудь кошмарной дизентерией или лихорадкой, и толку от меня будет, как от безголового. - Ну, хотя бы не напивайся; твои главные слабости - выпивка и болтливость, А теперь давай склоним головы и вознесем молитву истинным богам - богам Мальваны. Колдун пробубнил молитву Варну-Создателю, Крадхе-Хранителю и Ашаке-Разрушителю. Затем Джориан коротко помолился Тио, новарскому лесному богу. Они с Карадуром пожали друг другу руки. Карадур произнес напутственную речь: - Будь осторожен и благоразумен; подавляй желания плоти; алкай нравственного совершенства и духовного просветления. Истинные боги тебя не оставят, сын мой. - Спасибо, отец, - отвечал Джориан. - Я буду благоразумен, как мидия, и чист, как первый снег. Он развернулся и зашагал в мрачную глубь леса. Карадур, глядя ему вслед, принялся обматывать талию волшебной веревкой. В сгущающихся сумерках звенела ночная мошкара.