Страница 54 из 56
-- Господи, ничего не понимаю, -- всплеснул руками Чалмерс. -- Гарольд, вы уверены, что правильно делали пассы? Хм-м... а на какой основе строился поэтический элемент?
Ши описал, как использовал переделанные отрывки из Шекспира и Суинберна.
-- Ну, это уже легче! Объяснить такое нетрудно. Как и все полумусульманские миры, данный отличается чрезвычайной поэтичностью, и когда вы привлекаете высоко вдохновенные произведения, эффект вполне может в чем-то выходить за рамки обычных расчетов. По-моему, здесь кроется и выход из сложившейся ситуации. Вы не помните, случайно, несколько классических строк, связанных с движением или прогрессом?
-- Может, Шелли сойдет? -- предложил Ши.
-- По-моему, вполне. Готовы? Тогда попробуйте сочетать ритм декламации с моими движениями.
Он принялся делать пассы, а Ши -- декламировать:
Вскормлены мои кони грозою, Вспоены гребнем бурной волны, Лишь восток заалеет зарею -- Обретут свою резвость они. Воспарите, сыны океана!
Эффект это произвело довольно неожиданный. Четверка коней, на которых прибыла компания из Карены, подскочила прямо в воздух, словно на пружинах, и прежде, чем кто-либо успел остановить их, вихрем налетела на коллекцию монстров Атланта. Те раскатились было по сторонам, но явно с недостаточным проворством, чтобы уберечься от ударов летящих копыт, которые давили их, словно спелые помидоры. Руджер покатился со смеху; вид у Чалмерса был малость обескураженный.
-- Честно признаться... -- начал было он и тут же примолк, глядя вверх.
На фоне блекнущего вечернего неба шел на посадку герцог Астольф на своем гиппогрифе.
Он обратился к Ши:
-- Звал меня, старина? Надеюсь, у тебя что-то действительно важное. Заклинаньице твое с сынами океана, конечно, оторви да выбрось, но как истый англичанин я не устоял. А-а, все ясно: суть проблемы в нашем старом дружке Атланте!
Содержатель баронского замка недовольно скривился из-за пределов пентаграммы.
-- О благородные и могущественные владыки, нет теперь вам иного выхода, кроме как отпустить ко мне любимого моего племянника, жемчужину ислама. Ибо знайте же, что обладаю я куда большим могуществом, нежели все франкийские колдуны вместе взятые -- за исключеньем, разве, одного Маладжиджи, да и тот в темнице по-прежнему.
Астольф склонил голову набок.
-- И впрямь, -- заметил он. -- А ты хочешь, чтоб тебя отпустили, Руджер?
У жемчужины ислама в очередной раз возникли какие-то трудности с дыханием.
-- Нет, клянусь Аллахом! -- выдавил он наконец. Астольф повернулся к чародею.
-- Давай-ка вот чего сделаем, старина -- предлагаю тебе спортивное решение проблемы. По-моему, присутствующие здесь друзья сэра Гарольда очень желают превратить эту леди в настоящее человеческое существо. Давай посмотрим, у кого это лучше получится. Победитель получает все, включая Руджера.
-- Аллах свидетель, какой-то это франкийский трюк! -- воскликнул Атлант.
-- Дело твое, старина. Ты же знаешь, я ведь запросто могу всю эту компанию на Лютике увезти. Астольф почесал гиппогрифа за ухом. Волшебник воздел руки к небесам.
-- До чего же надоели мне эти сыновья сатаны! -- взвыл он. -- Ладно, принимаю я предложенье твое!
Они с Астольфом принялись торопливо делать пассы. Герцог внезапно исчез, а вокруг пентаграммы в воздухе возник туман, который становился все гуще и гуще, пока зрители окончательно не потеряли друг друга из виду. Воздух наполнили какие-то шорохи. Потом туман рассеялся и пропал. Флоримель исчезла, из своей пентаграммы и возникла в той, что нарисовал Атлант. Тот начал:
-- Смотрите же!.. -- но тут же примолк, поскольку Астольф появился снова -- вместе с каким-то человеком, таким же высоким, как и он сам, человеком с длинной, аккуратно расчесанной седой бородой и гривой седых же волос. Одет тот был с внушающей почтение строгостью в визитку, брюки в тонкую полоску и гетры. Сверкающий цилиндр был щегольски заломлен под строго установленным этикетом углом; из петлицы выглядывала розовая гвоздика.
-- Разрешите мне, -- внушительно начал Астольф, -- представить вам достопочтенного Амвросия Сильвестра Мерлина, си-эм-джи, си-эс-ай, ди-эм-ди, эф-си-си, эф-ар-джи-эс, эф-эс-эй и еще куча такого в этом духе.
Глубоким, напоминающим звук колокола голосом Мерлин произнес:
-- Эта девушка -- явно подделка вполне определенного рода, просто фокус. Сейчас я верну вам настоящую.
Из внутреннего кармана он выхватил волшебную палочку, начертил свою собственную пентаграмму и принялся колдовать. Опять сгустился туман, на сей раз переливающийся крохотными огоньками.
Минут через пять он растаял, и девушек оказалось уже две, абсолютно одинаковых во внешности, одежде и даже позе.
Мерлин спокойно сунул палочку обратно в глубины визитки и подступил к ближайшей Флоримели.
-- Вот это и есть настоящая -- моя. Разве нет, дорогая?
С этими словами он вежливо приподнял свой цилиндр.
-- О да, добрый сэр! -- Та даже взвизгнула от удовольствия. -- И впрямь чувствую я, что кровь, а не снег течет в моих жилах!
Мерлин вытянул палец. На конце его возник желтый язычок пламени, ослепительно яркий в сумерках. Он взял Флоримель за руку и быстро провел по ней пламенем.
-- Взгляните. Никакой иной реакции, кроме как у любой нормальной персоны. -- Он задул пламя. -- Ну-с, мне пора, Астольф. Извини -нумизматическая выставка в Фидиас-клубе.
-- Тысяча благодарностей, старина, -- отозвался Астольф.
Мерлин исчез.
-- Проклятое отродье! -- завопил Атлант. -- Здесь, здесь стоит истинная Флоримель!
Ши заметил, что Чалмерс делает какие-то пассы. Другая Флоримель -- та, что в пентаграмме Атланта -- моргнула раз или два, словно только пробуждаясь, и превратилась в девушку-крестьянку, которую Ши повстречал плачущей на обочине дороги в По.
Полячек булькнул.
-- Эй, Касси! -- возопил он.
Девушка подняла взгляд и тут же бросилась к нему, всхлипывая:
-- Ах ты, волчонок ты мой!
-- По-моему, все и так ясно, -- объявил Астольф. -- Пошли, Руджер.
-- Нет! -- взвизгнул Атлант. -- Пусть волосы мои превратятся в скорпионов, если я допущу это!
-- Ты же сам знаешь, что дело сделано, -- отозвался герцог невозмутимо. -- Этих людей твои чары уже не удержат. Законы магии, понимаешь ли: ты заключил соглашение, и никакое колдовство уже не спасет тебя от его исполнения.