Страница 35 из 56
-- А где ее могут держать? -- спросил он.
-- Нигде, кроме как в гаремном шатре владыки Дардинеля!
Ши продолжал:
-- А ты не знаешь, Руджер -- ну этот, который из Карены, он уже присоединился к войску?
Угрюмое выражение на физиономии юного сарацина переменилось на откровенно презрительное.
-- Донеслось до ушей моих, что этот незаконнорожденный сын блудницы и впрямь среди нас.
-- Так ты его не особо жалуешь?
-- Аллах свидетель -- если чашка воды спасла бы его от ада, дал бы я ему огня напиться! Недавно совсем в замке Каренском, когда декламировал я свои стансы в память Феррау, что самой лучшей и самой длинной из всех поэтик моих являются, вырвал он лютню у меня из рук!
Впервые за все время Ши ощутил к драчливому племянничку Атланта нечто вроде симпатии. Однако сказал:
-- Ладно, Руджер мне нужен для одного дела. А конкретнее, я хочу его похитить и вернуть обратно в Карену. Поможешь мне это проделать -- думаю, тогда я тебе покажу, как вызволить Бельфегору из неволи.
Красивое лицо исказил страх.
-- О Гарр, Руджер столь силен, что не устоять против него и вдесятером! Аллах защитит нас, но вдвоем мы против него, что мышь против орла!
-- Решай сам, -- холодно заметил Ши. Чего ему действительно очень хотелось, так это попросту вызволить отсюда Бельфегору и навсегда позабыть об этом маленьком происшествии. Но шансы восстановить память его жены Бельфебы по-прежнему оставались бы крайне невысокими, если бы ее не удалось доставить к Чалмерсу с его куда более солидными познаниями как в области психиатрии, так и магии. Если Медор пойдет на попятный, может, и удастся еще дать задний ход в последний момент.
От двери шатра донесся чей-то жалобный призыв. Слуга выскочил наружу и тут же вернулся со свертком, в котором, как оказалось, были готовые доспехи. Пока Медор оставался погруженным в мрачные раздумья. Ши их изучил. Сабля хоть и была все-таки кривоватой, с основным весом, сосредоточенным на дальнем конце, но оказалась несколько прямее обычного, а оружейник мастерски отковал острый, как игла, кончик. Имелась здесь и остроконечная стальная шапка с коротким кольчужным занавесом для защиты затылка, кинжал, небольшой круглый щит тонкой работы и кольчуга. Ши отложил все это добро и повернулся к Медору.
-- Ну?
Юный сарацин хитро посмотрел на него.
-- Нет бога, кроме Аллаха, и сказано в книгах, что никто не умрет, покуда не грянет назначенный час. Говори, и повинуюсь я тебе, словно был бы я мамелюком твоим!
-- Руджер придет сюда, если ты за ним пошлешь?
-- Нет, скорее прогонит он слугу моего кнутом от дверей своих!
-- Придется нам тогда самим к нему пойти. Ты в курсе, где он устроился?
-- Воистину так.
-- Отлично. Тогда немного погодя. Мне нужно обдумать план. Каким весом ты тут пользуешься?
-- О шах, под началом владыки Дардинеля предводитель я восьми десятков стражников.
Ши подумал, что дела в сарацинской армии обстоят, видно, не лучшим образом, коли приходится полагаться на предводителей вроде этого томного сердцееда, но в данный момент голова его была слишком занята, чтобы развить рассмотрение этого вопроса.
-- Можешь вызвать их сюда, по три-четыре человека за раз?
-- Слушаю и повинуюсь, -- отозвался Медор, прижав руки к груди, и стал подниматься.
Ши, которому не очень-то понравилось непроходящее выражение испуга в глазах Медора, остановил его.
-- Погоди-ка. Давай для начала одного. Испытаем волшебство на нем, чтобы лишний раз убедиться. Медор опустился на место и хлопнул в ладоши.
-- Вели Тарику Аль-Марику явиться да не задерживаться, ежели дорога ему голова его! -- приказал он слуге.
Подхватив лютню, он принялся опять терзать струны. В свете греческой масляной лампы, которую им принесли вместе с обедом, ярко сверкали драгоценные камни на его браслетах.
-- Дай-ка на минуточку браслетик, а? -- попросил Ши.
Когда воин вошел. Ши велел Медору приказать ему сесть и расслабиться, после чего поставил перед солдатом лампу. Пока юный сарацин продолжал пощипывать струны. Ши поднес к глазам воина браслет, поводя им в разные стороны, и тихим голосом принялся нашептывать все, что ему удалось припомнить из того снотворвого заклинания, которое Астольф применил против него самого.
С точки зрения как магии, так и гипноза, этот метод никак нельзя было отнести к особо ортодоксальным, но он, похоже, сработал. Глаза воина подернулись туманной поволокой, и он неминуемо свалился бы, если бы не оперся спиной о матерчатую стенку шатра. Ши тут же произнес:
-- Слышишь ли ты меня?
-- О да!
-- Будешь ли повиноваться моим приказаниям?
-- Как приказаниям отца своего!
-- Эмир желает устроить лагерю сюрприз. Нужно подтянуть дисциплину. Ясно?
-- Как скажет повелитель мой!
-- Как только завершится вечерняя молитва, ты вытащишь свою саблю, пробежишь по лагерю и перережешь веревки шатров.
-- Слушаю и повинуюсь!
-- Ты перережешь абсолютно все веревки, которые попадутся тебе на глаза, что бы тебе там кто ни говорил.
-- Слушаю и повинуюсь.
-- Ты позабудешь об этом приказании до той поры, пока не придет время действовать.
-- Слушаю и повинуюсь, -- повторил воин.
-- Пробудись!
Воин заморгал и очнулся, заерзав так, словно во сне потерял опору. Когда он поднялся. Ши спросил:
-- Какие были тебе отданы приказания?
-- Как следует наблюдать за дверями шатра владыки Дардинеля этой ночью. Насколько помню я, владыка Медор не отдавал мне никаких других.
-- Он просто забыл. Тебе нужно привести сюда еще четырех воинов. Верно, Медор?
-- О да, поистине так оно и есть, -- вяло подтвердил Медор. Воин переступил с ноги на ногу.
-- А вот...
-- Больше ничего, -- твердо сказал Ши. Он бросил взгляд на Медора, который отложил лютню и таращился вслед подчиненному.
-- Поистине, шах Гарр, -- пролепетал он, -- это словно как пророки вновь очутились на земле! И в самом деле перережет он веревки у шатров, как ты ему повелел?
-- Если не перережет, я на него такое заклятье наложу, что он голову собственную съест, -- подтвердил Ши, который пришел к заключению, что при подобной впечатлительности сотрудничество с этим нытиком ничем ему не угрожает. -- Слушай, когда остальные придут, продолжай наигрывать эту восточную мелодию, а? По-моему, она на них неплохо действует.