Эпохи

– Ты не торопился, – с недовольством отметил Валькимар.

– С трудом проснулся, – попытался оправдаться Хадам.

– Зейлит покоя не дает? – снисходительно прокомментировал высший избранный.

Похоже, он был настроен благодушно. Хадам с тревогой ожидал продолжения. Он привык, что сладкие, витиеватые речи высшего избранного обычно завершаются неожиданным и опасным продолжением. Так было и на этот раз. Лицо Валькимара сделалось серьезным и резким, серые стальные глаза стали колючими и теперь буравили Хадама, пронизывая насквозь.

– Время пришло. Всё готово. Ты обязан завершить миссию, – продолжил Валькимар. – Оставшиеся присоединятся к Возрождению. Необходимо уничтожить отсек Воскрешения и отсек Спящих до События. Они способны выдержать разрушение Ковчега. Всё должно произойти одновременно, для освобождения энергии множества.

– То есть Ковчег, тоже будет разрушен? – уточнил Хадам.

– Да, безусловно. Этим займутся другие. Тебе не о чем беспокоиться. Теперь ты с Зейлит, и на волне энергии множества, вы вместе перейдёте в Великую бескрайность, создадите мир, о котором мечтаете, где не нужно будет скрываться от посторонних глаз. В гармонии и процветании вас ожидает вечное блаженство.

Сладкие, сладкие речи и обещания. В задумчивости Хадам возвращался обратно. В памяти возникали образы гибели планеты, катастрофы, в которой он принял непосредственное участие. Боль и ужас, которые испытали соотечественники, с трудом сопоставлялись с представлениями об ожидающем их идеальном мире. Неужели им с Зейлит, чтобы получить желаемое, быть вместе, то же придется пройти через страдания?

Валькимар торопил. Совсем скоро на планете возникнет первое поселение, колония. И тогда население Ковчега разделится. Миссию будет выполнить сложнее.

Планета преображалась на глазах. Ранее пустынная земля с благодарностью приняла дары жизни. Бурная растительность заполонила континенты, живые существа – рыбы, насекомые, земноводные, рептилии, плодились и размножались, появлялись новые виды. Осложняла работу вулканическая деятельность и прочие катаклизмы, свойственные молодой планете. Но земная кора постепенно укрощала свой нрав. Приготовления к основанию колонии шли полным ходом.

Хадам брёл по бесконечным рядам Хранилища. Отсек Спящих находился рядом с залом биоконсервации. В дальней части Ковчега. Сюда редко кто наведывался. Каждый контейнер, оберегающий безмятежный покой спящего, мог автономно поддерживать жизнь миллионы лет. Контейнеры создавались предками из сверхпрочного материала, которому были не страшны лучи космоса, давление скальных пород и обжигающее извержение вулканов. Внешне уничтожить контейнеры было не возможно. Всё, что требовалось от Хадама, открыть крышки контейнеров и спустить прозрачную розово-изумрудную жидкость, которой были заполнены тела. Без неё спящие уже не смогут проснуться в этом мире. Их мгновения будут сочтены, сон перейдет в вечность. Так будет, если они не проснутся раньше, если летописец – небольшое устройство внутри каждого контейнера, не начнет поднимать тревогу, обнаружив угрозу для жизни погружённого в сон. И тогда зал заполнит технический персонал.

Хадам обвел взглядом контейнеры. В отсеке царил полумрак. Было сыро и холодно. При тусклом зелёном освещении дальние ряды почти не просматривались. Контейнеров было гораздо меньше, чем в зале биоконсервации, где хранились основные формы жизни.

Хадам нерешительно подошел к одному из контейнеров. Валькимар уверял, что к его появлению летописцы будут отключены. С этой задачей должен был справиться еще один последователь Возрождения, разбирающийся в технических тонкостях сложных и надёжных механизмов Ковчега.

На Ковчеге Хадам никогда не видел других представителей Возрождения, кроме Валькимара. Словно тот не доверял ему, или старался оградить от лишних глаз.

Хадам направил на контейнер яркий, ласково-теплый луч света. Затвердевшая замазка, закупоривавшая контейнер, стала прозрачной и густыми каплями потекла по внешним краям стенок. Осталось только открыть крышку. Это не составило труда. Верхняя плита автоматически приподнялась и застыла сбоку.

В контейнере лежала женщина. С тонкими чертами лица и большими, широко распахнутыми фиолетовыми глазами. Она смотрела вечный сон. Хадам не мог отвести взгляда от её лица. Сердце бешено колотилось. Время поджимало. Лучи света могли привлечь нежелательное внимание. Он должен сделать это ради Зейлит… Для них обоих. Эта женщина ничего не теряет, кроме своего тела. Она тоже найдет свой, лучший мир – успокаивал себя Хадам.

Когда все крышки контейнеров были открыты, Хадам приблизился к двери, хлопнул в ладоши и издал звук, которому был обучен. Розово-изумрудная жидкость лениво потянулась из контейнеров, выплескиваясь наружу, повисла в воздухе, а затем потоком обрушилась в проходы, образуя водовороты. Ища выход, она начала стекать в тоннели жизнеобеспечения, находящиеся под металлическими отверстиями в перекрытии палубы. Воздух наполнил резкий, остропряный запах.

Он увидел, как лишенные жизненно-важной среды, начали темнеть тела в контейнерах и с ужасом выбежал из отсека.

То же предстояло сделать с коконами воскрешения.

Эта часть Ковчега была почти пустой. Сюда редко кто заходил. В перерождении пока никто не нуждался. Несколько старейших представителей корабля недавно обновили тела. Момент был подобран удачно. В пустом зале стояли открытые, заполненные жидкостью три кокона. Хадам, в смятении, застыл у входа, не осознавая, что творит, автоматически сделал знакомые движения и произнес заученные звуки. Все повторилось. Теперь пути назад не было.

Он спешно покинул отсек, углубляясь в дальние коридоры Ковчега. Ему хотелось спрятаться от всех, забиться в угол, в самое неприметное и укромное место, посидеть в одиночестве, чтобы едва слышный плавный, размеренный и равнодушный гул Ковчега убаюкал своим ритмом, заглушил чувства. Ковчег! Совсем скоро он будет уничтожен. Не замечая никого вокруг, Хадам резко развернулся и помчался в другую часть корабля. В условленном месте его ждала Зейлит, чтобы вместе встретить неизбежность.

Аделеида

Аделеида почувствовала неладное. Тревога нарастала. Что-то должно было произойти. Интуиция её никогда не подводила. Она закрыла глаза и мысленно прошлась по отсекам Ковчега. Она ощущала всех в целом и персонально каждого. Общий шум мыслей и скупых эмоций, заполнивший сознание, не отличался разнообразием. Всё как обычно. Техники обсуждают работу механизмов – несколько деталей придётся заменить на челноке перед полётом на планету, в машинном отделении дежурный сосредоточился на изменившихся показателях приборов, в комнате отдыха мечтают о предстоящем развитии колонии. Аделеида увидела высокие шпили и купола зданий, акведуки, утопающие в зелени деревьев, ощутила аромат цветов, плеск воды и размеренный ритм города. Скоро их представления станут реальностью. Она всё больше, с удовольствием, погружалась в новые картинки предстоящего мира. Они увлекали безупречной, чарующей красотой. Высшая избранная, с усилием, заставила себя переключиться на действительность. Стоп. Машинный зал. Сердце Ковчега. Приборы ведут себя странно и непривычно. Внезапно возросшее беспокойство дежурного передалось ей и другим. В отделение срочно спешат помощники. Но есть что-то ещё. Что-то неуловимое и неопределённое. То, что может оказаться более важным и глубоким, чем небольшой сбой в машинном отделении, который и так привлёк к себе внимание. Аделеида более внимательно и сосредоточенно начала прислушиваться к обитателям Ковчега. Где-то в дальних уголках корабля съёжился островок сознания. Небольшая сияющая белая сфера окружённая синим ореолом, не хотела раскрывать себя. От неё не исходила угроза, но Аделеида ощущала, что там, в глубине Ковчега, таится, что-то важное и пошла на зов. В памяти всплыла личная встреча с Атаис. Тогда, впервые она почувствовала, что от неё пытаются что-то скрыть. И не придала этому значение. Не стала углубляться. Не стала проверять догадки. Сделала вид, что ничего не произошло. У Аделеиды всё больше крепла уверенность в том, что сфера – тайный уголок сознания Атаис, и, придя на место, она найдёт именно её, ту, которая, чудесным образом спаслась после катастрофы.