Последняя комната

– Извиняюсь за нескромность, вы, наверное, у нас впервые? – Очень уважительно задал вопрос человек в форменной куртке.

– Да, впервые. А как вы, коллега, догадались?

Это "коллега" не вызвало у охранника никакой реакции. Николаю даже показалось, что мужчина вообще не совсем правильно истолковал это слово.

– Я тут, извиняюсь за нескромность, всех постоянных читателей в лицо знаю. Правда, их не шибко много и осталось, но трошки ещё есть. А вас, вот, не припоминаю. А библиотека у нас хорошая, – с гордостью продолжал он. – Многие тысячи книг охраняем… и выдаём, – закончил он после секундной паузы.

"Судя по всему, дедок-то не местный. Видимо, из провинции, вахтовым методом работает", – решил Николай.

Несмотря на странные обороты речи "коллега" оказался неплохо информированным и подробно объяснил Николаю, куда ему нужно двигаться дальше. Заплутать здесь действительно было где. Залы художественной, детской, научно – популярной литературы, публицистики, несколько читальных залов. Кроме того, различного рода служебные и подсобные помещения, и всё это на двух этажах не такого уж большого здания.

Что особенно удивило Николая, так это то, что, несмотря на достаточно ранний час, посетителей было не так уж мало. Как он заметил – самого разного возраста и социального статуса.

"Видимо, до полной компьютеризации ещё далеко, – подумал Николай, – ну, и слава Богу!"

Переступив порог зала политической и научно – популярной литературы, Николай невольно зажмурился и даже прикрыл глаза ладонью. Ослепляющий солнечный свет заливал всё помещение. Он проникал через высокие, узкие окна, скорее всего, выходившие на южную сторону.

Пока Николай беседовал с охранником и бродил по лабиринтам "Рабиндраната Тагора", погода резко поменялась. Облака, висевшие над городом ещё некоторое время назад, куда-то делись. На голубом осеннем небе не осталось ничего, кроме огненного солнечного диска.

"Скорее всего, ещё и похолодало, – мелькнуло в голове у Николая. – Но в целом – знак хороший, наверное, мне здесь повезёт".

Постепенно глаза его привыкли к яркому свету, и Николай смог оглядеться. В зале стояли длинные, традиционные для читалок всех стран, столы. Их было с десяток, и посетители сидели за ними лицом к окнам. А за их спинами, у стены, что было крайне необычно, располагалось сооружение сродни университетской кафедре. На постаменте из дерева стоял огромный резной стол, видимо, очень старинный, дубовый. За ним восседала солидная дама лет семидесяти. Определение "дама" самым точным образом характеризовало её облик. Она как бы шагнула в век сегодняшний из века позапрошлого. Совершенно седые, но не по возрасту густые волосы были уложены в высокую причёску, которая ей очень шла. Большие тёмные глаза и тонкий благородный нос дополнялись узкими, плотно сжатыми губами, делавшими её вид чуть надменным. Картину завершало чёрное глухое платье с белым кружевным воротничком и приличных размеров золотой православный крест на золотой же цепочке.

Николай понял, что дама, безусловно, является здесь старшей (он даже мгновенно окрестил её "заведующей кафедрой"). Поэтому он направился прямо к ней.

– Простите, молодой человек, – остановила его строго седовласая "завкафедрой", – у нас принято снимать верхнюю одежду. – При последних словах её рука с наманикюренными пальцами указала в сторону двери, где стояли три деревянные, по виду тоже старинные вешалки. Николай, извиняясь, кивнул головой и, вернувшись назад, повесил свою куртку рядом с одеждой других посетителей. Вновь приближаясь к даме, Николай невольно задержал свой взгляд то ли на золотом кресте, то ли на пышной груди, на которой этот крест покоился. И этот задержавшийся взгляд седовласая строгая дама не только заметила, но и истолковала по-своему. Она, вдруг улыбнувшись Николаю, что совершеннейшим образом её преобразило, превратив в добрую, радушную хозяйку.

– Здравствуйте, – почему-то почти шёпотом произнёс Николай.

– Доброе утро, – ответила дама. – Вернее, уже день, – поправилась она.

– Вы у нас, кажется, впервые? – Осведомилась она. – Я всех наших читателей знаю. Вас, по-моему, раньше видеть не приходилось.

Подтекст сказанного был явно укоряющий. По крайней мере, именно так это воспринял Николай.

"Что-то разговорчики у них тут на редкость однообразные, – отметил он. – С начала охранник внизу, теперь эта "классная дама". – Последняя мысль заставила теперь уже Николая улыбнуться: ведь когда-то дама действительно была классная.

– Да, раньше обращаться к вам за помощью не было необходимости. Теперь решил восполнить кое-какие пробелы в образовании, – ответил Николай как можно более серьёзным тоном.

– Вот и отлично. Постараемся вам помочь. А что вас конкретно интересует? – Разговаривая с Николаем, "заведующая кафедрой" периодически трогала свой крест на груди, как – будто проверяя, на месте ли он.

– Меня интересует литература по вопросу гибели семьи Николая Второго, бывшего царя, – уточнил зачем-то Николай.

Дама с интересом посмотрела на него.

– Да, я поняла вас, – в очередной раз дотронувшись до креста, ответила дама. – Литературы на эту тему у нас достаточно. Если только вы не собираетесь диссертацию писать. Однако многие книги могут находиться на руках у читателей. Пройдите за тот стол, – она указала рукой в сторону одного из окон в конце зала, – наберите на компьютере: "Гибель царской семьи" и выпишите книги, которые вас заинтересуют. Потом посмотрим, что из этого есть в наличии.

– А я справлюсь с вашим компьютером? – Неуверенно спросил Николай.

– Не волнуйтесь, там всё очень просто, он уже включён и готов к работе. Вы без труда разберётесь.

Поблагодарив пожилую даму, Николай направился в указанном направлении и на последнем в ряду столе у самого окна обнаружил ПК одного из самых ранних поколений. Солнечный свет из окна немножко мешал, но, в принципе, работать было можно.

Список действительно был внушительный, и поначалу у Николая мелькнула мысль: а возможно ли вообще разобраться в таком объёме информации? Сможет ли он найти что-то полезное для себя в этом ворохе воспоминаний, расследований, исследований и публикаций? Вместе с тем, пришла и другая мысль. Раз о таком, вполне очевидном деле столько написано, значит, возможно, не столь уж оно и очевидно. В этот момент у Николая впервые проснулся настоящий интерес к делу, за которое он, теперь уже точно, возьмётся. Ведь он обладал информацией, наверняка неизвестной ни одному из этих авторов.

Положив перед собой стандартный лист белой бумаги, Николай добросовестно переписал на него всё, имевшееся в компьютере по убийству царской семьи. Сделал он это, по большей части, потому что помнил предупреждение хозяйки зала о возможном отсутствии ряда книг.

Когда Николай представил ей свой листок, строгая женщина за кафедрой вновь улыбнулась.

– Я так понимаю: или пробел в вашем образовании действительно велик, или тема вас чем-то очень заинтересовала.

– Скорее всего, и то, и другое, – ответил Николай.

– Ну, для начала, мы должны зарегистрировать наши с вами отношения, а потом уже двигать их дальше.

Николай почти сразу понял, о чём идёт речь и решил ответить шуткой на шутку.

– Мой паспорт со мной, и нужная страница в нём чиста, я готов, – сказал он с наигранным энтузиазмом.

Дама, улыбнувшись одними губами, одной рукой взяла документ Николая, другой достала из картонного ящичка чистый читательский формуляр.

– Итак, Николай Сергеевич Павлов, – вслух читая данные из паспорта, она древней перьевой ручкой заносила их в формуляр.

– Кстати, меня зовут Анна Николаевна. Фамилия моя Воронцова, и, как вы, наверное, поняли, я являюсь заведующей залом научно – популярной и политической литературы.

– Очень приятно, – ответил Николай.

"И политической… – заметил он. – Вот почему стеллаж вдоль одной из стен зала был полностью заставлен сочинениями Маркса, Энгельса и Ленина.