Темная сторона

– Черт, прости, я слишком задержался! – У меня не нашлось сил даже обернуться на голос явившегося хозяина квартиры. – Сейчас я накормлю тебя.

Сильные руки вздернули меня с пола. Придерживая вокруг живота, вамп наклонил меня над раковиной и включил воду.

– Рот прополощи, чтобы и следов еды не осталось! – приказал он, зачерпывая жидкость в ладонь и поднося к моему рту. – Давай, а то может все повториться.

Я бездумно послушалась, но едва внутренняя сторона его широкого запястья оказалась у моего рта, вцепилась в нее зубами, не соображая, что творю. Господи, что же это был за вкус! Если и существует в реальности божественная амброзия, то сейчас я жадно глотала именно ее. И с каждым новым глотком в меня будто вливался живой, жидкий жар, текучий огонь, прогнавший моментально не только всю дурноту и боль, но и превративший все тело в сгусток горящей, дрожащей от алчного вожделения плоти.

– Нет, я хочу не так, милая! – напряженным голосом произнес мой кормилец и беспардонно отнял источник питающего блаженства, чем тут же привел в ярость.

Он быстро отпустил меня, разрывая наш контакт, и я развернулась к нему скалясь и рыча: «Еще!»

– Хочешь еще? – Вампир медленно пятился от меня, разжигая этим внутри нечто прежде не познанное, зверское. – Иди сюда и возьми!

Широко раскинув руки, он, дразня, запрокинул голову, доводя меня этим жестом до края. Я прыгнула вперед, вцепляясь в его широкие плечи и впиваясь клыками в горло под его протяжное, кажется, даже счастливое «Да-а-а!».

– Вот так, да, да, пей, пей! – стонал он, поддерживая меня и лаская спину. – Еще-еще-еще! Я так тосковал по этому… пей… пей, Ло…

Мое сознание уже стало путаться, в каждом звуке, издаваемом им, чудилось столько откровенно эротического призыва, что все во мне стало охотно на него отзываться. Один голод с огромной скоростью начал перерождаться в другой, и я уже сама терлась об него, постанывая и умоляя о другом насыщении.

Противный визжащий писк всверлился в мой одурманенный похотью мозг, неимоверно беся и разрушая великолепное исступление, захватившее мое сознание. Просветление от кроваво-сексуального безумия пришло одновременно с дымной вонью и шуршащим звуком полившейся отовсюду с потолка воды.

– Система пожаротушения сработала, – сообщил сквозь рваные тяжелые вдохи ошалело уставившейся мне мужчина-головокружение.

Глава 10

Дымную вонь я уловил сразу, перенесясь домой, но звуки из ванной заставили мгновенно забыть о ней. Опоздал я. Моя… обращенная явно добралась до холодильника и попыталась утолить жестокий голод с помощью Алисиных запасов продуктов. Моя вина. Очень плохо. В начале трансформации любая пища, кроме крови инициировавшего тебя, практически яд.

Но и проигнорировать мерзкое амбре застарелой ржавчины, что уловил, почти добравшись до выхода из клуба Натальи, не мог. Сигареты, кровь, пот, похоть – ничто из этого не было способно заглушить для меня невидимый след демона-паразита. Не важно, какого он вида и к чему склоняет или откровенно принуждает своего носителя без разницы какой расы, улавливать их мерзкий смрад я научился безошибочно при любых обстоятельствах. Ржавчина, прелая листва, тлеющая плоть, давно протухшая рыба, скисшее молоко или гниющие овощи – у каждого вида свое, для человеческого нюха неуловимо, для обоняния большинства нечисти, не имевшей с ними прямых дел, – чуток раздражающе, однако не настолько, чтобы насторожиться. Но только не для меня.

Резко сменив направление, я, как гончая, стал выискивать мерзость в толпе, и тут же рядом со мной нарисовался Маркус.

– Ты сказал, что пришел к нам только ради кормления, – зашипел он мне в затылок. – Никакой твоей чертовой охоты на нашей территории!

Не все одобряли мою добровольную деятельность, не все. Ой, ладно, прямо скажем – девяносто процентов представителей «темной стороны» придерживались мнения, что я до хрена на себя взял, зарвался, никому это не нужно, «как-то жили себе и без этого веками прекрасно» и так далее. Забыли, идиоты, что благодаря «бесполезной суете» возомнившего о себе черт-те что выскочки, то бишь мне, в городе и окрестностях не было повальных рейдов охотников-истребителей уже столько лет. Те не выбирали правых и виноватых, если где-то нечисть сильно уж обозначивала свое присутствие в этом мире, и косили всех подряд.

– Вашей территории? – бросил я насмешливо через плечо, и не думая отвлекаться и останавливаться.

Я, конечно, сильно наглел, годами насаждая всем понимание, что, как бы они тут ни занимались дележкой между собой зон влияния, злой-презлой Рубль всегда сможет явиться куда угодно и навести свои порядки, если что не так.

– Нам не нужны тут неприятности, Рубль, – не отстал от меня дерзкий птенец. – Если ты кого-то тронешь у нас, то кто будет и дальше доверять нашей гарантии безопасности и ходить к нам?

– Нам-нам, – передразнил его я, не отвлекаясь от выслеживания. – У Натальи потрясающая способность мгновенно отучать своих кормильцев говорить «я» и думать своей головой.

– Ты смеешь оскорблять ее? – взвился он.

Говорю же, мозгами не пользуются.

– Тебя, малыш, тебя, – отмахнулся я, ускоряя шаги.

След привел в одну из приватных комнат клуба, запертую дверь в которую я вышиб ногой без церемоний, игнорируя возмущения Маркуса. И надо сказать, что успел я очень вовремя. Две сотрудницы Натальи с пресловутой пониженной социальной ответственностью как раз бросались друг на друга с короткими перочинными ножичками в руках, нанося рану за раной. Выглядели и они, и вся обстановка уже и так более чем красочно: все залито и забрызгано кровью, но подчиненные демоном девушки никак не реагировали ни на собственное состояние, ни на мое появление. А за ними с дебильной улыбкой счастливого маньячилы наблюдал скромненько стоящий в углу носитель паразита.

– Что здесь… – начал Маркус, я же, рявкнув ему «Девок зафиксируй», бросился на зачинщика этой херни.

Тот, истошно заверещав, кинулся от меня по периметру комнаты. Но куда тут убежишь. Настиг я его моментально, но поскользнулся на крови и просто влетел ему в спину, валя на пол. Тут же мне на загривок прыгнула одна из ментально одурманенных женщин и всадила свой смехотворный ножик в бок, пока я обездвиживал свою жертву, не давая нанести себе хоть малейшую рану. Иначе гадский паразит с легкостью покинет «отработанное» тело и отправится искать нового носителя. Вырубил я временно чокнутую ударом затылка в лицо и одновременно сломал шею носителю.

Все. Теперь с чистой совестью домой.

– Счет за дверь пусть Наталья включит в оплату за кормление, – сказал, поднимаясь, Маркусу, что удерживал вторую их сотрудницу особого профиля, которую уже начало конвульсивно трясти в отходняке после воздействия на разум и тело и, само собой, от боли и кровопотери. – Хорошего вечера!

Торопливо вышел наружу и уже через секунду стоял на крыше высотки со своей стороны. Помешкал пару секунд, разрываясь между двумя одинаково сильными и неправильными желаниями. Войти внутрь как можно быстрее и позволить себе окунуться в это наваждение возвращения Лоралин, обмануться, потому что это так легко, приятно. Или же развернуться и малодушно сбежать от последствий того, что сам и наворотил, обратив эту незнакомку. Просто пожить все равно где, дожидаясь, когда она, оставленная без моей крови, присмотра и руководства исчезнет по любой из причин. Урод, какой же я все-таки урод. Потому что вошел внутрь, собираясь накормить и сохранить жизнь, поступая таким образом даже более жестоко, чем если бы дал ей умереть.

– О господи! – шарахнулась от меня обращенная, напуганная писком противопожарной системы и погасшим повсюду светом. – Это же я на кухне сковородку бросила!

Она хотела метнуться прочь на ощупь, но ее уже шатало, как пьяную, после кормления, и я удержал, не давая упасть или удариться об стену.

А она на удивление быстро преодолевает трансформацию. Насколько помню, я первые раз десять просто отключался после каждого кормления. Или у женщин это по-другому?