Счастье вопреки

Но, когда я увидела Михаила, въезжающего на своём черном монстре в ворота, я просто встала, как вкопанная. Смотрелись они оба,– и мотоцикл, и мотоциклист – шикарно! Мотоцикл был чёрный, матовый, с хромированными деталями. Парень, управляющий этим красавцем, тоже был весь в чёрном. Даже стекло на шлеме было чёрным.

– Вах! Каков красавец! – вырвалось у меня при виде этого монстра.

– Привет! – парень снял шлем и представился:

– Михаил!

– Привет, Миш! Тёща, а ты сейчас кого красавцем назвала? – зять стоял рядом и всё слышал.

– А сам-то как думаешь? Мотоцикл, конечно! – рассмеялась я. Привет, Миша.

Миша оказался высоким полноватым и абсолютно лысым парнем. Вот прям совсем, как моя коленка. Которая, кстати, сейчас начала вдруг подгибаться при виде этого черного монстра.

– Можно потрогать твоего “Дракона”? – рука сама уже тянулась к боку бензобака.

– Можно, конечно, – парень улыбнулся, – а почему “Дракон”?

– Потому, что чёрный, матовый, скорее уж, обсидиановый, и страшно красивый! Дальше продолжать? – спросила я, не глядя на парня, который так и не слез еще со своего мотоцикла. Он продолжал сидеть, держа одну руку на руле и расставив ноги в стороны.

Я, как зачарованная, протянула руку к бензобаку, на котором сейчас лежал шлем Михаила. Погладила бензобак, на ощупь краска была гладкой, просто матовой, но было непривычно, что не глянцевая. Смотрелось шикарно!

Я разглядывала этого “Дракона”, трогая всё, что видела, и не сразу поняла, что уже прижимаюсь своей грудью к руке Михаила. Рука мне мешала, и я уже собралась было попросить держать руль другой рукой. Подняв, наконец, глаза на самого Михаила, встретилась с его глазами. Парень смотрел серьезно и слишком внимательно. Чёрт! Решит еще, что пристаю к нему! И я, отдернув руку, отошла. Нет, ну, в самом деле, веду себя, как дурочка несовершеннолетняя!

После того, когда я чуть не легла на бензобак мотоцикла, увидев его в первый раз, я уже вела себя прилично. Михаил с Антоном уже не один раз ковырялись у нас в гараже. Да, если честно, у них это уже вошло в традицию. Ковырялись они каждую субботу. Чего-то там разбирали, собирали, протирали. Михаил был парень серьёзный, рассудительный. Я была рада, что у зятя есть такой друг. Оказывается, они работали вместе. Антон, чтобы накопить на свадьбу устраивался на вторую работу, работал по выходным, собирал мебель. Михаил работал там же, вот они и сдружились на почве любви к мотоциклам.

Шашлыки и колбаски они у нас тоже жарить собирались уже не в первый раз. Мясо всегда привозил Михаил. Он же его всегда и жарил. Как уж они там между собой потом денежные вопросы решали, меня не интересовало. В конце концов, все люди взрослые, все зарабатывают. А овощи и зелень у нас были свои.

Во дворе мы организовали навес под громким названием "летняя кухня". Вот, собственно, там всегда и собирались. Мы с Анютой занимались овощами и зеленью, а мужчины мясом.

Михаил являл собой образец взрослого, уверенного в себе, мужчины. Я частенько ловила себя на том, что наблюдаю за ним. Вот ведь не красавец же. И фигура далека от идеала. Но разве для мужчины главное фигура? Нет. Главное в мужчине то, что его женщина должна чувствовать себя защищенной. Это молоденьким дурочкам нужен принц с внешностью фотомодели, а нам, женщинам опытным, подавай мужчину-хозяина. И Михаил таким хозяином был. Эх, был бы он ещё постарше лет на пятнадцать, живым бы не ушёл!

Глава 2

В одну из суббот Михаил вдруг приехал не на “Драконе”, а на грузовом микроавтобусе.

– Тох, помоги разгрузить! – крикнул он зятю.

Я с удивлением наблюдала, как они выгрузили четыре столба, доски и инструменты.

– Это зачем? – обратилась я к Михаилу.

– Как зачем? Навес твой, называемый громким именем "летняя кухня", поправить. Упадет ведь скоро на голову всем нам. Хорошо, если сразу на смерть. А если инвалидом останусь, что делать будешь?

– Как что? Ухаживать, конечно! Слюни подтирать и задницу твою шикарную! -отшутилась я тогда.

Парень вместо того, чтобы рассмеяться, смотрел серьёзно:

– Обещаешь?

Вот же правду говорят: "Язык мой – враг мой!"

– А куда ж я денусь то? Тем более, что ты у меня в доме пострадаешь! – попыталась я отшутиться.

– А если не у тебя в доме, тогда как поступишь? – продолжал допытываться парень.

– И тогда не брошу. Мне в хозяйстве всё пригодиться!

– И даже инвалид?

– Миш, кончай мою тещу смущать! – выручил тогда зять.

Ковырялись ребята целый день. Как только они материалы начали разгружать, к ним Славик присоединился. Работа с деревом – его стихия. Антон представил Михаила и Славика друг другу, и работа закипела. Новая кухня к вечеру была готова. Я в процесс строительных работ не вмешивалась, нам с Анютой и без этого было чем заняться по дому и в огороде. Но нельзя было не заметить, что руководил процессом Михаил, а зять и Славик были на подхвате. Пару раз, правда, Славик что-то пробасил Михаилу в ответ, тот согласился.

Вечером сидели уже на обновленной летней кухне. Анюта подружек позвала. Танюшка-хохотушка пришла с целым противнем пирожков. Она их потрясающе готовит. Марина – другая, я вообще не понимаю, как эта скромница и тихоня в их компании оказалась. Они даже внешне все очень разные. Дочь моя копия, тоже не высокая и худенькая. Вот разве грудь пока меньше. Но родит, и грудь увеличится, я уверена.

Танюшка такая же невысокая, но полненькая. Вся такая пышечка. Не смотря на свою полноту, подвижная, как ртуть, и смешливая. Кажется, что всё у неё в жизни легко и просто. Улыбка не сходит с её лица. Но я-то знаю, что это не так. Осталась она одна-одинешенька в день своего восемнадцатилетия.

Пока она в школе была, папаша алкаш начал отмечать День рождения дочери и напился до белой горячки. Что уж там ему привиделось, не известно. Известно только, что зарезал он Танюшкину маму и спать завалился. Обнаружила их соседка, участкового вызвала. Танюшка пришла со школы, а дома такое. Мать уже увезли, отец в полицейском каблучке воет. Протрезвел и вспомнил всё. До суда он не дожил. Повесился в камере.

Марина же выше подруг почти на голову и худенькая. Скорей уж тоненькая вся, как березка, и молчаливая. Её с пяти лет бабушка воспитывала. Мать Марину из города в деревню на лето привезла и больше не появилась. Через три года бабушка ездила в город, в морг, на опознание. Дочку свою непутёвую опознала и ещё одну внучку привезла. Точную копию Марины, двухлетнюю Настёну. Такую же тихую и тоненькую. Вот старшая сестра и стала ей вместо матери. Марина после школы окончила медицинское училище, хотела и сама в городе осесть, и сестрёнку свою младшую в город перевезти. Год она там помыкалась и обратно вот в деревню вернулась. Бабушка их совсем сдала в последнее время. Но девчонки дружные, друг за дружку горой. Вот и сегодня Марина с Настёной к нам пришли, яиц своих принесли. Марина, считай, одна в семье зарабатывает. Пенсия бабушки маленькая совсем. Вот сестренки сами и огород возделывают, и даже кур держат. Всё подспорье. Настёна в этом году девять классов закончила. Девушка расцвела, превратившись в настоящую русскую красавицу.

Даже Славик был с нами. Сидел, молча, но не в стороне. Вот как ему удается участвовать в общем гвалте, молча?

Зато я для себя открыла, что Славик влюблён в Настёну. Просто глаз с нее не сводил. Она тоже рядом с ним вся светится. И ведь, кажется, Марина, не против этого. Сидит не рядом, но всё равно их из поля зрения не выпускает. А Славик с Настёной сидят вроде и за общим столом, а всё равно чуть в сторонке. Она что-то скажет тихо ему, он кивает, или молча руки её коснётся и головой отрицательно мотает, она возражает. Глядишь, и на их свадьбе гулять будем.

Танюшка же весь вечер завлекала Михаила. Он, вроде, и не возражал, но как-то получалось, что всегда в любом, заданном Танюшкой лично ему вопросе, принимали участие все. Молодёжь меня не стеснялась. Они со школы у нас собирались. Поэтому в их веселье я не чувствовала себя лишней. Разве что они называли меня "тёть Кать", а Михаил просто по имени. И хотя он был старше их всего на семь лет, но казалось, что на много больше. Скорей уж он за общим столом был самым старшим, а не я. Да и вёл он себя как хозяин. Вот за кем женщина будет, как за каменной стеной. Эх! Жаль, что молод. Они удивительно быстро приняли его в свою компанию. Ему, кажется, тоже с ними легко. Балагурит вон весь вечер. Я даже пару раз слышала бас Славика.