Страница 14 из 24
– Скорее, мы ничего не почувствуем, – успокоил его Денис.
– Из ума не выживем?
– Не для того он нам дан, чтобы из него выживать. – Денис подумал и добавил: – Да и не у всех он есть.
– Это ты о ком?
– О себе.
– Тогда ладно.
Темнота упала на глаза космонавтов внезапно, словно в защитной капсуле отключили свет и все системы коммуникации. Денис почувствовал, что летит в жидкую темноту… и всплыл из этой странной темноты на свет божий.
– Давление сто восемьдесят на девяносто, пульс семьдесят, температура тридцать семь, – пробился в уши голосок медицинского контролёра. – Рекомендую нэви.
– Не надо, – отказался Денис.
Словечко «нэви» означало инъекцию успокоительного.
Перед глазами открылась космическая бездна: кванком корабля включил пассажирам внешний обзор. Звёзды окружали корабль сияющей пылью, многие из них кололи глаза лучами, одна была намного крупнее остальных – Солнце. В поле зрения слева вплыл шарик красновато-жёлтого цвета.
– Вышли на орбиту Марса, – прошелестел в наушниках голос капитана корабля. – Час на КФ[14]. Покидать промокапсулы не рекомендуется.
О том, как чувствуют себя после провала в «трещину» пассажиры, Аурика не спросила. Впрочем, Егорыч, наверное, уже поделился с ней состоянием всех людей на борту.
– Я думал, будет хуже, – со вздохом облегчения признался Анатолий.
Денис промолчал. Как и помощник, он тоже первый раз путешествовал в космическом аппарате, использующем технологии «разрыва пространства», и тоже готовился к неприятным ощущениям, не раз описываемым писателями прошлых эпох, но всё оказалось прозаичней и терпимей.
Марс сместился правее: «Енисей» корректировал своё положение в пространстве, нацеливаясь на радиант созвездия Стрельца. До красной планеты было около миллиона километров, и Денис подумал, что корабль мог выйти и рядом с ним, и даже внутри планеты, что повлекло бы нехорошие последствия. Но потом пришла мысль успокаивающая, что кванком корабля способен просчитать все варианты траекторий и не допустит столкновений с твёрдыми телами.
– Ты был на Марсе? – спросил Анатолий.
– Дважды, – ответил Денис.
– Давно?
– Ещё при стажировке.
– Видел эти артефакты, о которых все говорят?
Денис помолчал, провожая глазами шарик Марса.
Лишь в конце тридцатых годов двадцать первого века человечество начало организованно обследовать планеты Солнечной системы, получив новые возможности для быстрого преодоления космических расстояний. Первым делом земляне массово полетели на Луну, причём сделали это китайцы, опередив ведущие космические державы – Россию и США. Было собрано множество доказательств того, что спутник Земли не просто посещался иными существами, но даже использовался ими в качестве базы для разведстанций, маяков, телескопов, порталов и прочей техники.
Позже стало понятно, что большую часть сооружений оставили на Луне древние земные цивилизации. Хотя были и принадлежащие инопланетным расам.
В те же времена грянула сенсация: китайские исследователи проехали по всем местам, где якобы побывали в шестидесятые годы двадцатого столетия американские астронавты, и не нашли никаких следов! Точнее, следы были, но они оказались уголковыми отражателями, сброшенными уже в начале двадцать первого века автоматическими станциями американцев в качестве «доказательств» своего мнимого первопроходчества.
Затем наступила очередь Венеры и Марса.
Самое примечательное, что первые инопланетные сооружения, точнее их следы, были обнаружены на Венере. Несмотря на постоянные заявления уфологов, наблюдавших за полётами к Марсу автоматических аппаратов, что найдены «пирамиды», потом «стены», «города» и даже высохшие мумии обитателей Марса, первый по-настоящему не подлежащий сомнению артефакт был найден на поверхности Марса только в две тысячи сорок первом году, когда снимками разрушенной венерианской «крепости», названной Цитаделью, уже вовсю любовались пользователи Интернета.
Денис действительно проходил стажировку на базе МЧС, расположенной на спутнике Марса Фобосе, и не упустил возможности побывать в горах Южного Сырта с компанией сверстников, где была найдена дыра в каменном щите, проделанная метеоритом, а потом и подземный город. Вернее – следы некоего искусственного тоннеля и почти полностью погребённые под обрушившимся сводом стены каких-то строений. Археологи определили их возраст в миллион лет.
А буквально перед встречей Дениса с Аурикой на море в Крыму на Марсе нашли, опять же – под землёй, явные следы базы инопланетян. После изучения сохранившихся интерьеров помещений, весьма необычных, а также сервисного пространства, мебели и компьютеров учёные сделали вывод, что хозяева базы напоминали земных рептилий.
– Видел, – наконец ответил Денис. – Прошли тысячи, а то и миллионы лет, от артефактов почти ничего не осталось. По Солнечной системе когда-то летали часто, в том числе – наши предтечи. Следы их деятельности найдены не только на Марсе и Венере, но и на спутниках Сатурна, Юпитера и Урана. Даже на Плутоне. Мы – не первые освоители планет системы.
– Куда же подевались первые? Передрались? Вымерли, как динозавры?
Шарик Марса скрылся за кормой корабля.
– Давай поговорим об этом позже, Толя. Гипотез очень много, а достоверной информации мало. Возможно, правы философы, утверждавшие когда-то, что разум человеческого и вообще биологического вида в конце концов уничтожает сам себя, когда доходит до обладания оружием массового поражения.
– Внимание в отсеках! – раздался голос Аурики; ах как волнующе он звучал, несмотря на жёсткий командирский тон. – Переходим на кряк-ход. Следующая остановка – орбита Плутона. Все готовы?
– Готовы, – недружно ответили пассажиры.
Звёзды погасли…
Иллюстрация 6
«Солнце Китая» вылетел за пределы Солнечной системы за сутки, хотя и не без приключений.
Несмотря на техническую подготовку, изучение теории создания «трещин» в космосе и неплохой практический опыт космоплавания, экипаж корабля ни разу не испытывал на себе кряк-процесс, и ему пришлось приложить немало усилий к привыканию к «чёрным падениям», как окрестили тайконавты прыжки в «трещину», и к долгой настройке аппаратуры после выныривания из них. Поэтому шли мелкими прыжками – до десяти-пятнадцати миллионов километров каждый. Сначала вообще рванули в противоположную сторону, добравшись чуть ли не до Венеры, и лишь последний, двадцать восьмой прыжок-провал длиной в миллиард километров вынес корабль за орбиту Плутона, к первым снежно-ледяным объектам пояса Койпера.
Несколько часов тайконавты отдыхали, проводили контроль функционирования систем корабля и определяли свои координаты. Радиосигналы преодолевали пространство со скоростью света, поэтому прямого общения с ЦУПом не получалось. Задавать вопрос и ждать ответ в течение нескольких часов было нецелесообразно. Поэтому действовали согласно инструкциям, разработанным в научно-исследовательском центре в Сичане как раз на случай таких форс-мажорных ситуаций. Что такие ситуации невозможно было просчитать никаким теоретикам и компьютерам, экипаж не волновало. Они давно привыкли чётко подчиняться правилам, какими бы порой идиотскими они ни были.
Обзор космоса дал картину ближайшего к Солнцу кольца пояса Койпера.
«Янгуанг Шангуо» не имел телескопов, но его система визуального контроля позволяла фиксировать объекты стометровых размеров на расстоянии до миллиона километров. Поясом Койпера эту область пространства, насыщенного «строительным мусором» Солнечной системы, назвали в честь нидерландского и американского астронома, и она представляла собой скопление каменно-ледяных тел и пыли, хвостом сопровождавшее Солнце при его движении вокруг ядра галактики Млечный Путь. За орбитой Плутона, который входил в Пояс и был планетой, обладавшей каменным ядром, вращались вокруг Солнца миллионы подобных ему карликов, среди которых встречались и довольно упитанные экземпляры: Эрида, Хаумеа, Макемаке, Лютеция, Нибиру[15] и другие.
14
Контроль функционирования.
15
Диаметр Эриды = 2400 км, Хаумеа = 1960×1520, Макемаке = 1500, Лютеция = 121×101×75, Нибиру – больше 6000 (пока не открыта).