Страница 10 из 15
Его слова резанули меня по-живому, причинив непонятную боль. Ещё мне стало мучительно стыдно, хотя прежде я никогда не испытывала подобного чувства. Но почему я должна этого стыдиться? Кто заставлял его ждать меня, оставаясь голодным? Уж точно не я. Каждый должен думать в первую очередь о себе, а уже потом о других.
Но обо мне прежде никто и никогда не думал, и уж тем более, не заботился обо мне как этот чудак. А Габриэл даже есть не стал без меня… Ох, как тяжело, оказывается, с порядочными мужчинами! С подлецами гораздо легче.
– Так уж и быть, перекуси на дорожку. Но спать я тебе всё равно не дам, – смилостивилась я, присаживаясь рядом с Габриэлом.
– А кто тут собирается спать? На, съешь лучше. – Мой спутник протянул мне наколотый на ветку кусок мяса, насыщенный аромат которого тут же ударил по моему обонянию. Поэтому я даже не стала ломаться, и молча взяла из его рук мясо. На что Габриэл сразу же среагировал: – Отъедайся… Вряд ли в других городах тебе будут устраивать такой же приём как в Верумуне… А может, у тебя в каждом городе по любовнику? Вас ведьм не поймёшь.
– Вот и молчи тогда, коли ничего не понимаешь, – огрызнулась я, с упоением уплетая мясо. Но уже в следующее мгновение кусок застрял у меня в горле, и я замерла, прислушиваясь.
Неужели опять? А я-то в прошлый раз понадеялась, что мне это показалось. Но у меня сейчас снова появилось ощущение, что из темноты за мной наблюдают. И это уже не случайность…
Все ведьмы в этом отношении сверхчувствительны, и я не исключение. Мы точно знаем, когда кто-то или что-то следит за нами исподтишка. У нас это в крови. Многие называют такое ведьмовским чутьём или интуицией, я же считаю это чем-то большим. Не знаю как другие ведьмы, а я иногда даже могу прочитать мысли того, кто меня пасёт. Но подобные озарения случается у меня очень редко, а жаль. Ведь один раз это умение даже спасло мне жизнь.
Поэтому я тотчас сконцентрировалась. Постаралась мысленно поймать те невидимые нити, соединяющие меня и моего тайного наблюдателя. И у меня это почти получилось…
– Ты почему не ешь? Попался не прожаренный кусок? – раздался зычный голос Габриэла, и та тонкая связь, которую мне удалось уловить, оборвалась в ту же секунду. Но настраиваться вновь не имело уже никакого смысла, поэтому про себя я послала Габриэла в зелёный зад драйкана, после чего со злостью ему ответила:
– О Боги! С тобой даже поесть нельзя спокойно! Ты за мной следишь, что ли?
– Делать мне больше нечего.
– Тогда перестань меня опекать. В конце концов, я не твоя дочь. И твой отцовский инстинкт нужен мне как собаке пятая нога!
– Если бы у меня была такая дочь, я бы бросился с обрыва вниз головой, – усмехнулся Габриэл, продолжая с невозмутимым видом жевать мясо.
– Лучше стать такой как я, чем холодной вампиршей.
Едва я закрыла рот, как тотчас пожалела о сказанном, так как лицо моего спутника тут же вытянулось, и он уставился на меня пристальным взглядом. В результате чего у меня начисто пропал аппетит. Поэтому я демонстративно отвернулась от импровизированного стола и посмотрела в непросветную лесную глушь.
Интересно, он ещё там? Тот, кто следит за мной?
Непроизвольно я покрутила головой, пытаясь рассмотреть в непроглядной темноте непонятно кого или что. А когда я уже решила оставить это совершенно бесполезное занятие, вдруг появились они – две красные точки, два глаза, горящие в ночи…
На какое-то мгновение меня охватил страх. Но я сразу же взяла себя в руки, трезво оценивая обстановку.
Судя по цвету глаз, это не демон, не драйкан и не кентавр. Это уже хорошо… так… остались только летающие твари и те, которые при всём желании не смогли бы оказаться сейчас в этих краях. Но вряд ли в ночной лес сунется кто-то из крылатых, ведь в темноте себе можно переломать крылья. Значит, мой преследователь – оборотень. Только у них глаза отливают красным. Вот бы ещё знать, какой именно: ликан, элурантроп или другой зверюга? Особенно мне не хотелось бы столкнуться с элурантропом, так как эти твари могли превращаться в любую кошку, начиная с самой мелкой и заканчивая пантерой и львом. Кроме того они прекрасно лазали по деревьям, да и ночь им не помеха…
– Это в тебе говорит ведьма или же твой примерзкий характер? – выдернул меня из моих мыслей Габриэл.
– И то, и другое. Но благодаря им я всё ещё живу. Ведь у меня же нет заботливого папочки, который бы вытаскивал мой зад из всяких бед, – ехидно закончила я.
Как ни странно, но мой спутник промолчал. Он начал быстро складывать оставшееся мясо обратно в сумку, и в другой ситуации я бы этому только обрадовалась. Но не сейчас.
Идти по ночному лесу – занятие небезопасное. А когда тебя ко всему прочему ещё и кто-то преследует, то и вовсе безумное. Поэтому нам с Габриэлем надо сейчас затаиться и как-нибудь продержаться до рассвета. Но разве мой наниматель пойдёт на это? Нет, конечно. Ему же надо как можно быстрее оказаться на вампирских землях. И какие-то там красные точки в темноте вряд ли его остановят.
Поэтому я решила пойти на хитрость. В конце концов, если его разорвёт оборотень, мне лучше не станет…
– Габриэл, затяни потуже ремешок на моей сумке, а то он вот-вот развяжется, – прощебетала я невинным голоском, протягивая ему свой кожаный мешок. И как только мой неугомонный спутник выполнил мою просьбу, я дотронулась до него кончиками пальцев и быстро прочитала сонное заклинание.
Я даже не успела произнести последнее магическое слово, как он рухнул на землю. И только благодаря своей реакции я не оказалась сейчас под Габриэлем.
Тысяча драйканов! Не хватало ещё, чтобы этот здоровяк меня раздавил! Теряю сноровку: из-за волнения совсем забыла, что колдовство действует на людей гораздо сильнее.
Я присела рядом с Габриэлем на корточки и прислушалась к его мерному дыханию.
Заснул как младенец. Так что теперь он мне не помешает, но и не поможет, в случае чего. Но смысл махать кулаками, когда на тебя нападает стая оборотней? Поэтому я выхватила из затушенного Габриэлем костра пригоршню ещё горячей золы и начала произносить защитное заклятие.
Просыпая пепел тонкой струйкой, я делала вокруг нас с Габриэлем большое защитное пространство. Старалась, чтобы полоска золы на земле получалась ровной и довольно широкой. Это было важно. Халтурно сделанный барьер мог не выдержать, и тогда оставалось надеяться только на свои быстрые ноги. Драться с оборотнями я не планировала, так как них имелись смертоносные клыки и когти, а у меня только шикарная грудь и смазливое личико.
Когда я закончила с наложением защитного заклятия, мне пришлось, как следует заняться здоровяком. В противном случае Габриэл мог бы о чём-то догадаться. Ведь никто в здравом уме не стал бы укладываться спать на голую землю. Тем более, когда уже начались осенние холода, и земля за ночь покрывалась инеем. Поэтому мне пришлось на время разомкнуть барьер и натаскать в защитный круг побольше хвороста. После чего мне с огромным трудом удалось затащить на него недвижимого Габриэля.
Я ещё раз внимательно осмотрела полоску из пепла и осталась ею довольна. Теперь нужно постараться не заснуть. Но, даже если это и случится, я проснусь при малейшей же опасности. Ведь как только к защитному барьеру приблизится какое-нибудь существо, моё ведьмовское чутьё тут же меня разбудит.
Чтобы сохранить своё тепло, я обхватила колени руками и устало прикрыла глаза. Последнее, что я запомнила, был надрывный крик какой-то ночной птицы и сонный шелест деревьев…
ГЛАВА 10
Очнулась я от какого-то звука. Я тут же включила свою ведьмовскую интуицию и прислушалась.
Мёртвая тишина, или почти мёртвая, так как я тут же различила звуки лесного мира. Похоже, если что-то и случилось в этом ночном лесу, то не здесь и, слава Богам, не со мной и не с Габриэлем. Поэтому я опять положила голову на согнутые колени и закрыла глаза.
В этот раз я даже не успела забыться, как где-то вдалеке раздался надрывный вой. Он пронёсся по ночному лесу, заставляя всё живое замереть от первобытного страха. Я тоже не стала исключением. У меня даже мурашки побежали по коже, настолько этот вой был жутким. В то же время он не показался мне грозным или же опасным, тот, кто его издал, явно не хотел на кого-то нападать. Скорее, это существо само находилось сейчас на грани жизни и смерти. Этот вой потряс меня до глубины души своим отчаянием и ощущением дикой, непереносимой боли.