Петра. Часть I

Как же все просто и понятно в детстве. В жизни исправить все гораздо сложнее, часто – невозможно.

Варвара вытерла пыль, прошлась специальной полировкой по крышке и ножкам рояля и принялась за мебель. Выбрала из корзинки нужное средство, капнула на салфетку специальной жидкости для обработки кожи и принялась аккуратно протирать мягкой пористой тканью диван.

Петра вошла в библиотеку и вынула из книжного шкафа толстый семейный альбом. Чтобы не мешать Варе, она снова вышла на балкон, села на толстый, пушистый коврик и раскрыла альбом. На первой странице – фотография прадеда с прабабушкой в их загородном доме в Чехове.

Обычно до фотоальбомов в семьях часто не доходят руки. Но не в их доме, где порядком заведовала бабушка. Петра помнит, как однажды зимой в канун нового года, когда хочется во все добавить уюта и красоты, бабушка принесла большой альбом и предложила перенести в него фотографии. Они собрались всей семьей, разбирали снимки, вспоминали – когда и где они были сделаны. Потом аккуратно вклеивали их в альбом, располагая в хронометражном порядке, и подписывали, чтобы можно было проследить важные моменты жизни. В этом и смысл фотографий.

На плиточный балконный пол скользнул солнечный луч и замер, прихватив край горшка с петуньей. Балконом эту часть квартиры можно было назвать весьма условно, скорее он тянул на полноценную лоджию.

Четырехметровую длину одной из своих стен он делил со спальней и комнатой, которую отец Петры много лет назад превратил в огромную библиотеку. Сейчас в ходу электронные книги. Но хочется надеяться, что люди не перестанут находить прелесть в печатных вариантах, а первоиздания все также останутся в цене. Разве можно сравнить холодный блеск экрана с шелестом, заманчиво пахнущих типографской краской, книжных страниц. Вечные ценности.

С поступлением новых книг из библиотеки гордо удалились буфет и тяжеленный дубовый стол, переехав на постоянное местожительство в гостиную. После интерьерной перестройки здесь остались только бабушкин рояль, диван с двумя ушастыми креслами, письменный стол и маленький шахматный столик. Все остальное место оккупировали ручной работы книжные полки. Получился настоящий книжный бункер, который Петра обожала. На стенах висели портреты ее любимых писателей. Было так приятно провалиться в уютное «ушастое» кресло, поставить рядышком на столик чашку ароматного чая и наслаждаться чтением, ни о чём не волнуясь, чувствуя за спиной крепкий тыл близких, родных людей.

За свою историю квартира пережила много ремонтов, тем не менее, сохранив свой исконный классический стиль. Гаджеты входили в эту квартиру осторожно, как прислуга в дом к новому хозяину, изначально понимающая и покорно принимающая свое служебное назначение. В интерьере дома всегда хозяйничали книги, культ их передавался из поколения в поколение. Книжные полки достраивались с приходом в дом новичков.

Библиотеку начал собирать еще прадед Роман Георгиевич. У него был свой замысловатый вензель, который он ставил на вторую обложку каждой приобретенной книги. Старинная мебель, сделанная его руками, тоже занимала важное место в доме. Стиль поддерживали уникальные люстры и столовое серебро, непонятным образом сохраненные во время войны. Дубовый резной комод, тщательно выточенный прадедом, до сих пор хранил результаты любимого дела бабушки, Анны Николаевны – расшитые гладью скатерти, салфетки и постельное белье. Роман Георгиевич делал мебель индивидуально для каждой комнаты, включая детскую.

Своего прадеда Петра знала только по рассказам бабушки. Он умер задолго до ее рождения. Военврач, последователь Боткина, Роман Георгиевич Терентьев окончил медицинскую академию, защитил докторскую и, проработав много лет в больнице для бедных, написал много серьезных трудов по вирусологии, получивших широкое практическое применение. В тридцать лет доктор Терентьев женился на Елене Петровне Белявской, происходящей из богатой купеческой семьи торговцев шелком. Через год у них родился мальчик, которого назвали Петром – в честь отца Елены. Доктор Терентьев был настолько погружен в работу, что во время эпидемии испанки не заметил первых признаков болезни у жены, и до конца дней, так и не простил себе, что он – врач-вирусолог, не смог уберечь самого близкого человека. Она умерла во сне, когда Роману Георгиевичу уже казалось, что болезнь отступает.

Он похоронил жену на деревенском кладбище, в селе Лопасня, из которого позже вырос подмосковный Чехов. Там от ее родителей осталось большое родовое поместье и Роман Георгиевич, в возрасте пятидесяти двух лет, уйдя в отставку, провел в нем остаток жизни. Он мастерил уникальную мебель, разводил живность, ухаживал за огромным садом и лепил на гончарном станке глиняную посуду.

После смерти Елены, десятилетнего сына Петеньку забрала к себе бездетная сестра Романа Георгиевича – Фаина, живущая с мужем в Англии, в небольшом городке на побережье Ла-Манша. Там Петр получил образование в Кентерберийском колледже и вместе с русскими коллегами занимался наукой в одной из лабораторий Кембриджского университета, где и познакомился с будущей женой – дочерью русского дипломата, красавицей Анной. Он вернулся с ней на Родину уже в зрелом возрасте и остался навсегда по настойчивому предложению официальных лиц новой для него страны, отказаться от которого не представлялось возможным.

Петру Романовичу выделили в пользование дачу и вернули квартиру, экспроприированную во времена революции. Вместе с женой он часто навещал стареющего отца, который жил затворником в деревне больше тридцати лет, так и не взглянув ни на одну женщину. Пока был в силе, Роман Георгиевич изготовил большую часть мебели для квартиры в особняке. Закончив мастерить детскую для будущих внуков, он неожиданно слег и вскоре скончался на руках у сына, на девяносто втором году жизни.

Говорят, когда в семье умирает один скорпион, то довольно скоро рождается новый. И через год, в ноябре у Петра и Анны родился сын Олег.

Фотография Романа Георгиевича в парадном мундире рядом с креслом, в котором королевой восседала его любимая Елена, и по сей день стоит на рояле в библиотеке.

Жена Петра Романовича – бабушка Петры – Анна Николаевна всю свою жизнь после замужества посвятила семье. Получив отличное образование, она говорила на трёх языках и прилично музицировала.

Петра помнит, как бабушка аккомпанировала исполнительнице романсов, жене Марка Петровича – близкого друга родителей Петры. В доме любили устраивать праздники. Бабушка с мамой пекли фирменные круглые пироги или делали маленькие пирожки, которые подавались с бульоном, изобретали салаты и горячие блюда, а их рецепты мгновенно расходились по друзьям.

Гостиная, в которой устраивались, как говорила бабушка, приемы, раньше была комнатой рядом со сравнительно скромной для большой квартиры кухонькой. При строительстве дома, в каждой квартире предусматривалось пять комнат. Бабушка предложила для удобства снести кухонную перегородку. Получилась большая гостиная – столовая, две спальни и белоснежная детская, в которой Петре не было нужды представлять себя принцессой – все вокруг было, как в сказке.

Волшебная резная кроватка была украшена, искусно расшитым бабушкой, бледно-розовым балдахином. Комод, стулья с резными башенками и круглый детский стол были выполнены с таким мастерством, что сложно было поверить, что их делал непрофессиональный плотник.

Петра до сих пор, независимо от веяний моды на разные интерьеры, ничего не выбрасывала и не меняла в стиле, лишь реставрируя мебель. Сильно потрескавшаяся от времени темно-зеленая кожа с прожилками на сиденьях стульев и диване, была заменена новой, той же фактуры и цвета, а в широкие дубовые кровати были вставлены новые каркасы с ортопедическими матрацами.

Книжные полки тоже содержались в идеальном порядке, как и доставшаяся Петре от папы коллекция бюстов. Они гордо располагались перед книгами, будто представляя их авторов.

Олег Петрович Терентьев, летчик – испытатель, много лет коллекционировал головы вождей – бюсты королей, президентов и предводителей всех времен и народов.