Ёшка

– Сегодня на ужин… что-нибудь… необыкновенное, – без особой радости произнес Иван.

– Слушаюсь, – присев в поклоне, ответила мадам Марин, – уже все готово. Велите накрывать?

– Чуть позже. Гости располагаются в комнатах.

Наташа выслушала приказ хозяина, не сводя с него глаз, а после еле сумела заставить себя выйти. Иван сел на кухне за большой деревянный стол и попросил бокал вина. Алена тут же налила ему из хрустального графина и, поклонившись, хотела уйти.

– Как твой брат, Алена? – спросил Иван.

– Благодарствую, ваше сиятельство! Он уже поправился. Скоро вернется в церковную школу.

– Это хорошо, – Иван говорил медленно, спокойно и даже слишком спокойно. Он казался нездоровым. Выпив вина, весь бокал залпом, он опустил голову, уперся лбом в руку и тяжело вздохнул.

– Вам не хорошо, ваше сиятельство?

– Я не знаю, – тихо, не поднимая головы, ответил Иван.

– Что-то встревожило вас сегодня, ваше сиятельство? – желая хоть как-то помочь, прошептала Алена.

Иван поднял голову.

– Нет, это появилось раньше. Что-то другое.

– Может я могу вам чем-нибудь помочь? – робко предложила Алена, и немного наклонившись над ухом Ивана, тихо произнесла, – я знаю одну лекаршу…

– Нет! – вдруг вскрикнул Иван.

Все помощники по кухне в раз оглянулись.

– Нет, – тише ответил Иван. Он встал со стула, – спасибо за вино.

– Простите, – виновато прошептала Алена.

Иван прошел в гостиную, потом на террасу, выходящую на задний двор, розарий и прекрасные сады. Мысли нахлынули и он задумался.

«Что-то меняется во мне, быстро, стремительно. Я стал бояться одиночества. Что происходит? У меня есть все: деньги, власть, положение, женщины. Моя жизнь наполнена всем, чего я желал. Свободой, о которой я так мечтал, красотой мест, в которых я живу. Я молод и богат. До сих пор я был доволен, но теперь я не нахожу смысла в такой жизни. Для чего все это? Для кого, если мне одному хватило бы маленького домика на берегу моего озера? Для кого я живу? Ведь если я умру, кроме матери, меня некому будет оплакивать. Почему, имея все, сам я так пуст!? Почему растрачиваю свою жизнь на светских гуляньях, ищу утешение в вине? Ведь знаю, что это все не мое. Я хочу чего-то другого. Но чего? Не понимаю, что твориться в душе. Что мне нужно?»

глава IX

В кабинет, в котором работал Иван, постучалась Алена.

– Ваше сиятельство.

Иван отложил бумаги и перо.

– Да.

– Мне было велено передать вам, что к ужину уже все собрались, – поклонившись, произнесла Алена.

– Благодарю. Я сейчас буду.

Иван сложил листы бумаги, в которых делал записи. Он часто бывал в своем большом, отделанном красным дубом кабинете. Здесь он проводил много времени еще и потому, что ему не с кем было разговаривать о том, что по-настоящему волновало его.

Войдя в столовую, где за длинным столом рассаживались гости, он сразу отыскал Данту. Отметив для себя, что она прекрасна, Иван продолжал смотреть на нее еще несколько секунд, пока Данта не подняла на него глаза.

– Ну, где же ты пропадаешь, сынок? Мы тебя заждались, – радушно встретила его Елизавета Петровна.

– Я задержался в своем кабинете. Делал кое-какие записи. Накопились некоторые дела по земле, – ответил Иван.

– Да, управлять таким именем не просто, – протянул Николай.

– Мы с княжной любовались закатом, – произнесла Анна, посмотрев на Данту.

– Вам понравилось? – тут же спросил Иван, глядя прямо на княжну.

– Да, – робко ответила она, – в Петербурге такого не увидишь.

– Ничего необыкновенного, – вступил в разговор Николай.

– Соглашусь, – поддержал Андрей.

– Иван Владимирович, у вас такой большой дом, вам не скучно одному? – с детским любопытством произнесла Екатерина.

– Когда у тебя столько денег, и ты хозяин всего этого, нетрудно найти себе развлечения, – рассмеявшись, ответил Николай вместо Ивана. Иван улыбнулся, но не стал скрывать, что ему не понравилось то, как о нем думал его брат.

– Катерина, сестренка моя! Мы с тобой так долго не виделись, но я все равно всегда помнил и любил тебя, – начал говорить Иван, он сразу вызвал интерес и все стихли, – но сколько бы времени ни прошло, ты все равно не должна относиться ко мне так официально. Мне было бы приятно, если бы мы все могли обращаться друг к другу, как прежде. Когда мы жили одной большой семьей. Господа, предлагаю тост – за нашу большую семью! – Иван поднял бокал.

– За семью! – подняв бокалы, произнесли все хором.

Иван сделал глоток вина и отставил бокал. От поддержки семьи на душе стало немного легче. Но в памяти все равно всплыли детские ссоры и склоки с братьями. Вспомнилось, как они еще маленькие, не брали брата в игры, отбирали у него игрушки, зачастую, просто давали подзатыльник. Становясь старше, менялись и игры. Почему-то неприязнь двух братьев к Ивану росла, и ему доставалось, все больше и больше. Так он научился защищать себя. С возрастом его кулак становился тяжелее и сильнее, а его язык и мысли все острее и хитрее. Желая сделать из него плаксивого и трусливого мальчишку, братья не заметили, как воспитали в нем зверя. Зверь спал и это был Иван в обычной жизни, но стоило братьям вернуться в детство, зверь просыпался, и Иван начинал отчаянно защищаться. Но он был слишком мал, к тому же, всегда оказывался один против двух своих братьев. Николя и Андрэ, как принято их было называть, часто подшучивали над ним. В детстве, он был мал ростом, худенький, белобрысый мальчуган, совсем неприметной внешности, красоту которого видела только мать. Но однажды он исчез из их жизни. Что они стали испытывать при этом, Иван не знал. Эта мысль не оставляла его в покое. Он часто думал о братьях, но ничего хорошего вспомнить не мог. Только младшие сестры были единственным его утешением, но они тогда были еще слишком малы. Его мать, была полностью посвящена карьере мужа. Отец желал, чтобы Иван служил. А Иван с самого детства мечтал о свободе где-нибудь подальше от столицы. Перед ним поставили выбор: служить или уехать в далекую Францию учиться в университете. Выбор был очевиден. Едва справив свое пятнадцатилетие, Иван уехал в Париж. А дальше, веселая светская жизнь, балы, куражные француженки и карты, в которые Ивану так везло. Он быстро этим пресытился и понял, что хочет домой. И потому сделал все, чтобы у него был свой дом. Это было не легко, но несмотря на все трудности, ему такая жизнь и вкус свободы чертовски нравился. Это шокировало все семейство. Мать разрывалась от слез и была безутешна, но отец твердо решил, что такого позора их семья не заслуживает, и именно в тот момент в их отношениях произошел раскол. Раскол, который тянулся много лет. Иван обещал, что очень скоро разбогатеет и его семья будет не стыдиться своего родства с ним, а наоборот – гордиться этим! Это «скоро» все же наступило, но только через семь долгих лет, и если тогда его мать падала в обморок, каждый раз перечитывая письма сына, то сейчас она глазам не верила, что этот красивый мужчина, высокий и статный, закаленный работой и самой жизнью – ее сын!

Между тем стол заполнился угощениями. Иван умел удивлять и с удовольствием сделал это еще раз. Всю столовую заполнил насыщенный запах еды и гости принялись за ужин.

– Кстати, я собираюсь дать большой прием в честь вашего приезда, – произнес Иван, – папа, мама, вы не против?

– Почему мы должны быть против? – пожав плечами, ответил отец уже увлеченный вкусностями.

– Конечно, сынок, – ответила Елизавета Петровна, – к тому же нам будет интересно познакомиться с твоими друзьями.

Катерина и Анна, а также Данта очень обрадовались тому, что скучать им точно не придется.

– А вы, Анастасия Павловна? – почтенно спросил Иван.

– О, мой мальчик, – смеясь, ответила она, – когда-то я могла протанцевать всю ночь напролет. Сейчас же я не могу продержаться и «Мазурки», но балы все равно люблю.

Все рассмеялись. Данта немного смутилась, но тоже улыбалась.

– Тогда пообещайте, непременно танцевать со мной, – не растерявшись, пригласил Иван.