Страница 24 из 32
Орлово, 1998, ГАО
213. Вот Горбунцов там есть, так его бабка Марья Петровна… у нас было такое: вся деревня завет дава… делали – к Макарию, вот, к сегодняшнему дню. Макарий у нас – пять [неточно указано расстояние] километров туда в лес надо идти, там была церковь, там было озеро, как это, блюдце. Все завет. У кого ноги болят – значит, на ноги завет ложили, там вокруг чего-то ложи-ли – на крест ли и, может, деньги. Кто что. Яйца несли – всё, всё, всё. Кто вот – если ноги болят, вокруг озера на коленках обойдут. <…> И вот эта Марья Петровна… соберутся человек пять-шесть и пошли туда к Макарью. Ну и… и Марья пошла. И она как-то нелестно отозвалась, что: «Придумали, что вот в это – к Макарью ходить». Только слово сказала – хлесть ветка по глазу, и глаз выпал, окривела. Просто – то ли совпадение, то ли что-то такое. Это не секрет, это вся деревня знала, что вот не болтай глупости.
Труфаново, 1998, ПЕН
214. [Не знаете, говорят, давали обет обойти вокруг Монастырского озера, что у Челмогорского монастыря?] Нет, вокруг этого озера не ходили, наверно. [А вокруг какого ходили?] А где-то вот у Макария, вот там я слыхал, что там кругом озера ходят. [Что такое Макарий?] Ну, там тоже монастырь, Макарий. Там и сейчас, наверно, ещё деревянна церква[167], и сейчас ещё, наверно, жива [?] стоит. А одна церква разворочена, я сам кирпич возил тоже на тракторе. Оттуда. Ворочали[168]. А деревянна церква до сих пор стоит. В ей служили. И ходили отсюда даже туда, к Макарию, вот там какой-то как бы завет-то сделают, и вот кругом озера не то что там обходили, а ещё даже на коленках. На коленях. [Что такое завет?] Ну, я не знаю, что такое завет, я ведь не этот… жалую [?], не богомол дак.
Орлово, 1998, МНГ
215. [К Макарию ходили?] Раньше ходили. <…> Богу молились. Много туда ездило. Со всего района почти. Ну и заветы делали. Клали заветы [нрзб.]. Вот там озёрко, дак круг озера на коленях, или плечо как-то. [Для чего?] Да не знаю; может, кака беда случится, кладут такой завет, что вот исполню, – дак вот Господь даёт или здоровье, или что там.
Орлово, 1997, ТКВ
216. Макарьев день… там они несли: видишь, один старик – дак даже барана увёл в жертву… деньги, да… и там они носили – хто платок, хто ц’его… у меня свекрова ходила… Там была такая большая… эта… Пелены – то платок, то полотенце – назывались пелены…. на крест… повешают полотенце: вот завет кладут… и шёлковый, и атласный – всякий весили… ходили с Труфан[ов]а, со всех деревень туда, пешком шли… [А Макарий чем был известен?] А Макарий-то – оне, хто завет кладёт, какой хто, – болезнь… вот у меня свекрова болела, дак она ходила. Складывали заветы и несли туда в жертву, хто чего… [Что такое заветы?] Оне заветы кладут, что вот, чем болеет чёловек, он кладёт завет… если она положила завет, ей надо, значит, к Макарию сходить, этот долг пополнить. Если болеет, а не пополнит, дак она будет думать, что болеет… Оне туда ходят, знаете, даже с Москвы ходят, даже большие шишки…
Лёкшмозеро, 1997, МИБ
217. [В озере, на берегу которого находился Макарьев монастырь,] лечёбна вода, ну, памятное озеро, обетное озеро… Большой крест стоял тоже… поклонялись обетному кресту… вот у кого голова болела – носили платок, у кого ноги болели – там чулки носили, брюки вешали… и, когда давали такой строгий обет, нужно было обойти вокруг озера на коленях. [Обет Макарию давали?] Ну вот… просили помощи. Ведь Макарий считался защитником животных, защитником людей… вся надежда была на Макария. Второй такой после Николы Макарий был… В этом озере купались, там даже название – Келейное озеро…
Лёкшмозеро, 1997, ПАВ
218. Слыхала, что завет кладут. Вот у нас, например, у Макарья – там озеро есть… Вот там монастырь Макарьевской – ну, как он звался, какому святому… Кругом озера на коленях ходили, завет кладут – кругом озера на коленях обойти три раза. Я слыхала, у нас одна девушка тут болела… так она с матерью завет клала, чтоб кругом озера пойти… Я слыхала про заветы: вот часовенки были, вот завет положут – например, вот что-нибудь, хочет, чтобы сбудется или кака неприятность устранится, дак завет кладут… снести туда, к часовенке, – кто полотенце, кто платок хороший… И теперь иногда делают.
Лёкшмозеро, 1997, АИМ
219. А это полотенце – вот у кого-то чего-то болит, у кого-то что-то вот случается, а кладут завет, что вот: «Сходить надо мне, чтоб вот лучше было». Может, я болею чем-то; может, душа у меня болит или что-то у меня болит <…>. Может, что-то с каким-то родственником близким тяжело. Вот, надо мне к крестику сходить, хоть платок повешать. И сходят, и повешают туда платочек. Просто по заветам. Это надо класть завет. К Макарьеву раньше очень много несли. Вот после войны ишчё и в войну, я помню, люди туда шли. <…> На пастбишче чтобы волк не задрал, – да что, шерсти туда клочок снесут: к Макарию ходили, в церковь. Кто масло туда [несет], кто яички, кто денежки кидает – там, рупель у кого есть, дак кидали. И после этого люди раскупали всё. <…> К Макарию ходили в Макарий. Седьмого августа бывает Макарьев день. Макарию преподобному. Вот в этот Макарий все люди шли. Шли шестого августа туда. А седьмого утром сходят, службу отслужат, отстоят и обратно идут. А у кого завет, у кого ноги, я иду – девушка молодая, – она ползёт на коленках. У неё был завет, чтобы ноги у ей поправились: какие-то ревматические у её были заболевания; она, чтоб поправились ноги, она всё это озеро – по всем этим корягам – всё обползла на коленках, не вставая.
Лёкшмозеро, 1997, СНМ
220. У кого что болит, у кого что потерялось, и теперь заветы кладут, ведь ходят. У нас у Макарья праздник седьмого августа будет, Макарьев день, туда шли со всего – говаривали, из Киева пешком. Там, говорят, есть озёро, кругом озера на коленях ходили.
Лёкшмозеро, 1997, ЗЛД
221. [Какие святые почитаются в этих местах?] Ещё у нас есть почитаемый один – это святой Макарий Унжинский и Желтоводский. Он нижегородского монастыря монах, и считается, что он был проходом здесь: шёл на Соловки… ему эти места понравились, и по его настоянию был основан здесь монастырь… Макарьевский монастырь. [Есть ли какие-нибудь чудеса, связанные с Макарием?] Ну, это вообще, место у нас самое святое, наверное… [Этот монастырь и церкви были разрушены.] Теперь, конечно, там очень тихое место, где Макарий-то, и иногда, временами, якобы появляется белая лошадь… ниоткуда… говорили, что будто и Макарий ехал на белой лошади.
Лёкшмозеро, 1997, ПАВ
222. У нас там за тридцать километров Макарий называется, туда тоже бегают и кладут что. Как будет там тоже праздник, поеду к Макарию. [Что надо сделать?] А тоже там ц’его, кто эти молитвы знает, тоже искупается. [Когда Макарий?] Я не знаю, он под осень уж. [Или перед Пасхой?] Перед Паской, когда, я не знаю, с какого дня Великий пост начинается.
Ошевенск, 1999, КЕИ
223. [На Макарий ходили по завету?] Ходили, меня саму возили. <…> Меня возили на лошади маленькую. У меня – болячки по мне шли. Вот я купалася в этом озере – ведь там озеро небольшое. А которы ноги боля да руки боля – дак идут, кругом озера обойдут.
Ошевенск, 1999, ККФ
224. К Макарью ходят к празднику. <…> Ну, день такой всё дождливый, а приметы не знаю какие. Вот там есть у нас в районе – даже есть в Лёкшмозере: там какие-то приношения делали, люди приходили и весили на кресты там платки, полотенца – приношения разные делали, а у нас этого нет.
Казаково, 1998, НИП
167
Церковь, оставшаяся от монастыря, кирпичная.
168
В 1930-1950-е гг. кирпичные церкви в Каргополье разбирали на кирпич, который потом использовали для строительства в Каргополе и районе.