Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 16 из 32



Каргополь, 2003, НДН

119. [По поводу названия леса на окраине Каргополя. Тут деревня была, Игумениха?] Нет, не Игу… не деревня, а лес; лес «Игумениха» называлось, во там, за эрадромом. Вот за этим эрадромом, за Игуменихой, была деревня небольшая, Павловский Погост, так я вот оттуда родом. <…> [А почему Игумениха?] А потому что игуменья владела вот этим участком леса; игуменья здесь была эта… монастыри, дак вот эта игуменья владела этим лесом, и она этого и называлася Игуменья. [Игуменья – это кто?] А я вот не знаю уж… Я-то, до меня это всё дело было дак… Она в… в монастыре была, а как…

Каргополь, 2001, ЗЕВ

120. А раньше все кажда деревня… эта Кузнецова, а тут Пьяна Роща вот здесь… [Пьяная Роща?] Да [смеется]. <…> Вот тут маленько-от село, пьяный… а вот где пьяницы живут-то. [Это где?] Вот, от нас-то домики небольшие [в сторону центра Калитинки]. Вы-то живёте в хорошей деревне[107]… там… там Калитинка, Велика-та. [От сельсовета до церкви?] Вот где сельсовет-то да почта-та, тут домики, да тут одни голики живут… все, все и пьют, все и пьют, вот и прозвали «Пьяна Роща». А раньше тут така роща была, гуляли ходили, собирались, гармонь играли, плясали [нрзб.], в кадрель ходили, а сейчас-то время вот не то. Была площадка такая: выступают, писни пили [нрзб.].

Калитинка, 2001, НВК

121. [ГВВ: ] Там это за деревней, вот, значит, за Чуриловым же деревня-то, она же там ёлка большая за деревней стоит, как вот эта, ёлка-то вот у этих, и всё время свет горел, а тогда ещё и никакого электричества не было нигде, ещё лучину жгли, даже свечей не было.

[ХАВ: ] Так это, он всё говорил, что не можут её ни срубить, ничёво.

[ГВВ: ] Не могли её ни срубить и с ней ничего сделать.

[ХАВ: ] Я слыхала: говорят, со всех сторон посекут, а не можут ничего сделать.

[ГВВ: ] Многие говорили, что вот на ёлке горит свет, а тогда ещё и даже никакого электричества в помине не было…

[ХАВ: ] Она… не порат высока. Я ездила… Не порат такая что высокая, там вершинка такая развесистая.

Кречетово-Лаптево, 1996, ГВВ; ХАВ

Клады

122. Где-то были в лесу, спрятались… дождь пошёл, спрятались под ёлку и вдруг нашли крыночку, в крыночке деньги. Вот они испугались, а который постарше, Стёпка называли, Стёпка – парень постарше – сказал: «Вот теперь покойники оставили, покойники придут, дак нас убьют – и побежали, мол». Побежали домой, матери сказали, матери сходили, а уже этой крыночки нет. Стёпка постарше – дак сбегал с отцом, дак эту крыночку и унесли.

Лёкшмозеро, 1997, ВМА

123. [Деньги] были спрятаны, когда церковь-то прикрыли: дак на потолке, когда вот потолок ворочали, много денег нашли – старинных, даже ещё екатерининских, Екатерины Второй.

Лёкшмозеро, 1997, ВМА



124. Под камнем клад где-то под которым есть, никто у вас не рассказывал такого? [Про какой камень?] Камень там есть в деревне в дальней, клад под ним закопан. Дак Вовка, братан у меня [КВВ], водил их туда, девчонок [собирателей], показывал им где. А был от такой случай, значит [нрзб.]: этот клад – бабушка у меня, соседка, умирала (ей девяносто три года было), она умирала и, значит, говорит: «Ой, робята, я, – говорит, – вам при жизни-то не россказывала, – говорит, – боюсь… бояласи всё, – говорит, – грех на душу принять». А умирала, говорит: «В могилу, – говорит, – с собой тайны не унесу». Значит, этот камень здоровый, здоровый, здоровый такой, и на нём отпечаток собачьей лапы вот такой – чух! Его называют Песья Лапа[108], этот камень. Песья, пёс… пёс наступил. Это ещё когда было, камни мягкие были, вот Александра Ошевенского [в с. Ошевенск] есть даже стопа така отпечатана[109], говорят. Мягкие камни. Вот, значит, Екатерина Вторая была, ехала в Каргополь сюда, вот колокольня поставлена в честь неё, крест… крест поставлен вон так вот – на Ленинградский тракт, он назывался Ленинградский тракт[110] – вот, её ждали, а бандиты – раньше разбойники, ушкуйники были, ушкуйники назывались – карету ейную ограбили, обчистили где-то там, окол Ухты, золотишко у их всё грабанули, всё, всё, что можно было, и она не доехала до Каргополя из-за этого. Они побежали, а сзади охрана, это, екатерининская, охрана… их уже преследовала, а там… река, старая была река [имеется в виду старица – старое русло р. Тихманьги]… это, значит… [присвистнул] поворот такой, и этот… и камень на повороте как раз стоит. Они успели это, значит, золотишко как-то туда у… как-то уныкать. Спрятали, их поймали, они местным… местные, кто видели вот… этой бабки вот, которой девяносто три года, – дедушка ейный ещё видел даже: «Мы, – говорит, – приедем, не дай Бог кто возьмёт это место! Мы, – говорит, – приедем», – дак вот, и бабка все боялась: говорит, приедут когда, вот. [Куда закопали?] Под камнем, под камень, я и те могу камень показать этот. [Почему он так называется?] У них приметна: песья лапа, на камне отпечаток такой есть – собачий след. <…> Я пробовал этот камень откопать, но он очень большой. Она бы мне сказала тогда, когда я работал на этом, на бульдозере, вот здесь на стройке, на мосту[111]. Я бы этот камень спихнул бы со [нрзб.]. <…> Я бы тем срыл, я бы, если б я знал… она умерла после того, как мост брали на сдачу, в эксплуатацию-то. <…> А Екатерина-та проезжала когда, она в Тирюшину сначала заехала, бабку мою взяла, и поехали к твоей бабке [обращается к приятелю], мою бабку взяла, в карету посадили, и они уже, значит, просидели, и в Каргополь-то их не дождались.

Тихманьга, 2002, КВ

125. Тоже, это, в деревне жил, в семье мужик жил – парень ишчё он был – у ёго этто, сделалися везде такие… Он уехал лечиться в Крым, и там женился, и там жил. <…> Ну вот, он потом сюда приезжал, дак ему сказали, что вот там вот… за рекой за этой, за Шолтомкой-то, – мильниця у нас была, – а там, говоря, у дедка да… у дедка у ёгового закопано какой клад. Дак оны с Витькой-то перерыли там всё, весь горбыш – никакого клада не нашли. Вот. Вот чёго.

Озёрко, 2001, ЕАЯ

126. Вот это все у меня, значит, было, но это дома было, это дома. Это где-то на протяжении полугода. Это с лета началось, а потом уже зима пришла. Вот… в этом углу… такой звук какой-то… ну, неприятный, понимаешь, такой. [В этом наружном углу?] Да, вот здесь как раз было. Да, [нрзб.] до чего он меня довёл. Я же… ну, я психанул. Я решил, что тут что-то нечистое, да тут и, видать, было что-то нечистое. Я, значит, взял топор, пошёл вот в ту… кругом обошёл, зашёл сюда – тут тоже двери, токо забитые. Обошёл кругом [комнату], в углу… встал я… что тебе… да я взял топор: ну, знаешь, в потолок надо, в потолок-то топором-то. [Что вы с потолком сделали?] Да ничё, просто вот [показывает, что стукнул]. [Стукнули?] Да вот, загнал топор. А оно всё равно в этом углу, я уже там стою, в этом углу. И вот, значит, и… знаешь, такой холод… нечеловеческий звук, а вот какой-то, как тебе сказать, не пойму. И вот: «Ломай стену, ломай стену!» Я говорю: «Зачем стену ломать?» – «Ломай стену». [Кто это говорит?] Ну, звук так, понимаешь, вот как в музыке есть <…> так и это, как в музыке, токо оно како-то хра… хрипло было. [Это какой-то голос сказал: «Ломай стену!»?] Да. «Ломай стену!» Я… а я сам, что я… говорю: «Какую?» И оно сразу пошло по пот… потолком, по углам, туда, туда кругом и пришло вот, остановилось вот здесь [показывает, что голос перемещался по периметру комнаты и остановился над дверью]. [У двери?] Возле шкафа, да. [А что это пошло?] Ну, звук этот. [Звук?] Да. Он идёт, а я за ним пошел. Остановился у двери, и все говорю: «Может, клад, – говорю, – где-то здесь?» [Да?] Да, а чего, всё может быть. Этой зимой было дело. И тут… появились женский голос, тоже: «Ломай стену!» – громкой. Не то чтоб тихо так, а громко. Я говорю: «Как… где сплю или где сижу?» – «Где спишь, – а потом: – где сидишь». Вот така музыка. Я разов сколько э… спрашивал, и вот этака музыка, ничего не понял. Я думаю: где сплю – чё я бу… ломать. Двери забить, закрыть и там забить и двери-то. Потом днём, – говорю, – ну, попробую. Говорю: может, там под полом что есть. Взял – вырубил. [На кухне?] Да. <…> А шо там – ничё, у меня же двойной пол. А вот это пол, и там ещё из таких [нрзб.] пол. Ну и шо, я там в… вырубил одну доску, кусочек такой. Шо там, пол, песок нас[т]ланный. А тут ещё шо-то [нрзб.], как туда и руку вдеть. Я… плюнул. Так и пол не забит, и не… не могу посмотреть. Там лежит ведь шо-то такое. Ну, деревянно. Но мне туда некак руку просовать… [Там лежит что-то?] Да, ну вроде… как чурка такая. Из дерева сделана. [Говорит, что так и не посмотрел, что там.] Больше ничего мне с тех пор… вот то было последнее.

107

Имеет в виду, что участники экспедиции живут в д. Великая – центральной деревне в с. Калитинка.

108

См. № 6, 66, 67.

109

Имеется в виду камень-следовик с отпечатком ноги св. Александра Ошевенского (см. № 402–414).

110

Соборка, Соборная колокольня – самое высокое сооружение в Каргополе, стоящее отдельно на Соборной площади, – была построена в 1778 г. в честь Екатерины II, по указу которой город был реконструирован. Согласно легенде, она должна была приехать в Каргополь, и колокольню выстроили к ее приезду, развернув крест на ней параллельно оси восток-запад (а не перпендикулярно ей, как принято), чтобы крест был хорошо виден с Петербургской (Ленинградской) улицы, по которой должна была приехать императрица (см. № 1–5).

111

На строительстве нового моста через р. Тихманьгу, в начале 1990-х гг.