Страница 6 из 12
Мужчина в спецовке вышел из-за кулисы и виновато понурился:
– Я здесь…
– Идемте со мной!
Они ушли в гримерку, и вскоре на сцене появились Перушанская и Магит.
– Спокойнее, Виктор Харитонович, – сказала примадонна. – В конце концов, мы с вами ни в чем не виноваты.
– Директору позвонили? – Магит рассеянно огляделся: – Что делать?.. Что делать?..
Лионелла поднялась со своего места в «кармане» и подошла к Петрушанской:
– Ее уже увезли?
– Кропоткину? – примадонна понизила голос: – Только что. В зале работают криминалисты.
– Здесь – тоже. Полицейские влезли на колосники.
– Вероятно, проверяют механизмы и крепления тросов.
Они одновременно посмотрели наверх, где за падугами[4] болтались концы оборванных тросов с остатками креплений.
– Помреж! Ирина Юрьевна! – Крикнул Магит. – Где журнал по технике безопасности?
– Вот он! – Женщина протянула ему журнал, но Магит его не взял.
– Инструктаж перед спектаклем проводили?
– С кем? – заторможенно спросила Ирина Юрьевна.
– С актрисой Кропоткиной.
Помреж перелистала журнал и наконец сообщила:
– Исполнительница первого состава Костюкова прошла инструктаж. Вот ее подпись.
– Мне нет дела до Костюковой! – взорвался Магит. – Костюкова жива и здравствует! Я спрашиваю про Кропоткину!
– С Кропоткиной инструктаж не проводился.
– Почему?
– Не было приказа.
– Какого еще приказа?
– На Кропоткину. Ее вызвали на замену без приказа. Инструктаж провести не успели.
– Кто за это ответит?! – спросил Магит.
– Вы, – сказала помреж.
– Что?!
Помреж раскрыла журнал на первой странице и прочитала:
– В соответствии с приказом директора и по инструкции режиссер-постановщик спектакля несет полную ответственность за своевременный инструктаж артистов по безопасному выполнению поставленных им сцен или отдельных номеров.
– Могли бы напомнить… – Виктор Харитонович сник на глазах. – И что мне теперь делать?
Ирина Юрьевна с опаской огляделась и предложила вполголоса:
– Давайте впишем задним числом…
– Не сметь! Подделка документов – уголовное преступление.
– Как знаете. В конце концов, вам отвечать.
– Идемте. – Петрушанская взяла Лионеллу под руку и увела подальше, в проход к запаснику декораций. – Все это очень тягостно… Не так ли?
– Мы были здесь со Строковым, – сказала Лионелла.
– С Платоном Васильевичем? – удивилась Петрушанская. – Когда?
– Сегодня, перед спектаклем. Он рассказал про призрак. Вы в это верите?
– Конечно же нет. Но его присутствие необходимо театру для поддержания мистического шлейфа. Так же, как ваше присутствие – для зрительского интереса. Простите за откровенность.
– Странно… – проронила Лионелла.
– Вас объединяет то, что вы оба пришельцы. Призрак – из мира мертвых. Вы – из мира богатых и знаменитых.
– Слышали?! – испуганно вскрикнула Лионелла и уставилась в темный угол за декорациями.
– Что? – Петрушанская оглянулась.
– Там кто-то есть…
– Вы слишком впечатлительны. Такое здесь часто случается: сползет какой-нибудь планшет или затрещит старая краска. Не стоит так реагировать. Поверьте мне на слово – там никого нет.
Они прошли дальше, свернули за угол и оказались у закрытой двери гримуборной, за которой продолжался допрос.
Из-за двери донеслось:
– Вы осматривали крепления тросов к гробу? Проверяли страховку?
– Я проверял.
– Когда?
– Вчера.
Петрушанская прижалась к косяку и прислушалась. Потом одними губами прошептала:
– Это механик сцены…
Голос следователя менторски проронил:
– Вранье.
– Думайте как хотите.
– Вам не поздоровится, если я подумаю как хочу. Погиб человек. Женщина. Кто-то за это должен ответить.
– Я не виноват, – тихо сказал механик.
– А кто виноват?
– Не знаю. Крепления тросов были в порядке. При изготовлении мы заложили в конструкцию пятикратный запас прочности. Даже у самолетов намного меньше.
– Ваш «самолет» упал, и это произошло по вашей вине. Конечно, мы во всем разберемся, но именно вам, механику сцены, вменялось в обязанности следить за надежностью конструкции и осуществлять ее безаварийную эксплуатацию.
– Вчера с крепежом все было в порядке. Я проверял.
– Почему только вчера?
– Открытие сезона. Все делали загодя.
– Сегодня проверяли?
– Зачем?
– Вам объяснить или сами догадаетесь?
– Перед спектаклем гроб только подцепили к тросам и подняли на постамент.
– А до этих пор где он стоял?
– За кулисами, на полдороге в «карман».
Тяжело топая каблуками, к гримерке подошла крупная женщина, затянутая в строгий костюм.
Заметив ее, Петрушанская отстранилась от двери:
– Здравствуйте, Валентина Ивановна.
– Что там?
– Допрашивают механика сцены. – Примадонна представила ей Лионеллу: – Актриса Баландовская.
– Вижу. – Валентина Ивановна приоткрыла дверь и заглянула в гримерку: – Можно?
– Ну, кто там еще?.. – недовольно спросил следователь.
– Я директор театра.
– Фамилия?
– Ефтеева.
– Заходите.
Директор вошла в гримерку, и вслед за ней туда заглянула Петрушанская:
– Разрешите спросить…
– Спрашивайте.
– Что делать нам, артистам?
– В каком смысле?
– Идти домой или оставаться в театре?
– Вы были на сцене? – спросил следователь.
– Смотрели спектакль из зала.
– Можете идти. С вами встретимся завтра. И пожалуйста, закройте дверь с другой стороны.
В пустынном фойе первого этажа у гардероба прохаживался одинокий мужчина.
Заметив его, Петрушанская шепнула:
– Художник-оформитель, тоже москвич.
– Мы знакомы, – сказала Лионелла. – Это – Кирилл Ольшанский.
– Неужели? – Примадонна перевела на нее взгляд и округлила глаза. – Искренне завидую. Будь я моложе… – Она не закончила фразу и, подойдя к Кириллу, представилась:
– Петрушанская…
– Ну кто же не знает вас, Зинаида Ларионовна. – Ольшанский поцеловал ей руку: – Я здесь всего несколько дней, но слышал о вас много хорошего.
– Какой любезник!
– Этого у него не отнять, – прокомментировала Лионелла и спросила у Кирилла: – Слышал, что случилось?
– Мне рассказали. Я поздно вышел из декораторской.
– Ну что же, я с вами прощаюсь, – Петрушанская помахала рукой. – Меня ждет такси.
Она ушла, Лионелла и Кирилл остались вдвоем.
– Едем в гостиницу? – предложила Лионелла.
– Идем пешком, здесь не так далеко.
Они вышли из театра.
Было начало осени, стояла теплая погода, и деревья только-только начинали желтеть. Прогулка была бы приятной, если бы не пришлось говорить о неприятных вещах.
Кирилл спросил:
– Ты была в зале?
– Сидела в директорской ложе вместе с Петрушанской.
– Как все случилось?
– Гроб подняли вверх, и он стал раскачиваться. Потом оборвался трос, за ним – все остальные, и гроб с Кропоткиной улетел в зрительный зал.
– Еще кто-нибудь пострадал?
– Погибла только Кропоткина. Ты ее знал?
– Пришлось однажды столкнуться.
– Где? – спросила Лионелла.
– Рядом с театром есть караоке-бар. Иногда захожу туда, чтобы поужинать. Однажды встретил там Мезенцева…
– Местного сердцееда?
– Ты все уже знаешь, – усмехнулся Кирилл.
– И что же Кропоткина?
– Она была с Мезенцевым, он нас познакомил.
– Они были вдвоем?
– За их столом сидело много народу, все – из театра. Кажется, отмечали чей-то день рождения. Но Кропоткина все испортила.
– Как?
– Подралась в очереди к микрофону. Было смешно. – Кирилл улыбнулся и заметил: – Слышал, что она была скандалисткой.
– А разве это что-то меняет?.. – глубокомысленно проронила Лионелла. – Она жила, а теперь ее нет.
– Ты права. Смерть – это всегда грустно.
4
Полосы ткани наверху сцены.