Страница 2 из 46
1 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 41. С. 349--350.
Что было, то было. Выдающийся английский политический и государственный деятель на своем долгом жизненном пути сделает еще немало шагов, чтобы подтвердить справедливость этой резкой оценки. Черчилль был верным сыном британской буржуазной демократии, и было бы трудно ожидать, чтобы он лояльно относился к идеологии и строю, поставившим своей целью низвержение тех устоев, на которые он опирался.
Автор труда "Вторая мировая война", обладая высокой государственной мудростью, оказался способным в годы борьбы с фашизмом перешагнуть через шлагбаум классовых предрассудков и подняться до осознания общечеловеческих приоритетов. Именно он, первым из буржуазных государственных деятелей, уже 22 июня 1941 года заявил о решительной поддержке борьбы советского народа с фашизмом. Являясь с мая 1940 года премьер-министром Великобритании, Черчилль стоял вместе с государственными деятелями других стран у колыбели зарождения антигитлеровской коалиции. Думается, что ее возникновение связано с осознанием приоритета общечеловеческих ценностей над классовыми. А именно в этом один из истоков того интеллектуально-политического явления, которое сегодня называют новым мышлением. Понимал или не понимал тогда Черчилль будущие сдвиги в человеческом сознании, но в те далекие годы в силу сложившихся обстоятельств он не мог поступить иначе.
Черчилль, как наиболее яркий и одаренный представитель западных демократий смог прагматически следовать зову необходимости тесно сотрудничать с Советским Союзом в годы второй мировой войны. Еще недавно утверждая, что большевизм -- главный враг Англии и всей человеческой цивилизации, Черчилль оказался способным провозгласить, что уже с началом второй мировой войны гитлеровская Германия стала средоточием мирового зла, для борьбы с которым оправдан союз с СССР. Впрочем, классовая предубежденность в конце концов у Черчилля обычно брала верх, о чем свидетельствует его печально знаменитая речь в Фултоне 5 марта 1946 года. В ней бывший британский премьер выступил с призывом установить отношения с Россией только на основе превосходства силы стран, говорящих на английском языке. То был опасный исторический вызов, если учесть, что США обладали в то время монополией на ядерное оружие. Черчилль, по сути, провозгласил возможность и необходимость такого устройства послевоенного мира, когда не баланс сил и интересов, а бесспорное превосходство западного мира могло обеспечить, говоря словами Черчилля, "широкий путь в будущее".
Но все это будет после войны. А в годы смертельных испытаний и борьбы с фашизмом Черчилль проявил себя энергичным, волевым и решительным политиком и государственным деятелем, чей вклад в общее дело победы антигитлеровской коалиции нельзя и невозможно преуменьшать. В этой связи следует упомянуть, что Черчилль еще до нападения Германии на Советский Союз пытался привлечь Москву на свою сторону, понимая, что у Англии нет шансов победить в одиночку. Весной 1941 года Черчилль, например, в специальном послании предупреждал советское руководство о вероятном нападении Германии на СССР. Стаффорд Криппс, препровождая письмо английского премьер-министра на имя И. В. Сталина, писал, что, "если Советское правительство не примет немедленно решение о сотрудничестве со странами, еще сопротивляющимися державам оси на Балканах, русские потеряют последний шанс защищать свои границы вместе с другими". То был фактический призыв Черчилля к Москве порвать пакт о ненападении с Германией... С позиций сегодняшнего дня это было верным предупреждением. Но, пожалуй, премьер в данном случае явно заботился о получении мощного союзника на Востоке, нежели о его безопасности. Однако это не умаляет его проницательного предостережения.
Даже краткое упоминание о некоторых политических действиях Черчилля в предвоенные годы и после начала войны свидетельствуют о сильном прагматическом уме британского лидера, обладавшего разносторонними знаниями и способностями. Наряду с бесспорным литературным талантом, отмеченным в свое время Нобелевской премией, Черчилль был неплохим художником и вдумчивым историком. В конце своей жизни он подготовил шеститомное сочинение: "История народов, говорящих на английском языке". Это был панегирик в честь Англии и британо-американского союза.
Человек, проживший насыщенные бурными событиями, свершениями и личными триумфами и поражениями долгие 90 лет, любил жизнь и понимал толк в ней. Несмотря на активную политическую и общественную деятельность, которая затихла лишь на самом склоне лет, Черчилль увлекался многими вещами: животноводством, скачками, кино, историей. Но в истории, глядя в зеркало своей памяти, он преуспел, несомненно, больше, чем в любой другой области своих увлечений. Таким был человек, написавший превосходную шеститомную работу "Вторая мировая война".
В первую книгу советского издания вошли два тома: "Надвигающаяся буря" и "Их самый славный час". Десятки глав сопровождаются многочисленными документами меморандумов, заявлений, служебных записок, телеграмм, таблиц, сводок. Объем исторической информации огромен. Думаю, у внимательного читателя все написанное Черчиллем вызовет большой интерес. Но некоторые темы, высвеченные мыслью автора, -- особенно.
Представляют интерес анализ и оценки предвоенных лет в Европе. Автор не без основания считает, что вторую мировую войну было легче не допустить, чем любую другую. Каким образом? Черчилль, как всегда в своих трудах, определенен и даже категоричен: "Не трудно было сохранить Германию в течение тридцати лет разоруженной, а победителей -- должным образом вооруженными... Следовало создавать и всемерно укреплять подлинную Лигу Наций, способную обеспечить соблюдение договоров, с тем чтобы они могли изменяться лишь на основе обсуждения и соглашения". Автор видит причину, генезис второй мировой войны в крахе версальской системы. В немалой степени все это так. Но почему стали возможны, по выражению писателя, "годы нашествия саранчи?" Почему фашизм поднял голову? Ответы Черчилля сколь своеобразны, столь и далеко не бесспорны. По утверждению автора, "фашизм был тенью или уродливым детищем коммунизма". Мол, под предлогом спасения от большевизма родились диктаторские режимы Гитлера и Муссолини. Рассуждения достаточно линейные и не отвечают на вопрос: почему все же возникла война? Черчилль понимает, что без анализа политики западных держав нельзя доказать существование альтернативы второй мировой войне.