Антигерой: адаптация

Однако Талер не обращал внимания на эти мелкие неприятности. Мысленно прикинув своё примерное местоположение, он решил, что если вернуться чуть назад так, чтобы видеть кромку леса, то он сможет пройти вдоль неё и не заблудиться в лесной чаще. И пусть это будет долго, но так он сможет безопасно выйти на нужной ему дороге в Терос. Талер не знал, каким путём будет добираться до Паремии Грэм и, на самом деле, хотел его увидеть пораньше, надеясь, что их пути пересекутся.

Ловко цепляясь руками за ствол и ветки дерева, Талер начал спускаться вниз. Оказавшись на земле, мальчуган огляделся и постарался вспомнить, откуда именно он пришёл.

«Вроде бы это дерево было справа, а вот это слева. Так, значит прийти я должен был… оттуда! Или нет? Да нет, точно оттуда» — подумал Талер, определив направление с максимальной точностью, на которую был способен.

— Пойдём, Корвус, я знаю, как нам быстрее всего добраться до столицы Паремии! — уверенным голосом сказал Талер.

— Карр! — встревожено хлопая крыльями, прокричал ворон, глядя на мальчика, который направлялся в самую чащу дикого леса.

***

Измотанный Талер печально брёл среди деревьев. То, что он окончательно заблудился, мальчик понял уже давно. Тогда он решил идти в одну сторону, надеясь рано или поздно выбраться из леса, но почему-то последние пару часов, раз за разом выходил на одни и те же поляны и лесные тропинки, как будто ходил кругами. Корвус, летавший вокруг него, то и дело каркал, как будто пытался о чём-то сказать, но мальчик его не понимал. Хоть Талер и пытался выследить какую-нибудь дичь, чтобы поймать и приготовить себе на ужин, пока что он не встретил ни одного животного. На самом деле, мальчик просто не умел тихо ходить по лесу, поэтому распугивал всех мелких зверушек, вроде зайцев, а от встречи с крупными и опасными хищниками его пока что уберегала сама судьба. Ягоды, грибы, лесные орехи — рыжий мальчишка не мог найти ничего из этого.

В очередной раз оказавшись на поляне, которую он, казалось, знал наизусть, мальчик сел на траву и устало опустил голову.

— Да что же это такое! — вскрикнул он, ударив кулаком о землю.

Корвус, в очередной раз взволнованно закаркав, закружился вокруг Талера.

— Да что ты хочешь мне сказать, глупая птица, я не понимаю! Зачем Грэм вообще отдал мне тебя?! — прокричал мальчик, кинув в ворона палкой, на что Корвус обиженно каркнул и улетел прочь.

— Ну и лети отсюда, глупая ворона! — прокричал вслед Талер.

На его крик из чащи леса, громка рыча, вышло странное существо, которого Талер раньше никогда не видел. Когтистые лапы массивного зверя, который был в полтора раза больше взрослого медведя, продавливали под собой землю. Черная шерсть пробивалась сквозь чешую, покрывавшую его тело. Два хвоста зверя качались из стороны в сторону, а голова была похожа волчью. Талер, с открытыми от удивления и подступившей паники глазами, замер на месте. Он хотел убежать или закричать, но у него не хватало духа ни на первое, ни на второе.

— Д-да что ты такое?! — заикаясь, вскрикнул он, начав отползать назад.

Зверь ускорил шаг и приблизился к Талеру. Тот хотел было достать меч, но паника, охватившая мальчика, не позволила этого сделать. Лишь тогда, когда зверь прыгнул на парня, ощерив пасть, тот решился использовать свои способности и призвать огонь. Но стоило ему открыть рот, как зверь приземлился на него, придавливая лапой к земле и выбивая дыхание.

«Ну вот и конец… Прости, что подвёл тебя, Грэм. Надеюсь, что Корвус сможет улететь, показать учителю тварь, которая меня сожрала и он придёт отомстит за меня. Жаль только, что я так и не смог узнать, что же написано в книге…» — думал Талер перед своей смертью, зажмурив единственный зрячий правый глаз — «Стоп! Я уже долго думаю! Почему оно ещё не жрёт меня?» — после этой мысли он открыл глаз, а морда зверя, стоящего на нём, приблизилась и тот лизнул его по лицу.

— Фу! Уйди от меня, животное! — закричал Талер, пытаясь закрыться руками.

— Почему ты не убежал? — откуда-то раздался девичий голос.

— Что? Где? — спросил Талер, покрутив головой по сторонам, пытаясь понять кто задал вопрос.

— Аркен, слезь с него! — снова произнёс голос, после чего странный зверь отошёл от мальчика на несколько шагов, — Почему ты не убежал?

В нескольких шагах от себя он увидел девочку с вьющимися зелеными волосами, заплетенными длинной травой. Кожа девочки была необычного голубого оттенка, а большие синие глаза с интересом рассматривали Талера.

— Кто ты такая? — с изумлением спросил Талер

— Ты странный, обычно все, кто видит Аркена, убегают. Почему ты не убежал.

— Испугался, наверно… — смущенно ответил мальчик.

— Ты же никогда не видел кадака? — подошедшая к зверю девочка погладила тому бок, — не бойся, он травоядный.

— Н-нет…

— Тебе нельзя находиться здесь, старейшина будет недовольна, — вздохнув, сказала девочка, которой, по всей видимости, очень хотелось побольше узнать о чужаке.

— Так, может, ты всё-таки скажешь, кто ты такая? Меня зовут Талер.

— Я Элин. Мы здесь живём, — ответила девочка, перекатываясь с пяток на носки и обратно.

— А ты можешь отвести меня к вашей старейшине? — быстро проговорил Талер, которым охватило жуткое любопытство, — Я никогда не встречал никого похожего на тебя.

От этих слов девочка потупила взгляд, а её голубые щеки чуть позеленели. Тем не менее, она вздохнула и разочарованно ответила:

— Нет, я не смогу провести тебя.

— Почему?

— Ну правда, просто действительно не смогу. Только старейшина может провести чужака через барьер.

— А нельзя попросить её, эту вашу старейшину, чтобы она провела меня? — спросил Талер с угасающей надеждой. Его живот в который раз громко заурчал, — А то я давно ничего не ел и не знаю, как отсюда выбраться, а в этом лесу как будто совсем ничего не водится.

Оценивающе взглянув на Талера, девочка с голубой кожей наклонила голову набок и сказала:

— Ну, жди здесь, я спрошу.

Запрыгнув своему кадаку на спину, Элин скрылась в гуще деревьев.

Интерлюдия: Старейшина

Пока Талер ждал возвращения Элин, продолжая сидеть на лесной поляне, наступила ночь. Было тепло и мальчик не стал разводить костер, да и забираться спать на дерево он не хотел, потому что за весь день он так и не встретил в этом лесу ни одного хищника, да и к тому же не хотел пропустить возвращения девочки. Он верил, что она обязательно вернется. Однако постепенно усталость, ночная тишина и приятный глазу свет далёких звёзд сделали своё дело и он погрузился в сон.

Элин уже давно была на окраине опушки. Незаметная для мальчика, она сидела на дереве вместе со старейшеной их народа. Элин знала, что давным-давно их народ, менадеи, жил там, где хотел, не будучи запертым в этом лесу. Они были сильны и многочисленны, строили величественные города, жили в мире и изобилии. Старейшина рассказывала это всем детям. А потом пришли люди, поначалу мирно поселившиеся рядом с ними. Они были во многом похожи и два народа на протяжении многих веков жили мирно, обмениваясь знаниями и ведя торговлю.

Прошло время и постепенно, шаг за шагом, люди начали меняться. Их становилось всё больше и они занимали всё новые и новые земли. Их вера и боги со временем начали меняться, пока не появились те, кто презирал всех, кроме людей. Мирное сожительство постепенно обернулось отчуждением, а впоследствии и открытой враждой. Ведомые новой верой и жаждой богатства и власти, люди, превосходившие их в числе, начали вести многолетние войны, в результате которых их народ был почти полностью истреблён. Менадеи закрылись от внешнего мира, используя уцелевшие крохи знаний, которые остались у них после войны, и с тех пор не могли восстановить утерянное. С каждым годом их народ угасал, теряя последние остатки цивилизованности.

Племя, в котором жила Элин, было совсем малочисленным. В нём было всего около шестидесяти жителей и никто из них не знал, сохранились ли где-то ещё племена их сородичей. Все они ненавидели людей, хоть за всю жизнь почти никто из племени с ними не сталкивался. Старейшина, прожившая уже почти три века, была стара даже по меркам её собственного народа. Когда она была маленькой, мать рассказывала ей, что в прежние времена менадеи могли жить по несколько тысяч лет, но теперь, во времена её старости, мало кто из племени доживал и до двух сотен. Многие женщины не были способны родить. Из мужчин охотником мог стать лишь один из пяти, а тех, кого можно было считать воинами осталось лишь трое на всё племя, из которых два были уже почти что стариками.