Страница 137 из 142
— Получасовая прогулка по центральным улицам города безопасна и только полезна в ее возрасте, чтобы не набрать лишних килограммов от сидения на попе ровно, — отмахнулась Яна, когда Берёзов заявил, что Лену нужно хотя бы встречать из английской школы.
— Тебе жаль полчаса своего времени? — огрызнулся он на жену. — Тогда я сам буду ее забирать!
— И стоять в пробке час!
— Я буду забирать ее пешком.
— А захочет ли она в твоём обществе идти полчаса до дома?
Берёзов сдулся, но всё же выходил встречать дочь с собакой. И однажды зашёл дальше, чем обычно. И узнал, что Лена шла домой не одна, а в обществе молодого человека. Ну как молодого… Мальчишка. Ее возраста, пусть и на голову выше. Берёзов встал как вкопанный, но как только Лена его заметила, потащил упирающуюся и заходящуюся приветственным лаем Стеллу домой.
— Где Лена? — спросила Яна, и ему показалось, что он услышал в голосе жены тревогу.
Он рассказал, где и с кем.
— Правильно сделал, что ушёл. Не лезь. Не смей ничего у неё выспрашивать, понял?
Он и без отповеди жены понимал, что ему лучше не лезть.
Лена пришла домой через пять минут и в лоб спросила, почему он ушёл.
— Боялся, что ты меня застесняешься, — выдал Берёзов и ретировался в спальню, где вздыхал половину ночи, пока не получил от жены ощутимый пинок в бок.
— Слушай, Слава, я тебя в Финку отправлю, если ты мне спать давать не будешь…
Он в этом и не сомневался. На следующий день Лена попросила разрешение пригласить Никиту к ним на ужин.
— Спроси маму, — буркнул он.
Яна согласилась. И понеслось… Вскоре пришлось знакомиться и с родителями Никиты, потому что тот решил пригласить Лену на дачу, где они жили с весны, на все выходные. Берёзову начало казаться, что эти двое вообще никогда не расстаются после школы.
— Яна, надо что-то с этим делать, — попытался он как-то поговорить с женой.
— Не переживай. Я ее туда не отпущу, заберу Никиту к нам, — отмахнулась она, и Берёзов на пару дней впал в непонятное оцепенение.
А потом Лена попросила пригласить Никиту к ним на Новый год. Это означало взять чужого ребёнка в Финку.
— Лена, а ты не подумала про наших соседей? Они ждут тебя одну… — влез он, куда лезть его не просили.
— А мне какая разница?
— Ты с ними больше не переписываешься?
— Нет! — отрезала Лена и ушла к себе.
— Вот чего ты лезешь? — зашипела на него жена. — Я со всем сама разберусь.
И разобралась. Недавно принесла доверенность за подписью Никитиных родителей. Мать у него давно погибла, но с мачехой складывались хорошие отношения. Не то, что у Лены с Яной, вздыхал Берёзовка по ночам, но тихо, чтобы не мешать беззаботному сну жены. Она жила сама по себе, он сам… Со Стеллой. Хоть и в одной квартире.
— Папа, можно погулять с тобой… И Стеллой?
Берёзов бросил кнопку, так и не застегнув ворот куртки. Лена стояла в прихожей почти полностью одетая — не хватало лишь пуховика и шапки. Рвение гулять с овчаркой полностью сошло на нет месяце на третьем их совместного житья-бытья. Появиться из ниоткуда оно не могло. Выходит, что-то стряслось, и это что-то не предназначалось для ушей Яны.
У Берёзова перехватило дыхание, и он просто кивнул. А если без паранойи, то ведь можно всего лишь заподозрить дефицит карманных денег на подарок… Ну, если не Яне, то Никите. Скорее всего так и есть…
Если б так, а если иначе? Неужели Яна не дала б денег? Да не может такого быть! Она б ещё и сама купила. Другое? И чем он может помочь девочке? Он уже был в этих тапках с маленькой Яной Кузьминой: вышел, можно сказать, на мороз прямо в шлёпках. И шлепнулся прямо в лужу.
Дочь… Она не случайна, он сам вытребовал Лену у судьбы. За год повзрослела, за последние пол обзавелась красными глазами от постоянного торчания в телефоне. Ещё хорошо, что они знают, кто он… Ну, про него тоже знали, да только хуже сделали… Теперь в его доме нет оружия. Он его боится, как огня…
Что он может дать Лене? Какой совет? Он, как и раньше, только с математикой помочь может да научить водить машину в снегу, а в остальном водят за нос его самого… Недомолвками, косыми взглядами… И вот теперь ещё и прогулками с собакой!
— Конечно, можно…
Берёзов отыскал голос. Порадовался, что не обмотал шею шарфом. И так дышать нечем. Взмок до безобразия. Переодеться? Или пойти на улицу в прилипшей к спине майке?
Ещё раз взглянул на дочь. Боковое зрение не открыло ему сокровенных девичьих тайн: лицо абсолютно спокойное. Может, ещё и обойдётся… Всё!
Берёзов пристегнул собаку, тряся ошейником, точно кандалами — своими собственными.
Они сбежали вниз, выбежали во двор, добежали до первого дерева. К счастью, облаивать кошку не пришлось — собака была достаточно воспитана… Яной! Она принципиально занялась дрессировкой собаки, не Лены — не словом, а делом намекая, что это его ребёнок. Она выполняла все функции «смотрителя в зоопарке», как на западный манер называла своё вынужденное родительство: девочка одета, согрета, накормлена, обучена — отстаньте, дайте маме жить.
Лена звала Яну мамой и на каждую «маму» Яна дёргалась. Возможно, он преувеличивает её реакцию, но не может забыть слова о том, что девочку она никогда не полюбит. Неужели можно оставаться равнодушной к ребёнку, которого видишь каждое утро и каждый вечер за своим столом?