Страница 70 из 130
— Извините ради Великой Матери! — робко сказала девушка, нервно облизнув пересохшие губы. — Но в лагере совершено убийство…
Лантея и Мериона переглянулись. В слабом свете расставленных по всей территории выступа фонариков на лицах каждой из них читались усталость и покорность судьбе. Неужели Эван’Лин так ополчилась на своих детей, что давала им очередное испытание? За что они заслужили ее гнев?
Дочери погибшего матриарха поспешили следом за стражницей, по пути выслушивая ее рассказ. Еще совсем молодая короткостриженая девушка в хорошо подогнанных под ее ладную фигуру доспехах, волнуясь, делилась подробностями. Она должна была сменить предыдущего стража на дежурстве у песочных часов, но ее никто не разбудил. А когда хетай-ра проснулась сама и пошла проверить в чем дело, то с ужасом обнаружила бездыханное тело своего сослуживца. Она сразу же поспешила доложить обо всем матриарху.
— Это не может быть случайной смертью? — недовольно поинтересовалась невыспавшаяся Мериона, мягко ступая за стражницей к выходу из пещеры. — От болезни сердца, например?
— Боюсь, что нет, матриарх, — робко заметила девушка. — Это не похоже на мирную смерть.
В этот момент троица подошла к слабо освещенной стене, на которой стражи времени начали этой ночью делать отметки о прошедших минутах. Рядом с разбитыми песочными часами лежал труп мужчины. Голова его была неестественно откинута, на открытом горле виднелись четкие следы удушения. Но самым примечательным было другое: рот хетай-ра оказался широко распахнут в немом крике и полностью заполнен песком. Мериона обхватила голову руками.
— Только этого нам не хватало.
Глава одиннадцатая. Карающий меч правосудия
Лантея наклонилась ниже, осматривая тело убитого. Рядом из стороны в сторону взволнованно ходила Мериона. Стук ее каблуков гулко отражался от стен, чем еще больше нервировал всех присутствующих.
— Проблем масса, а теперь еще и убийца, запертый с нами в этих бесконечных темных тоннелях?! — негодовала матриарх. — Кому еще ты сказала о произошедшем, служивая?
— Никому ни слова! Сразу к вам побежала. Вон и сменники еще спят все, — заверила стражница, нервно сглатывая. Было видно, что на девушку убийство произвело сильное впечатление, даже несмотря на то, что в Бархане по долгу службы она часто должна была сталкиваться с мертвецами. Дикие тоннели порождали в умах выживших неясное беспокойство из-за давящего со всех сторон мрака и перманентного ожидания неизбежной встречи с голодными обитателями этих коридоров.
— Вот и дальше никому ничего не говори, — посоветовала Лантея, выпрямляясь. — Нечего порождать беспричинную панику.
— Беспричинную панику? А ты считаешь, что тут совсем не из-за чего волноваться? У нас в лагере убийца, который задушил стража, защитника порядка! — вполголоса злилась Мериона. — Кто знает, что у этого преступника в голове? Может, сначала он избавится от всех воинов, а потом дойдет и до матриарха. Может, именно я его главная цель?! Мало ли кому не нравится мое правление, да и вообще моя персона на посту матриарха.
— Здесь только что убили одного из твоих подданных, сестра. Которых и так осталось совсем немного. А ты беспокоишься о своем новом статусе, а вовсе не о ценности жизни твоих подчиненных, — вкрадчиво проговорила Лантея, одаривая матриарха долгим презрительным взглядом. — Это могла быть простая бытовая ссора. Задушили из-за долгов или ради мести — это уже покажет расследование. Не стоит все так чересчур преувеличивать.
Мериона невольно дернулась, словно сестра повторно дала ей пощечину. Так демонстративно оскорблять матриарха при посторонних не было позволено никому. Она недовольно замолчала на несколько минут, своими большими хищными глазами наблюдая, как Лантея занималась подсчетом временных отметок на стене.
— Раз ты такая мудрая, сестра, то, думаю, тебе не составит труда решить эту проблему и отыскать убийцу, не так ли? И, надеюсь, ты понимаешь, что это не просьба.
Лантея скривилась и сбилась со счета. Не так она хотела провести эту ночь. Совсем не так.
Непреклонная Мериона гордо удалилась, оставив свою сестру самостоятельно разбираться с поисками улик и допросом подозреваемых. Иногда ее поступки напоминали поведение смышленой, но капризной девочки, для которой даже получение прав на престол и статуса матриарха являлось лишь очередной временной забавой.
— Как твое имя? — повернула голову в сторону молчаливой стражницы Лантея, как только затих стук каблуков сестры.
— Хакантэ.
— Иди и разбуди своих сослуживцев, Хакантэ. Расскажи им, что произошло, и приведи сюда. Мне нужно будет побеседовать с каждым из вас.
Девушка приложила к груди руку в жесте уважения, кивнула и направилась к противоположной от входа в пещеру стене, где спали защитники лагеря. Сестра Мерионы в это время ниже склонилась над трупом, внимательно изучая место преступления и пытаясь выяснить порядок действий убийцы. К мужчине явно подкрались со спины и начали душить, во время борьбы он случайно разбил песочные часы, за которыми следил по долгу службы. Лантея с интересом обнаружила под когтями мертвеца еще свежую кровь и кусочки кожи: видимо, защищаясь, стражник серьезно оцарапал нападавшего. Это могло пригодиться в поисках подозреваемого. Песок оказался во рту уже после того, как жертва умерла. Сначала девушка подумала, что для этого использовали магию, но после обнаружила недалеко от тела небольшую ямку, из которой, судя по следам, и набирали песок. Никакой записки или послания на месте не оставили, однако, сомневаться в демонстративности действий душителя не приходилось: это мало походило на непредумышленное убийство.
— Сестра матриарха, я привела всех, как вы просили, — негромко доложила вернувшаяся Хакантэ.
Лантее непривычно было слышать, чтобы ее так называли. Она еще не свыклась с мыслью, что мать погибла, и новый статус теперь приобрела не только Мериона. Девушка окинула взглядом сонных воинов, настороженно косящихся на лежащий у стены труп. Хмурящаяся Хакантэ, высокая женщина с раскосыми глазами, немолодой бородатый мужчина и стражница с шрамом, пересекающим половину ее лица, — все, что осталась от некогда бравой армии Третьего Бархана.
— Я обращаюсь ко всем вам. Информация о произошедшем убийстве не должна разойтись по лагерю. Надеюсь, я понятно выразилась? Матриарх поручила расследование лично мне, никого из вас я привлекать не стану, поскольку вы — мои единственные подозреваемые пока что. Это не значит, что я напрямую обвиняю кого-то из вас, — подчеркнула Лантея. — Но процедуру допроса придется пройти каждому. Хакантэ, начнем с тебя.
Стражница послушно приблизилась к сестре правительницы, на ее лице горела мрачная решимость пополам с растерянностью. Она постоянно нервно теребила ремешок портупеи.
— Как звали убитого? — первым делом спросила Лантея, отводя девушку немного дальше, чтобы их разговор никто не мог подслушать.
— Кирин.
— Он долго уже служил в войсках Бархана?
— Семь… Нет. Восемь лет, сестра матриарха. Пять из них мы проработали бок о бок в одном отряде, под началом командира Вундари, — несмело добавила стражница.
— Ааа… Вундари. Да, я была с ней лично знакома, — припомнила Лантея суровую требовательную воительницу, которую часто можно было увидеть во дворце. — Значит, вы были хорошо знакомы?
— Достаточно. Мы не были близкими друзьями, если вы об этом. И иных связей между нами не было. Но нас часто ставили вместе на охрану главного входа в город или створок в Дикие тоннели, поэтому мы провели много времени рядом и за столько лет познакомились неплохо.
— И каким Кирин был хетай-ра? Я хочу знать о его привычном времяпрепровождении. Может, он был частым гостем ставочного дома? Или баловался легкими ядовитыми настойками, туманящими разум?
— Он был замечательным собеседником и просто приятным хетай-ра… Я понимаю, на что вы намекаете. Но у Кирина не было никаких вредных привычек и темных знакомых. Он был семьянином, боготворил жену и дочь. Да смилостивится Эван’Лин теперь над их чистыми душами! — Хакантэ коснулась молитвенных песочных часов, висящих у нее на поясе. — После службы сразу шел домой, изредка только задерживался у матери. У нее домик на рыночной площади был, она торговала дивными сапогами из кожи бородавочников!.. Ну, вот… И он помогал ей с работой. Не представляю, кто мог бы желать ему зла.