Страница 3 из 12
«Тихо, тихо, - мысленно ответила Нила, расвечивая свои слова спокойствием и мягкой доброжелательностью. – Меня зовут Нила, я человек, а ты кто?»
- Поняла, - кивнула она доктору и перевела свой взгляд к больному, всё так же смотревшему в дальний угол комнаты неподвижным взором. Похоже, он не сознавал, что его собеседница находится совсем рядом.
«Нила? – человек слегка успокоился, в постоянно исходящей от него боли появились призвуки грусти и невнятных сожалений. – Не помню… не помню тебя. Я тебя встречал? Встречал, иначе откуда бы… вспомнил. Но я не помню. Ты знала меня, Нила?»
Отрывистая речь больного под конец выправилась, и Нила осторожно скользнула по поверхности его разума, не решаясь пока что проникать внутрь.
- А кто ты? Как тебя зовут?
- Я…Ярис, - запинаясь, подумал пострадавший.
- Ммм, - Нила осторожно окружила мужчину мыслеощущением спокойной задумчивости. – Я слышала только об одном человеке по имени Ярис. Ярис Новак, телепат, известный дипломат.
- Дааа, - покорно поддавшись навязанной ему задумчивости, протянул Ярис. – Это я.
Он словно улыбнулся ускользавшим хорошим воспоминаниям, контрастом разбавив свою вечную боль. Нила ухватилась за обрывки какого-то всплывшего воспоминания, успела разглядеть летний день, какую-то красивую женщину рядом и следы радости, заполнявшей тогда Яриса. Она «отпустила» воспоминание тонуть в разуме мужчины: это было не то, что ей нужно.
- Тобой восхищалось много людей, Ярис. Ты всегда был смелым, любопытным и любил людей, - она вновь и вновь выделяла слово «люди». На самом деле Нила вовсе не была уверена в том, что официальный образ прежнего Яриса соответствовал действительности, но это не имело значения. Она старалась войти в доверие и расслабить человека, а вовсе не выяснять действительные подробности его прошлого морального облика. Его всё равно больше не существует.
Несчастный ответил ей польщённой улыбкой, осознав, что женщина хвалит его. Возможно, он связал её образ с той мелькнувшей в его воспоминаниях своей подругой, пусть и так, главное, что уголок его губ слегка дёрнулся, будто Ярис собирался улыбнуться физически, а не только ментально. Но ей же говорили, что он иногда бросается на стены и кричит, значит, он не потерял контакт со своим телом и это движение не что-то особенное.
- А что ты делаешь сейчас, Ярис? Где ты? Расскажи мне, пожалуйста.
- Я… я не знаю. Где-то. Где-то тут, - он обвёл взглядом мысленно конструируемое им место, кажется, какой-то город. Нила присмотрелась. Вокруг царила разруха, валялся какой-то мусор, а полусорванная с петель деревянная дверь в подвал, где грезил себя Ярис, пропускала тусклый свет пасмурного дня. Осматриваясь, она отвлеклась и попыталась изучить активность мозга Яриса, явно прочно оторванного от реальности. На всякий случай она запомнила то, что смогла понять, какие отделы мозга светились наибольшей активностью, как ветвятся и расходятся в разные стороны высверки электрической активности, но её знаний и умений явно недоставало, слишком недоставало. Лле иногда показывал ей, часто на её же собственном примере, какой отдел человеческого мозга за что отвечает, но, то ли тех примеров было недостаточно, то ли Нила была слишком невнимательна, заворожённая ощущением даарнианина рядом, внутри разума.
- Тут что-то случилось, - констатировала очевидное Нила. Надо было переходить к сложной части беседы. – Что произошло, Ярис?
Её окатило болью мужчины и ощущением ментального стона.
- Боль… смерть… нет, это они! Это не я, - мыслеречь Яриса обернулась невнятным бормотанием, виденье сорванной двери в подвал стало прерываться, словно в фильме ужасов, перемежаясь кадрами неба, звуками щебета птиц, затем каким-то гулом, а в одном из мельканий Нила успела разглядеть причудливые, но изящные формы даарнианских космических кораблей.
- Ярис, Ярис, - Нила стала звать мужчину, опасаясь, что от вида инопланетных кораблей он впадёт в ярость и контакт будет потерян, - Ярис, помоги мне найти тебя. Где этот подвал? Где эта дверь, Ярис? Почему она отваливается? Это подвал твоего дома? Ты живёшь где-то рядом?
Она сама создала мыслеобраз грязного подвала, где, по словам Яриса, он находился, и установила его прочной картинкой фона их контакта, закрыв космические корабли.
- Тут, там… Я живу везде, где придётся. Какая теперь разница?
- Ну ты же не можешь занимать дома других людей, Ярис! Ты же воспитанный человек. Что ты делаешь, если тебя не пускают внутрь?
- От меня нет засовов. Я просто открываю их.
Нила поняла, что он говорит о проснувшихся телекинетических способностях. Ну, наверное. Вполне может быть, что это метафора или он вообще бредит.
- Значит, эту деревянную дверь сломал ты?
- Я… не помню. Может. Это не важно.
Нила попыталась поймать другие воспоминания, завязанные на несчастную дверь, но из памяти Яриса всплывали только новые волны боли, отчаяния, темноты и… давнее одиночество. Она решила изучить одиночество, раз дверь не желала сдаваться.
- Ты открываешь двери, даже если другие люди не хотят тебя видеть? Если они просят тебя зайти попозже? Ярис, что ты делаешь, если люди просят тебя зайти попозже?
- Люди?
- Ну да, те, кто живут в соседних домах. Здесь ведь кто-то живёт рядом? Я тебя ищу.
- Но ведь никого нет.
- Как это, никого нет? А где же все, где люди? Куда делись? Уехали?
- Нет, они не уехали, - Яриса начало трясти от поднимающихся волн ужаса, Нила переключилась на обычные зрение и слух, и обнаружила, что мужчина всё так же неподвижен, а доктор болтает с какой-то медсестрой, обсуждая, что неплохо бы запросить увеличение финансирования за непосредственные контакты с пришельцами и последующие теперь беседы со спецотделом госбезопасности.
- А где они? – пришлось задать Ярису этот вопрос, ответ на который, в общем, был заранее понятен.
- Они умерли. Умерли. Все умерли, погибли, все! Никого не осталось! Я совсем один. Слышишь? Совсем один. Только я остался тут.
- Как так? – Нила смоделировала мысленное удивление, достаточно сильное, чтобы выбить Яриса из захлёстывающих его волн отчаяния. – А как же я? Есть же я!
- Тебя нет, - горько ответил Ярис. – Ты мне мерещишься, как и все до тебя. Тебя не существует, я тебя вспомнил. Придумал. Ты сейчас исчезнешь. Вот смотри.
Воспоминания, пейзажи, разные сцены из жизни Яриса замелькали с ужасающей быстротой. Нила отвела взгляд, фильтруя образы только на предмет даарниан, если они там появятся. Сначала боль, давящее отчаяние, ощущение пустоты и безысходности, теперь этот круговорот – кажется, она начала уставать. Она подождала несколько минут, дождавшись, пока интенсивность смены видений начнёт убавляться.
- Ярис, - найдя в себе силы на радость и тепло, которые, как ей казалось, были сейчас нужны больному, позвала Нила. – Смотри, я не исчезла. Это потому, что я настоящая. Я живая, как ты! Я как ты, Ярис! И я хочу тебя найти. Я всё ещё с тобой.
Более точечное телепатическое давление скользнуло по щитам Нилы, ощупывая их. Нила тут же протранслировала, впрочем, довольно ненавязчиво, но так, чтобы Ярис при желании смог ухватить, разные сцены из своей жизни, вот она девочкой учится в школе, вот её подружки, вот лекции в ВУЗе, вот семейный вечер на кухне с мамой, вот свадьба, любовь к мужу (получилось бледновато, но Нила тут же пояснила бледность сценой развода и своей болью, основательно её приглушив на всякий случай), вот она гуляет вечерами по тёмному городу и смотрит в небо, вот… дальше был Лле, и Нила вовремя остановила генерацию образов-воспоминаний, закольцевав их на повтор.
- Смотри, Ярис! Смотри, я живая, настоящая! Я иду ищу, смотри гуляю, ищу. Ищу тебя, Ярис!
Мужчина недоумённо изучал Нилу, блуждая словно бы расфокусированным, разнонаправленным внутренним взором по ней, её щитам, её воспоминаниям, перемежая это своими эмоциями, своей болью, своим одиночеством, отчаянным желанием поверить и страхом, что надежда окажется ложью.