Не чужие

— Нет!

— Танцевать голышом перед всякой мразью проще? — сверлящий взгляд опустился вниз на мою кое-как прикрытую грудь.

— Это всего лишь танец, — в горле ком встал.

— Еще скажи, что тебе понравилось.

— А вот что мне нравится, тебя точно не касается.

— Конечно, — Максим придвинулся поближе. Словно принюхиваясь, провел носом по скуле. Спустился по щеке к подбородку. На несколько мгновений остановился у шеи… И только я подумала, что все закончилось, как его губы прижались к чувствительной коже возле вены, клеймя меня поцелуем.

Вначале я не поверила. Это скорее было похоже на часть иллюзии, которой я заводила себя для клиента, чем правдой. Потом по телу хлынула такая волна жара, что у меня чуть не подогнулись ноги. Нет, это точно не могло быть сном или фантазией. Моему неискушенному воображению негде было брать такие картинки.

Ни один поцелуй Саши не шел в сравнение с тем, что делал сейчас со мной Макс. Я оказалась совершенно не готова! Настойчивые губы требовательно ласкали чувствительный пятачок кожи, влажный язык посылал совершенно однозначные импульсы вниз живота, и я плавилась как мороженное в зной.

Безвольная.

Не готовая.

Предательски податливая…

Даже спаситель-стыд молчал, словно в том, что сейчас происходило, не было ничего зазорного. Любимый мужчина. Невинный поцелуй.

Лишь когда Максим оторвался от меня, стало понятно, для чего он меня поцеловал. Кожа на шее горела и, готова спорить, уже скоро там засияет яркий засос.

— Нет, — я все же извернулась и отпихнула его. — Что ты наделал? — прижала ладонь к зацелованной горящей коже.

— То что нужно, — разочарованным или раздраженным Максим больше не выглядел. Скорее довольным. Очень довольным!

Хватило одного взгляда на него, как стало понятно — именно это он и задумал заранее. Сделать мне засос. Яркий, такой, словно клеймо о браке или принадлежности. С такой красотой без тонны тонального крема больше мне не светил никакой щедрый клиент, а если от жары в клубе тональник потечет — то и сама работа могла накрыться медным тазом.

Ни засосов, ни синяков, ни других "украшений" на коже администрация не прощала. Об этом мне доходчиво объяснили еще на собеседовании, а заодно порекомендовали хорошенько подумать, и если в наличии имеется ревнивый бой-френд, сразу отказаться от места. Проблем с буйными клиентами охране хватало и без "самоваров" официанток.

С этим я была согласна, потому Саша свято верил, что я устроилась курьером в крупную переводческую фирму, а Макс… Этот расчетливый сукин сын не должен был знать совсем ничего! Моя жизнь его не касалась. И все же…

— Зачем?! — я со всей силы ударила его в грудь.

Макс ни ответил. Лишь попытался снова перехватить меня за руки, но не тут то было.

— Когда ты и вся твоя семейка, наконец, оставите меня в покое? — хотелось плакать. Поцелуй от парня, которым когда-то грезила, и такая ловушка.

— Что у тебя произошло? На что нужны деньги? — Громов наконец оставил попытки снова приблизиться и, сложив на груди руки, горой навис сверху.

Первой мыслью было послать его к черту. Заслужил. Своей заботой он уже наделал мне проблем, не говоря о кавардаке эмоций, с которыми еще предстояло разобраться.

— Если все еще веришь, что кто-то возьмет у тебя назад аванс за работу у меня дома, то забудь.

Я получила щелчок по носу.

— А нельзя просто отцепиться от меня?

— Ты ведь знаешь, — Макс пожал своими широченными плечами, — я не умею.

Этим своим "ты ведь знаешь" он до одури напомнил себя прошлого. Тот Макс вечно хмурым надсмотрщиком провожал меня из школы домой, а дома частенько сидел с ноутбуком в моей комнате, пока я делала домашнее задание или, забившись в угол кровати, читала книжку. Не знаю, удовольствие он получал от такого контроля или просто боролся со скукой.

— У меня просто небольшие проблемы, — сдалась.

— Настолько небольшие? — Макс холодным взглядом обвел кабинку.

— Не помешай ты мне, я бы со всем разобралась.

— А сейчас разобраться не получится?

— Я что-нибудь придумаю.

На своего визави я смотреть не решилась, но красноречивый тяжелый вздох услышала.

— По-человечески, без уверток можешь ответить, что случилось?

— Обещай, что сразу уйдешь? Мне все-таки работать нужно.

Подцепив указательным пальцем бюстгальтер, Макс великодушно протянул его мне.

— Уйду.

Я закрыла глаза. Людей, которым можно было доверить свои проблемы, в моей жизни было мало. Старенькие, но все же заботливые родители из второй приемной семьи, Варя и Саша. Вероятно, такой узкий круг был нормой для любого человека. Чтобы не показывали в кино, а в большое количество способных на подвиги друзей я не верила. Однако, кто-либо из семейства Громовых точно не подходил под описание "своих".

— У меня задолженность по коммунальным платежам.

— Всего-то? — словно ожидал новость о государственной измене, Макс мгновенно переменился в лице. Напряжение ушло, и даже разгладилась узкая складка между бровей.

— Да. Годовая, — пока меня не сочли нищенкой, пришлось уточнить.

— Пофиг, — Максим заулыбался, — я думал, ты вляпалась во что-то по-настоящему опасное.

— Как видишь, нет, — отвернувшись, я надела бюстгальтер и принялась застегивать пуговицы на рубашке. Только со мной могло такое случиться: расстегивать их, мечтая об этом мужчине, и застегивать, всем сердцем желая, чтобы он убрался поскорее.

Когда в моем внешнем виде не осталось и намека на недавние танцы, дверь кабинки отварилась, и в проеме показалась чья-то лысая голова.

— Громобой, у нас там пиво греется? — голос незнакомца был под стать внешности — грубый и громкий.

— Ты обещал уйти, — присоединилась я.

Чьи слова в конце концов подействовали, так и осталось загадкой, но как появился, неожиданно, так же, без прощания, Максим исчез.

За дверью раздалось глухое «Прощай, пчелка», и все, что мне осталось, едва уловимый аромат знакомого геля для душа да подрагивающие колени. Точное повторение нашей первой в новой жизни встречи. Потребовалась пара минут, чтобы вернуть себе уверенность и направиться к двери.

К сожалению, на то, чтобы окончательно справиться с эмоциями, времени понадобилось больше. Дважды я путала заказы, трижды проходила мимо поднятых рук клиентов, и один раз, задумавшись, забыла отнести сдачу.